Книга КГБ и тайна смерти Кеннеди - Олег Нечипоренко

Представитель стороны обвинения на процессе Руби, Билл Александер, помощник окружного прокурора, в 1992 году в своем интервью назвал ошибочной позицию адвоката, следствием которой стал смертный приговор его подзащитному: «…Он вел эту богодухновенную защиту, а Джек день за днем разваливался, он выглядел все хуже и хуже. На него было жалко смотреть к концу процесса. Вместо превращения его (Джека) в героя, Белли выложил все детали пребывания матери Джека в доме для умалишенных и сделал то же в отношении самого Джека. Тому хотелось лишь встать и сказать: «Я застрелил парня, потому что он убил моего президента». Но Белли вывернул наизнанку всю его семью. Это было унизительно для Руби. Я и сейчас чувствую вину перед ним. Это раздавило остававшееся у него достоинство» (Познер. С. 400).

После ареста психическое состояние Руби стабильно ухудшалось, а приговор ускорил распад психики. Боязнь преследования евреев, появившаяся в результате антипрезидентской публикации, приобрела характер навязчивой идеи. Ему казалось, что под полом его камеры идет резня миллионов евреев, над городом появляются самолеты, чтобы бомбить евреев. Он жаловался сестре, что слышит и видит евреев, кипящих в масле, и ему приходят видения, что брат Эрл и его дети подвергаются расчленению. Надзиратели замечали, как он прислоняется ухом к стене и произносит: «Тсс!.. Слышите стоны? Они там в подвале мучают евреев». Под влиянием всего этого он советовал сестре самой уйти из жизни. Делал попытки покончить с собой, бился головой о стену, пытался повеситься. В камере у Руби был портрет президента Кеннеди, и он целовал его в течение дня. Ива заявила комиссии, что ее брат Джек впал в безумие.

Руби находился в таком состоянии и во время опроса комиссией 7 июня 1964 года по поводу его просьбы о прохождении испытания на полиграфе. На этом он настаивал с декабря 1963 года, считая, что с помощью такого теста докажет свою непричастность к какому бы то ни было заговору и развеет распространяемую о нем ложь. На указанной встрече он заявил комиссии, что его привязывают к убийству президента, чтобы возвести вину за это страшное преступление на еврейский народ и начать его истребление. Во время беседы он терял контроль над собой и рыдал.

За время изоляции Руби девять раз обращался с просьбой отправить его в Вашингтон, мотивируя это тем, что только там он сможет, не боясь за свою жизнь, сказать «всю правду». «Заговорщики» истолковывали это так, что, находясь в безопасности, Руби даст правдивые показания о существовании заговора против президента и своем участии в нем. Другая сторона — «одиночники» — объясняла, что Руби стремится в столицу для того, чтобы опровергнуть обвинения в каком-либо заговоре, знакомстве с Освальдом и добиться нового судебного процесса. А кроме того, объявить, что угроза его жизни является частью программы истребления евреев, осуществляемой американским фашистским Обществом Джона Берча.

Комиссия не сочла нужным предоставлять Руби поездку в Вашингтон. Но удовлетворила просьбы его и защиты о проведении проверки на полиграфе, которая состоялась 18 июля 1964 года. Допрос с полиграф-детектором производился в Далласе, и на нем присутствовали лица, представлявшие комиссию и прокуратуру, два защитника, два агента ФБР (один из них Бэлл Хэрндон, специалист-оператор по подобным испытаниям), начальник тюрьмы, психиатр и судебный секретарь. Хэрндон заключил, что присутствие посторонних на Руби не действовало. Ответы его на несколько несущественных контрольных вопросов указывали на попытки солгать. Оператор пришел к выводу, что отсутствие физиологических реакций при ответах Руби на вопросы по существу дела указывало на то, что Руби говорил правду. На наш взгляд, к таковым из других заданных вопросов можно отнести следующие:

«В. Были ли вы знакомы с Освальдом до 22 ноября 1963 г.?

О. Нет.

В. Помогли ли вы Освальду в совершении убийства президента?

О. Нет.

В. Являетесь ли вы членом какой-либо организации, которая стремится насильственным путем свергнуть правительство Соединенных Штатов?

О. Нет.

В. Были ли вы когда-либо членом какой-нибудь организации, которая стремится свергнуть насильственным путем правительство Соединенных Штатов?

О. Нет.

В. Стреляли ли вы в Освальда, чтобы заставить его замолчать?

О. Нет.

В. Вы пришли к решению убить Освальда в пятницу вечером?

О. Нет.

В. Вы пришли к решению убить Освальда в субботу утром?

О. Нет.

В. Вы пришли к решению убить Освальда в субботу вечером?

О. Нет.

В. Вы пришли к решению убить Освальда в воскресенье утром?

О. Да.

В. Вы видели Освальда в далласской тюрьме в пятницу вечером?

О. Да.

В. Когда вы пошли на ночную пресс-конференцию в тюрьме в пятницу в полночь, был ли у вас револьвер?

О. Нет.

В. Правда ли все, что вы сказали Комиссии Уоррена?

О. Да (а попытки солгать, отвечая на некоторые вопросы? — О.Н.).

В. Вы убили Освальда под каким-либо влиянием зарубежных кругов?

О. Нет.

В. Ты убили Освальда под влиянием преступного мира?

О. Нет.

В. Вы убили Освальда под влиянием профсоюзных кругов?

О. Нет (вопрос о влиянии спецслужб не поставлен! — О.Н.).

В. Вы застрелили Освальда, чтобы избавить г-жу Кеннеди от тяжелых переживаний в суде?

О. Да» (Выдержки из стенограммы допроса Руби. КУ. Приложение XVII. С. 813–816).

Присутствовавший на допросе психиатр доктор Уильям Биверс после окончания показал, что «в течение большей части времени, когда он отвечал, я чувствовал, что он сознает и понимает вопросы и что его ответы основаны на осознании, реальности».

Исходя из такого вывода, эксперт-оператор заключил: «Если предположить, что Руби был ответственен за свои поступки и психически здоров, то диаграммы могут быть интерпретированы. Если это установленный факт, то диаграммы могут быть истолкованы как показатели правдивости его ответов на вопросы по существу, заданные на допросе с полиграф-детектором».

Однако, в продолжение, доктор Биверс, наблюдавший Руби и до испытаний, заявил, что, согласно его раннему прогнозу, Руби «страдает депрессивным психозом». Эксперт ФБР Хэрндон отреагировал однозначно на подобный диагноз: «Никакой ценности допрос с полиграф-детектором иметь не будет, и нельзя придавать никакого значения кривым этого аппарата».

Директор ФБР Дж. Эдгар Гувер, опираясь также на диагноз Биверса, сделал следующее заключение по поводу испытания Руби на полиграфе: «Ввиду того что психическое состояние Руби вызывает серьезные сомнения, было бы ошибочным придавать какое-либо значение допросу с полиграф-детектором. Его не следует считать решающим, поскольку нельзя положиться на данные этого испытания».

Позиция комиссии по результатам проверенного мероприятия была сформулирована таким образом: «Удовлетворив просьбу Руби относительно допроса с полиграф-детектором, Комиссия решила опубликовать стенографическую запись допроса, во время которого было произведено испытание, равно как и письменные показания под присягой эксперта ФБР по полиграф-детектору, который провел это испытание. При вынесении своих заключений, изложенных в настоящем отчете (имеется в виду заключительный «Отчет Комиссии, назначенной президентом для расследования дела об убийстве президента Кеннеди». — О.Н.), Комиссия не считалась с результатами этого испытания».