Книга Дорога затмения - Челси Куинн Ярбро

Медленный взмах руки показал, что ювелир может уйти, и Нандалас это понял. Пятясь и кланяясь, он вышел из зала, ощущая благоговейный восторг.

— Ну что скажешь? — спросил раджа пустоту.

Та мигом откликнулась:

— Тут есть что обдумать.

Начальник дворцовой стражи, выскользнув из-за ширмы, неторопливо прошествовал к возвышению, на котором располагался раджа. Усы его были лихо закручены, а богато расшитый мундир соперничал с позолотой настенных панелей.

— Инородец… с такими сокровищами.

— Это не так уж и странно, — сказал Датинуш. Он поболтал ложечкой в чашке. — Что кроется за всем этим? Ловушка?

— Весьма вероятно. — Начальник стражи сдернул с помоста подушку и с негромким покряхтываньем устроился на полу. — Человеку султана выгодно сбыть нам несколько превосходных подделок, чтобы тем самым опустошить нашу казну и, соответственно, подорвать нашу боеспособность. — Он, отдуваясь, заложил большие пальцы за пояс. — Магометане хитры.

Раджа отмахнулся.

— Камни, похоже, подлинные, старик разбирается в них. Сделка может быть выгодной, а ты ведь знаешь, во что нам обходится охрана границ.

— Заплатив, мы никакой выгоды не получим, — с холодной усмешкой возразил толстощекий усач.

— Мы покупаем и, значит, выигрываем, — сказал Датинуш. — Кроме того, нам нужны богатые люди. Сейчас мы заплатим, потом совершим обмен. Инородцы охочи до удовольствий.

— Полдня в подвале, и мы получим желаемое. Всего лишь за каплю пота у Сибу на лбу. — Усач хохотнул и потер руки.

— Нет, — твердо сказал Датинуш. — Никаких пыток, никакого давления. Богатые люди имеют обширные связи, с такими лучше дружить. Я как-то отдал тебе египтянина, но золота мы не нашли. Он запирался, и мы решились на худшее. Он умер, а где результат? — Щеки раджи покраснели. — Подобное не должно повториться, — хмуро пробормотал он.

Усач вновь хохотнул.

— Как скажешь, мой повелитель, как скажешь. Надеюсь, твоя снисходительность не доставит тебе огорчений. — Он отшвырнул подушку и встал. — За ювелиром будут следить. Как, впрочем, и за инородцем. И если он вздумает пренебречь твоим приглашением…

— Да-да, хорошо, — брюзгливо буркнул раджа. — Но смотри не переусердствуй. Если с ним случится что-то плохое, твое положение пошатнется. — Он сложил руки на животе и примирительным тоном добавил: — Мы должны поступать по совести, Гюристар.

— Как повелителю будет угодно.

Гюристар дернул плечом и повернулся, чтобы уйти.

— И если вдруг инородец исчезнет, — негромко сказал Датинуш, — я тоже этому не поверю. Есть люди, способные сделать тайное явным.

Гюристар свирепо осклабился.

— Я никогда не обманывал тебя, господин.

Оба знали, что это не так, но один ничего не сказал, а второй, поклонившись, ушел. Датинуш погрузился в раздумье. Как управиться с Гюристаром? С инородцами, с разбойниками, с бунтовщиками и даже с послами султана он кое-как управляется. Но строптивый начальник тебя охраняющей стражи — это совсем другой, и весьма деликатный, вопрос.

* * *

Письмо Мей Су-Mo к Наю Юнг-Я и членам несторианской общины в Лань-Чжоу, так и не доставленное по адресу, ибо нарочного, выехавшего из Ло-Янга и везшего с собой свыше двух сотен других писем, постигла судьба пяти тысяч несчастных, убитых монгольскими конниками в Сай-Чу.

Праздник Голодных Коз, год Тигра, пятнадцатый год шестьдесят пятого цикла, одна тысяча двести восемнадцатый год от Рождества Христова.

Низкий поклон почтенному настоятелю и всем членам нашей общины!

Несомненно, вас удивляет, почему это письмо написано мной, а не братом, и посему спешу сообщить, что Мей Са-Фонг умер месяц назад от изнурительной лихорадки. Я не решалась писать вам раньше, ибо вокруг меня постоянно крутился Чанг-Ла, но теперь он уехал. Люди из Дели сманили его поднимать знамя ислама, он отрекся от истинной веры и поклялся им верно служить. Когда брат слег, этот олух возомнил, что ему все дозволено, и стал ко мне подъезжать с нескромными предложениями, словно бы позабыв о женах, ожидающих его дома. Брат бился в агонии, а Чанг-Ла делался все настойчивее, и мне пришлось разбить о его голову огромный кувшин. Видимо, этот удар окончательно помутил ему разум, ибо вскоре после нашей столь резкой размолвки он и сошелся с группой магометан.

А до болезни брата все шло хорошо. Мы добрались до местечка Та-Кар и намеревались отправиться дальше — по дороге, ведущей к Пу-На. Теперь мне придется продолжать путешествие в одиночку, и я это сделаю, как только позволит погода и небо пошлет мне подходящего проводника. Пока же я неустанно молю Господа наделить меня мудростью и терпением. Молите Его о том же и вы, когда барабаны призовут вас к молитве, ведь вы, я надеюсь, все еще помните обо мне.

Брат стремился в Пу-На — он слышал, что там проживают наши братья по вере, и слухи эти казались ему достоверными, хотя все наши прежние длительные скитания можно по праву бы счесть полосой неудач, ибо еще ни разу мы даже близко не подходили к тому, что мечтали найти много раньше.

Возможно, вам кажется, что столь неуспешное странствие пора бы и прекратить, но я, как говорят буддисты, уже встала на путь и не сойду с него до его достойного завершения. Иначе смерть брата будет напрасной, чего я, конечно, никак не могу допустить. Торжественно обещаю при каждом удобном случае посылать вам известия, но на их регулярность особенно не рассчитывайте. Есть ситуации, в которых отправка письма представляется делом практически невозможным, — одна из них, например, — пребывание на борту корабля.

Теперь о тревожном, то бишь о монголах. Они, похоже, везде. Брат еще был полон сил, когда нам встретился человек, вернувшийся из земель, именуемых Персией. Он сказал, что народы, там проживающие, пребывают в ужасе и тоске, ибо кочевники непрерывно их атакуют. Очевидно, Персия — это страна, которую мы зовем Бу-Са-Ин. Сам странник родом из города Сье-Ла-Ши, его еще называют Ширазом. Хотя он и не был на родине несколько лет, но письма от близких сказали ему об отчаянном их положении.

Я потом взялась наводить справки сама и поняла, что все обстоит много хуже. Монголы на деле уже в Персии, они разоряют ее. Кроме того, поговаривают, что эти разбойники захватили и Золотую Империю, но в это я что-то не верю. И очень жалею, что не имею возможности получать вести от вас, они бы, я знаю, меня подбодрили. Конечно, имперской армии ничуть не страшны нечесаные людишки на кудлатых лошадках. Да и Господь наш, разумеется, более поощряет порядок и благоденствие, чем тех, кто их разрушает. Он отвернется от варваров, втянувших народы в войну.

С молитвами и с любовью ко всем вам, а также с надеждой, что ваше благословение принесет утешение душе моего брата, я вручаю это письмо купиу из Браддура и попечению Господа нашего, по воле которого творятся все земные дела.

Мей Су-Мо, сестра Мея Са-Фонга, по дороге к Пу-На