Книга Канцлер Румянцев - Виктор Лопатников

Если относить дипломатию к «искусству достижения возможного», то служение и Румянцева, и Горчакова отмечено очевидными позитивными результатами и уберегло Россию от неизмеримо больших бед и потерь. Им приходилось проводить решения, противоречащие их личной гражданской позиции. Однако их высокая идейно-политическая нравственность и принципиальность могут служить вдохновляющим примером для поколений российских дипломатов и государственных деятелей. И Горчаков, и Румянцев от природы были наделены высоким эстетическим чувством, художественным вкусом, что выдвинуло их в ряды видных представителей национальной культуры. Подобно Румянцеву, Горчаков коллекционировал художественные произведения. Его живописное собрание по сей день хранится в Государственном Эрмитаже. В силу этих достоинств именам Румянцева и Горчакова должны быть предоставлены почетные места в пантеоне российской государственности, в почетной летописи дипломатии, в истории отечественной культуры.

* * *

Противостояние Наполеона и Александра I вылилось в драму мирового масштаба. В это действо были вовлечены народы, государства, монархи, правящая элита. Разрушены экономики государств, достояние, создаваемое столетиями, было принесено в жертву, как и неисчислимое количество человеческих жизней.

Великая армия Наполеона, как писали тогда, «расшиблась о русскую армию». «Сшибка» невиданных масштабов, которая произошла на пространствах России, привела к гибели сотен тысяч русских, французов, австрийцев, немцев, представителей других, больших и малых народов Европы. Годы потребовались для того только, чтобы захоронить останки погибших. Десятилетия в руинах стояли города. Поверив рапортам и заверениям, будто Москва после нашествия Наполеона быстро восстанавливается, Александр I пожелал увидеть это собственными глазами. Посетив в 1815 году город, осмотрев то, что от него осталось, самодержец пришел в ужас. Москва представляла собой огромное пепелище, по которому бродили утратившие кров жители. Раздача пожертвований у кремлевского крыльца обернулась страшной давкой. В ней погибли люди.

Сражения того времени были сопряжены с огромными потерями и жертвами. Изобретение огнестрельного оружия и снаряжаемых картечью разрывных снарядов сделало бесполезными щиты и доспехи, используемые прежде в бою холодным оружием. В большинстве случаев действовало правило: «Ранен — значит убит». Надежда на выживание после тяжелых ранений имела минимальные шансы. Медицина не обладала тогда средствами первой помощи и лечения огнестрельных ран, какие появились впоследствии. Потери измерялись не только жертвами, понесенными в ходе сражения, но и после него, поскольку редко кто выживал от полученных увечий. Боевые возможности войск усилило применение артиллерии. Используя разрывные снаряды, атакуя прямой наводкой, пушки наносили воюющим сторонам огромный урон. По этой причине Наполеон, да и не только он один, некоторые битвы по характеру протекания называл резней. Такой исход, к примеру, имело сражение, которое произошло в конце января 1807 года при Прейсиш-Эйлау «Битва при Эйлау немало стоила обеим сторонам, не принеся никакого результата. Это было одним из тех неопределенных сражений, в которых одни топчутся на месте, а другие бросаются в бой без всякого плана; мне следовало выбрать другое поле битвы». В этой резне установить победителя было практически невозможно. Более пятидесяти тысяч мертвых и раненых покрывали снежные поля. Только отступление русских с поля боя к Кенигсбергу послужило поводом говорить о победе французов, хотя Наполеон в душе так не считал. В том сражении он потерял почти половину своего войска, более десяти своих генералов.

Все последующие битвы по числу потерь мало чем отличались от предшествующих. На территории одной только России в 1813 году из-за невозможности захоронить иным способом в течение всего года сжигали тела погибших: в Минской губернии 48 903 трупа; в Московской — 49 754; в Смоленской — 71 733; в Виленской — 72 203; в Калужской — 1048… О тех же, кого удалось захоронить, известна только общая цифра—100 тысяч человек.

В научной и художественной литературе многократно описаны события, связанные с Бородинской битвой, сдачей неприятелю Москвы и испепеляющим пожаром, который на 90 процентов уничтожил город, об огромном уроне, понесенном отступающей армией Наполеона… В эпопее 1812 года было немало и другого, трагического и героического. Например, битва при Малоярославце 12 (24) октября 1812 года. Небольшой городок восемь раз переходил из рук в руки… В той резне потери были равными… Городок к исходу дня на какое-то время остался в руках французов. Но именно там, при Малоярославце, был навсегда утрачен прежний боевой дух наполеоновской армии. Так сражаться и побеждать, как прежде, ей уже было не суждено. Сам Наполеон там едва не попал в плен к казакам Платова. После этого эпизода он решил всегда носить при себе яд на случай непредвиденного для себя исхода.

Немалые потери армии Наполеона в России, как, впрочем, и русских войск, были понесены под воздействием невыносимого климата и условий обитания: бездорожья, разоренного жилья, отсутствия продовольствия и фуража. «Шестой стихией Восточной Европы» называли грязь. При осмотре освобожденного Вильно Александра I ожидала такая картина: «Город был переполнен ранеными и больными. На всех главных улицах были разведены большие костры для уничтожения миазмов и очищения воздуха. Госпиталь в Базилианском монастыре представлял наиболее ужасающую картину: 7500 трупов были навалены друг на друга по коридорам, подобно грудам свинца; разбросанные трупы валялись всюду и в других помещениях; все отверстия разбитых окон или стен были заткнуты руками, ногами, туловищами и головами мертвых, чтобы предохранить живых от доступа холодного воздуха. И в этих помещениях, наполненных зловредными испарениями, лежали несчастные больные и раненые, обреченные на гибель».

* * *

Кутузов. Грузный старец, лицо которого пересекает повязка, прикрывая отсутствующий глаз, — так его представляют многие поколения. Художники писали Кутузова, когда ему было около 60 лет.

Между тем современники знали его совсем другим: молодым, энергичным, смелым офицером, ранее других выбившимся в генералы. В боевых операциях Кутузов проявлял героизм, близкий к самопожертвованию, он первым ввязывался в бой и выходил из него последним. Он участвовал во всех ключевых сражениях русской армии конца XVIII века: при Ларге и Кагу-ле, при Очакове и Измаиле. Прошел боевую школу при командующих Румянцеве и Суворове. В боях был неоднократно ранен. При отражении турецкого десанта в Крыму пуля угодила ему в левый висок и вышла у правого глаза, навсегда исказив облик 29-летнего офицера. В бурное, противоречивое время Екатерины II о нем заговорили, отмечая личную храбрость и хорошую голову. Кутузову поручались весьма сложные задания, в том числе дипломатического порядка, он всегда справлялся с ними достойно. При этом всех покоряли живость ума, раскованность, сам стиль его жизни. Он умел расположить к себе самых несговорчивых собеседников.

Екатерина II называла его «мой Кутузов». Отнюдь не анекдот, а реальное событие связано с посещением Кутузовым гарема турецкого султана Селима III. В 1783—1784 годах Кутузов около полугода находился в Константинополе во главе посольства численностью 600 человек. Склонить Селима III пойти на уступки и принять российские предложения не удавалось. Решение проблемы было найдено в его гареме, где задавали тон женщины-христианки, выкраденные или выкупленные за границей из плена. Кутузов сумел убедить красавиц-христианок — любимых жен султана, которых он к тому же ценил, и ему было дозволено явиться в гарем[49] — самое запретное, самое укрываемое от посторонних глаз место, где протекала интимная жизнь монарха Османской империи… Известие о том, где удалось побывать русскому посланнику, осквернив своим присутствием «святая святых», просочилось в общественные круги, вызвав у населения шок. Охладить страсти удалось лишь заявлением властей, что «россиянин никакой угрозы не представлял и не представляет, поскольку является евнухом Екатерины II». Понятно, что этот факт послужил поводом для злословий в определенных питерских кругах…