Книга Леонхард фон Линдендорф. Барон - Юрий Корнеев

Разбудила меня какая-то противная пичуга, оравшая в ветвях «моего» дерева. Решил немного поваляться. Прислушался: опять эти двое ругаются. Элдрик с Куртом. Курт у нас вроде министра обороны, а Элдрик как бы никто. Но по нынешним временам, по степени приближенности к господину, Элдрик даже главнее. Он-то постоянно рядом со мной. Да, времена… Хотя и у нас не лучше. Какой-нибудь мелкий чинуша из окружения президента плевать хотел на любого министра. А ведь у нас там вроде как демократия. Однако если от этого мелкого чинуши есть польза, то, может, и правильно, что он министров пинками гоняет. Это смотря еще какой министр. Есть у нас там и очень даже приличные. Но мало, к сожалению. Ну так и у меня приличных всего двое. Правда, больше и нету. А зачем больше? Мне и двоих пока хватает. Нет, вру. Конечно, не хватает. Мне бы еще пяток приличных людей, но где ж их взять? Пока не нашел, так что придется этим двоим крутиться. Ничего, не переломятся. А о чем шепчутся-то?

– Элдрик, ну будь человеком, мне срочно с господином поговорить надо… – Это Курт нудит.

– Не дам будить. Пусть парень отдохнет. Поимей совесть, Курт. Он ведь полностью вымотался. Ты ведь в его возрасте ни о чем, кроме сисек соседки, и не думал, а он умудрился за неделю такого наворотить, что на него молиться будут.

– Ну, кто молиться, а кто и проклинать.

– Это да. Хотя проклинать уже и некому, всех порешили. Даже хваленых швисов.

Так они еще долго шептались. Но, в принципе, можно и вставать. Все равно не усну. Да и поесть не мешает. Я скинул с себя плащ и поднялся. Элдрик сразу зашипел на Курта, тот даже отступил от него на пару шагов.

– Ну что там у тебя, Курт?

– Ваше сиятельство, тут недалеко, растах в двух, швисы своих раненых оставили, под охраной нескольких десятков кнехтов. Как бы они чего не натворили.

– Что ж ты раньше молчал? Бери срочно взвод мушкетеров, на коней – и туда. Всех перебить. Если несколько десятков этих зверей нападут на деревню, плохо будет. Вперед.

Курт умчался. Никуда они не денутся. За девять километров канонады не услышать, так что они сейчас чувствуют себя спокойно. Надо было предупредить Курта, чтобы близко не лез к ним. Наверняка в охране оставили десяток арбалетчиков. Ну, не маленький, сам сообразит.

После ужина пошел посмотреть, как трудятся крестьяне. Они только подъехали, но работы шли полным ходом. Кто-то копал яму – нашими лопатами, между прочим, кто-то крючьями вытаскивал из кучи очередной труп и раздевал его. Потом труп оттаскивали теми же крючьями к яме. И все совершенно спокойно. Даже переговаривались друг с другом. Хорошо хоть анекдоты не рассказывали при этом. Мушкетеры, с мушкетами наготове, внимательно за всем этим следили. Темнеет сейчас поздно, так что до темноты, думаю, управятся. Тем более староста пригнал, наверное, все мужское население деревни. Ну да, пять гульденов для деревни – бешеные деньги. А еще и одежда. А в одежде наверняка припрятаны еще какие монеты. Швисы хоть и бедны, как церковные крысы, но у каждого на черный день что-то да припрятано. Хоть какая-то мелочь. Но даже мелочь, собранная более чем с тысячи ушлепков, – очень хороший куш. Деревня теперь разбогатеет. Пропивать деньги тут не принято, так что накупят разной живности, материалов на дома. Про нашу программу обеспечения всех своих крестьян сельхозинвентарем они знают, так что смогут сразу и расплатиться.

Да, кому-то подфартило. А вот тем деревням, что попались на пути этим уродам, совсем не повезло. И что мне с ними теперь делать? Там крестьян уцелело меньше половины. Захотят ли они остаться в деревнях? Можно было бы их переселить в город, все равно там жителей теперь даже на хорошую деревню не наберется, не то что на город. Можно. Но что они там будут делать? Они же ничего, кроме крестьянской работы, не умеют. И учить их некому. Нет, правильно я решил восстанавливать и город и деревни. Пять лет без налогов – это им поможет. На такую замануху к ним и из других мест сбегутся. Я ведь освобождение от налогов давал не конкретным людям, а именно городу и деревням. Так что жителей там скоро прибавится. Особенно в деревнях. Молодежь из других поселений туда с удовольствием переберется. Например, вторые, третьи сыновья. Земля-то тоже без хозяев осталась. Нет, хозяин-то у земли есть, и это я, но арендаторы выбыли, и на их место придут теперь другие, которые пять лет мне ничего платить не будут. За это время можно здорово подняться. Так что с деревнями все будет в порядке, зря я переживаю. А вот с городом…

С городом – даже и не знаю. Он и раньше был не городом, а скорее большой деревней, а теперь и совсем в деревню превратится. И ведь ничего не сделаешь. Не смогу я у них статус города отобрать. Пострадали-то они и по моей вине тоже. Ведь эти уроды воюют-то со мной, а под раздачу попали горожане. Ну, Маргаритка, погоди. Доберусь я до тебя. Лучше бы тебе смыться куда подальше. Хотя она наверняка особо виноватой себя и не считает. Ну, перебили несколько сотен простолюдинов, и что? Вот то, что я перебил столько рыцарей, – это мне в вину поставят обязательно. Уже небось на меня императору нажаловалась. А как же – вдруг война, а воевать-то и некому. Всех бесстрашных героев-рыцарей этот нехороший человек, граф Линдендорф перебил. И что теперь делать? Дура. Да для императора чем больше мы друг друга перебьем, тем лучше. Может, и у него тогда власти побольше будет. Ведь его-то имперских рыцарей никто не трогает. Нет, император меня, конечно, пожурит. Может, даже письмо гневное отпишет. Где распорядится, чтобы я так много рыцарей больше не убивал. Чуть-чуть – можно, а много – нельзя, нехорошо это. Наверняка напишет. Да я, собственно, и не собираюсь. Нет, некоторых товарищей, которые мне совсем не товарищи, я еще к ногтю прижму. А потом обязательно успокоюсь. Если мне дадут, конечно.

Плюнул на все эти рассуждения и пошел спать. И уже сквозь сон слышал, что прибыл Курт с кирасирами. Раз не бросился меня будить, значит, все в порядке.

Утром первым делом вызвал Курта. Небольшой лагерь со швисами они нашли быстро и перестреляли их издали. Вернее, мушкетеры перестреляли. А потом докололи раненых. Об этом лагере крестьянам Курт уже рассказал. После завтрака отправились в сторону реки, к кораблям. Надо было пополнить боезапас. Все шрапнельные бомбы почти расстреляли, а картечь хоть и хороша, но не всегда ее можно применить. В замок Зиверс решил не заходить. Помочь я там ничем не смогу, а смотреть на потерявших все и убитых горем людей не хотелось. Все, что от меня зависело, я сделал.

Шли напрямую, по проселочным дорогам. Хотя чем они отличаются от основных – непонятно. Может, только тем, что колея от тележных колес не такая глубокая. Но идти можно – и ладно. Дошли за два дня. До Хагена решили идти по реке. До самого Хагена, конечно, не дойдем, речка Волме уже совсем обмелела, но до их пристани на Руре дойдем за полдня. Так и получилось. Пока разгрузились, наступил вечер. Так что решили переночевать у реки, а утром уже отправиться к городу. Местные с пристани, как только увидели корабли, тут же сбежали. Так что утром нас уже будут ждать. Каких-то воинских сил тут не было. Зато был монастырь. Большой мужской монастырь. И все земли вокруг, и город Хаген принадлежали ему. А монастырь относился к епархии архиепископа Кельнского. И вступиться за него архиепископ сейчас не сможет. Некем. Всех его рыцарей, вместе с их копьями, я повыбивал в двух битвах.