Книга Уроки плохих манер - Сюзанна Энок

— И не надевайте больше мундир, — добавил генерал Росс. — Потому что в отличие от меня большинство моих товарищей верят компании и считают ваше появление в военной форме… оскорбительным.

— Вообще-то мне нет никакого дела до обид предавших меня командиров. И я никуда не поеду.

— Не думаю, что у вас есть выбор.

— Я помолвлен, — процедил сквозь зубы Бартоломью. — Надеюсь, вы сохраните это в тайне, как я держу в тайне… нашу помощь мне. Я не собираюсь обрекать мою невесту на бесчестье.

Соммерсет изучающе посмотрел на Толли:

— Эта та девушка, что натолкнула вас на идею о танцах?

— Да.

— Вы и впрямь отважный человек, полковник.

Герцог говорил так тихо, что Бартоломью подумал, что ослышался. Соммерсет не видел выхода из сложившейся ситуации. Чтобы по-прежнему иметь успех в Индии, Ост-Индской компании необходимо было задавить в зародыше любые слухи о существовании «душителей». И даже если Толли удастся убедить в своей правоте военачальников, широким слоям населения об этом никто не сообщит. Люди будут продолжать пропадать, а его репутация так и останется опороченной. А когда нога заживет, от Бартоломью отвернутся даже те, кто сочувствовал ему раньше.

Толли откашлялся.

— Кое-кто предложил написать мемуары о пережитом мною в Индии.

Соммерсет остановился и сел в кресло. — Неплохо бы их опубликовать.

— Совершенно верно.

— Многим придется раскошелиться. В том числе и мне.

— А еще у вас будет мое слово — слово старшего офицера военного министерства, — добавил Росс.

Бартоломью ощутил, как его охватило напряжение. Он не смог бы соревноваться с кем-либо в беге, но зато у него была крепкая трость со спрятанной внутри шпагой, с которой он очень ловко умел управляться. И пусть враги остерегутся.

— У меня будут проблемы? — медленно спросил он. Герцог на мгновение отвернулся, очевидно, прокручивая в голове варианты развития событий.

— Вряд ли, — наконец произнес он. — Во всяком случае, не с моей стороны.

Росс покачал головой:

— В вашем подразделении у меня тоже были товарищи, Толли. Они не должны быть преданы забвению.

— Только нужно делать все тайно, — продолжал Соммерсет. — И быстро. Чем больше времени это займет, тем реальнее вероятность того, что кому-то станет известно о ваших намерениях. Я имею в виду того, кто связан с Ост-Индской компанией. А в наши дни этим человеком может оказаться любой.

— Опасности меня не слишком волнуют. — Бартоломью поднялся с кресла.

— И чья это была идея? Вы доверяете этому человеку?

— Вполне.

Герцог поднялся с кресла следом за Толли.

— Подождите немного, Росс. Я не хочу, чтобы вас видели вдвоем. Это слишком рискованно. — Он отворил дверь и проводил Толли к выходу из клуба.

— Дайте знать, когда ваша рукопись будет готова. Несколько членов клуба уже публиковали свои творения. Я знаю пару честных издателей, которые не продадут информацию Ост-Индской компании. — Соммерсет остановился, преградив Бартоломью дорогу. — Возможно, вас опасности и не пугают, но ведь вы теперь не один.

— Я это понимаю. — Когда Толли выпрямился, их с герцогом глаза оказались на одном уровне. — Я спас Россу жизнь. И теперь он мой должник. Я не сомневаюсь в вашей порядочности, Соммерсет, хотя в прошлом доверие к людям сослужило мне плохую службу. Если у меня возникнут неприятности и я пойму, что исходят они от вас, не стану ждать объяснений.

— Обычно гости не угрожают мне в моем же собственном доме, полковник. — Герцог отпер дверь. — Но в сложившихся обстоятельствах я закрою на это глаза. Да, какая-то часть состояния пришла ко мне благодаря Ост-Индской компании. Но она не настолько велика, чтобы я причинил боль тому, кого считаю другом. — Герцог протянул руку.

Немного поколебавшись, Бартоломью пожал ее. Герцог уже спас ему жизнь и ногу. Толли надеялся на то, что за последний год стал лучше разбираться в людях, потому что он тоже считал Николаса Эйнсли, герцога Соммерсета, другом. И он уже отрекомендовал его так же Россу.

— Дайте знать, если вам понадобится помощь. Только делайте это тайно.

— Обязательно. Спасибо вам.

— Не стоит благодарности. И по возможности не отпускайте от себя мисс Уэллер. Похоже, она обладает очень острым умом.

Ну конечно. Если кто-то и понял бы, какая именно леди пленила его сердце, то только Соммерсет, от внимания которого редко что ускользало.

— Я воспользуюсь вашим советом.

— Может, все-таки поедем домой, мисс? — спросила Салли, поплотнее закутываясь в шаль.

Но Тереза не отрываясь смотрела в окошко наемного экипажа.

— Нет. Мы останемся здесь до тех пор, пока не появится полковник Джеймс, — ответила она.

Они стояли на улице недалеко от Эйнсли-Хауса вот уже полчаса. Что бы ни связывало Толли с герцогом Соммерсетом — а Тереза была уверена, что именно он является таинственным другом ее возлюбленного, — он не воспользовался главным входом. Бартоломью попал в дом через другую дверь, надежно спрятанную от посторонних глаз за аркой, увитой диким виноградом.

Все это было очень странно. Тереза ужасно волновалась за него и теперь радовалась тому, что не осталась дома мучиться неведением и томительным ожиданием. Если Толли не появится через двадцать минут, она выйдет из экипажа и направится в Эйнсли-Хаус.

Он мог избежать скандала, если бы захотел. Мог бы уехать в другую страну, подальше от Лондона, где никто не слышал о «душителях» и его службе в Индии. Но он бы покрыл свое имя позором, предав погибших, и уже вряд ли смог вернуться обратно.

— Мисс Тесс, уже очень поздно, — жалобно пробормотала Салли. — Если кто-нибудь дома проснется и хватится вас, достанется нам обеим.

— Замолчи, пожалуйста. Если все пойдет так, как я думаю, мы скоро вернемся домой.

— Полковнику Джеймсу не понравится, что вы за ним следите.

— Он даже не узнает об этом, — тихо ответила Тереза. — Я просто хочу убедиться, что с ним все в порядке.

Еще несколько недель назад она и представить себе не смогла бы, что решится поехать через весь Мейфэр посреди ночи. Она не смогла бы даже вообразить причину, которая подвигла бы ее на подобное нарушение правил приличия. Но теперь Тесс начала уже жалеть, что не оставила Салли дома. Было бы легче привлечь внимание Толли и потом незаметно провести его к себе в дом или поехать к нему. Впрочем, это не имело большого значения, во всяком случае, она окажется с ним в постели в другой раз.

Наконец Толли появился. Он забрал у грума своего великолепного серого коня Сумеру и вскочил в седло. На улице было слишком темно, чтобы разглядеть выражение его лица, но по крайней мере Тереза убедилась, что он цел и невредим.