Книга Свет во тьме - Элен Фишер

— Отвечайте же мне! — взревел Грей. — Что, Кэри целует лучше, чем я? А мне прежде казалось, что вам нравятся мои поцелуи.

— Раньше все было не так, — прошептала Дженнифер, поежившись от прохладного воздуха. Она знала, что лунный свет вырисовывает каждый изгиб ее тела, и ей стало очень стыдно и неловко.

— Ах да, — пробормотал он, — это потому, что раньше я не знал о вашей любви к другому мужчине. А я-то думал, что вы ничуть не притворяетесь и на самом деле любите мужа. Каким же дураком я был!

— Но так оно и есть! — воскликнула Дженнифер, желая, чтобы луна скрылась за облаками и он перестал есть ее тело жадным взглядом. — Я люблю мужа. И… — Она поколебалась, а потом спокойно договорила: — Я и на самом деле люблю вас, Эдвард.

Она не видела его глаз, потому что он опустил их, но тотчас уточнил:

— В самом деле? — Дженнифер уловила боль в его насмешке. Грей рвал ее сердце на части. — У вас странный способ доказывать свою любовь, миссис. В постели с другим мужчиной…

— Я не спала с Кэри О'Нилом, — перебила она звенящим от негодования голосом. — Но да, он целовал меня!

Грей тотчас выскочил из постели. С него хватит! Его сердце разбито, надо немедленно где-то скрыться.

Про себя проклиная свою коварную жену, он быстро собрал одежду и, не сказав ни слова, вышел из ее комнаты. Дженнифер пребывала в полном расстройстве.

Если бы она знала, что Грей тоже был недоволен! Но она не могла это знать. И ей осталось только рыдать в подушку, потому что Грей не поверил, что она любит его.

А он ее не любил.

* * *

Грей лежал без сна в своей обитой дубовыми панелями комнате. Ему почему-то не верилось в вероломство Дженнифер. Она занималась с ним любовью с такой страстью и нежностью, о какой только может мечтать мужчина, с ней он испытывал счастье, которого прежде никогда не испытывал… И надо же, после этого она еще ждала прихода своего любовника!

Он вспомнил, как она тихо шептала: «Я вас люблю», и сердце его наполнилось горечью. Это было так ужасно: свет, только что блеснувший в темноте, тут же угас! Хрупкая, непрочная связь, установившаяся было между ними и привязывавшая его к реальной жизни, разрушилась, и он остался наедине со своими мечтами.

Но никакие мечты его более не спасут. Теперь ему все понятно. Когда-то, в прошлые времена, он так и жил в горе, и ему даже нравилось страдать, но вот появилась Дженнифер… Будь она проклята!

Пожалуй, Дженнифер, такая притягательная для многих, тоже виновата в том, что он так печален, решил, было, Грей. Но тут же обвинил себя. Только он виновен в той невыносимой обстановке, которую создал и от которой сам же страдал.

После длинной, одинокой ночи, в течение которой он без конца ерзал и крутился на месте, в комнату проникли первые золотые лучи солнца. Грей сразу же вспомнил длинные шелковистые волосы Дженнифер и понял, что ему уже не заснуть. Он сердито оделся, не особенно заботясь о своем виде, и поспешил на конюшню, где приказал оседлать своего жеребца. Увидев грозное выражение лица хозяина, рабы бросились седлать жеребца.

И уже через несколько мгновений он галопом мчался на своем скакуне. Он на время забыл о том, что собирался ехать в Уильямсбург, ему просто хотелось побыть одному. Он не смог бы смотреть ей в лицо за завтраком, ибо при одном воспоминании о ее красоте у него щемило сердце.

Многие мечты проходят без следа, но воспоминание о прошедшей ночи нельзя стереть из памяти.

— Где, черт побери, моя жена?

Кэтрин с трудом поборола испуг и желание спрятаться куда-нибудь подальше. На лице Грея читалось что-то другое, не то обычное недовольство, к которому она уже привыкла, а что-то мстительное, жестокое и дикое. Только с большим трудом ей удалось сохранить спокойствие.

— Мне кажется, утром она вышла к реке. По-моему, она была чем-то расстроена. — Грей так зло осклабился, услышав это, что она поспешила добавить: — Вы хотите ее видеть? Я пошлю за ней кого-нибудь из рабов.

Грей и на самом деле хотел ее видеть, спросить, почему ей не хватает одного его, почему она отдается ему так, будто жалеет его… и вообще, потребовать от нее объяснений. Как она собирается жить после всего того, что произошло между ними прошлой ночью?

— Нет. — Он отрицательно покачал головой. — Нет, мне надо заняться делами.

И, повернувшись, взбежал вверх по лестнице. Войдя в комнату жены, Грей с треском захлопнул за собой дверь и подошел к письменному столу.

Безумство прошлой ночи лишило его всякой логики, но утром, после верховой прогулки, он остыл. И кое-чем заинтересовался. Он знал, что Дженнифер вышла за него замуж девственницей. Кэри проговорился, что в лесу они целовались, но, может быть, у них и не было настоящих интимных отношений.

Насколько он знал, Кэри иногда наезжал в Уильямсбург и, вполне возможно, встречался с ней в каких-нибудь укромных местах на плантации. В этих случаях он должен был посылать ей записки, назначая встречи. Если Дженнифер достаточно глупа и сентиментальна, она обязательно сохранила их. Откинув крышку бюро, Грей начал доставать из ячеек бумаги.

Большинство писем было написано его собственным твердым почерком. Любовные письма его юности к Диане — он отложил их в сторону. О, его умершая жена никогда не разочаровывала его, как Дженнифер. Он нашел несколько неоконченных писем к нему Дианы.

Наконец после непродолжительных поисков он нашел письмо, написанное неумелой рукой Дженнифер. Кляксы и корявые буквы свидетельствовали о том, что оно писалось очень давно. Дата наверху подтверждала это. Грей схватил его, словно ключ к разгадке.

Удивительно, но письмо было адресовано ему самому!

Оно было написано с ошибками и начиналось словами:

«Мой дорогой Эдвард.

Я хотела бы уметь (последнее слово перечеркнуто и исправлено тоже на неправильно написанное) рассказать вам про свою любовь. Вы даже не догадываетесь, что значите для меня. А если узнаете, то боюсь, вообще забудете думать про меня».

Грей с трудом расшифровывал эти коряво написанные слова. Черт возьми, почему она обращается к Эдварду? Ведь прошло много месяцев, прежде чем она набралась смелости называть его Греем. И только вчера напомнила ему его настоящее имя.

Неужели она и в самом деле любила его уже тогда, так давно? Он вспомнил, что она вчера шепнула ему на ухо: «Я люблю вас дольше, чем вы думаете». Он тогда не поверил в ее искренность. Любить такого эгоистичного и мрачного выродка, каким он был тогда?! Не верится что-то.

Его сердце стало потихоньку оттаивать.

После нескольких подобных признаний письмо обрывалось. Видимо, она посчитала не в силах передать всю глубину чувств таким бедным языком. Впрочем, в другой ячейке он обнаружил еще одно письмо, написанное вполне приличным почерком, хотя и не каллиграфическим:

«Мой любимый Эдвард.