Книга Полутьма - Эрик Браун

Сингх посмотрел на Вишваната и вздохнул:

— Мы проверили ваше утверждение, лейтенант, и не нашли ни малейших доказательств, позволивших бы нам обвинить Клиена в так называемых крестовых убийствах И покушении на вашу жизнь.

Рана уставилась на Сингха, потом на Вишваната. Ей хотелось рассмеяться — и в то же время расплакаться из-за такой несправедливости. Вишванат смотрел на нее взглядом разочарованного отца.

Она покачала головой.

— Я знаю, кто в меня стрелял, — прошептала она. — Это был Иезекииль Клиен.

— Лейтенант Рао! — с еле сдерживаемым нетерпением начал Сингх. — Мы допросили Клиена и узнали, что он делал в то время, когда были совершены крестовые убийства. У него есть алиби на все случаи.

— А как насчет убийства Раджи Хана? Сингх глянул на Вишваната, и тот ответил:

— Есть три свидетеля, Рана, которые готовы под присягой подтвердить, что видели его в тот вечер в космопорту.

— А в то утро, когда он хотел меня убить? Он наверняка заплатил им, чтобы они лжесвидетельствовали в его пользу!

— Над вашим обвинением работали мой лучшие люди, лейтенант, — сказал Сингх. — Вы уж извините, номы не нашли ни малейших подтверждений вашим словам.

— Вы хотите сказать, что я лгу, сэр? — Рана с трудом удерживалась от крика. — Я точно знаю, кто хотел меня убить!

— В то утро, когда в тебя стреляли, Рана, Клиен дежурил у себя в кабинете, — терпеливо проговорил Вишванат. — У нас есть свидетели. Они видели его.

— Но этого не может быть! Поверьте мне, прошу вас! Я знаю, что я говорю. Это был он! Он сам мне сказал!

Сингх покачал головой:

— Надеюсь, вы просто ошиблись, лейтенант. Мне не хотелось бы думать, что вы намеренно вводите нас в заблуждение. Я знаю Иезекииля Клиена лично, причем с давних пор. Ваши абсурдные обвинения просто не укладываются у меня в голове.

Он кивнул Вишванату. Тот сочувственно, словно извиняясь, сжал руку Раны, а затем встал и вышел вслед за начальством.

Рана откинулась на подушку и уставилась в потолок. По щекам ее текли слезы ярости и обиды. Она чувствовала себя так, словно ее предали. Рана хотела рассказать им, что Клиен настойчиво добивался у нее информации о тканом экране, но они не верили ни единому ее слову. Какой смысл зря воздух сотрясать? Это все равно ничего не изменит.

Если она никому не скажет, у нее останется козырь против Клиена. Ему нужен тканый экран, а экран у нее — значит, она находится в выигрышной позиции.

Две недели Рана уверенно шла на поправку, а через шесть недель после ранения ее выписали из больницы. Из соображений безопасности ее переселили в квартиру в центре города, рядом с полицейским управлением, а у двери круглосуточно дежурили часовые.

Вишванат посоветовал Ране взять отпуск на месяц. Она решила остаться в городе и навестила Бандиту с другими детьми, однако о своем ранении рассказывать им не стала.

Дети набросились на нее с упреками, что она их забыла. Рана улыбалась, рассыпалась в извинениях и рассказывала им сказки о стрельбе и погонях. Ей хотелось обнять их всех и защитить от жестокого города и его пороков. Воспоминания о Клиене и его преступлениях приводили ее в состояние черной депрессии. Ей очень хотелось взять пистолет и самой его пристрелить. Она понимала, что не сделает этого, но от этой мысли ей становилось чуть легче.

Через неделю Рана позвонила Вишванату и стала умолять его, чтобы он разрешил ей выйти на работу. Она сказала, что чувствует себя прекрасно и может поработать пока с ком-экраном, не выходя за пределы управления. Вишванат сдался и позволил ей приступить к обязанностям, но только в управлении. Ей было строго-настрого запрещено вести расследования вне стен отдела. Рана не поняла толком, было ли это проявлением заботы о ее здоровье или же так приказал комиссар Сингх.

Когда она пришла в управление, Варма сердечно обняла ее, а на столе Рана нашла открытки от Наза и других коллег. Наз, в частности, приглашал ее на ужин. Рана улыбнулась, поймав его взгляд, разорвала карточку на две части и бросила в мусорную корзину. На восьмом этаже все было как всегда.

Рану отстранили от дела о крестовых убийствах и нагрузили ее текущими делами, которые надо было проанализировать. Но порой любопытство брало верх, и Рана заглядывала в файлы данных, касавшихся крестового убийцы. Она прочла доклады полицейских по поводу Клиена. Его алиби действительно было подтверждено достойными доверия свидетелями. Но сам факт, что у него алиби на все случаи, когда совершались убийства, казался Ране крайне подозрительным. Либо у него есть друзья, готовые дать ложные показание, либо он подкупил свидетелей. Кстати, комиссар Сингх тоже знаком с Клиеном — а значит, доказать его вину будет почти невозможно.

Как-то утром, когда она снова просматривала файлы; ей вдруг пришло в голову, что Сингх, возможно, знает, что Клиен — крестовый убийца и покрывает своего друга. Это предположение показалось ей не лишенным смысла. В конце концов, Клиен избавлял город от преступных элементов; освобождая тем самым Сингха от необходимости ловить их. Рана, конечно, не была уверена, что в ее подозрениях есть доля правды. Возможно, в ней просто говорила обида на то, что Сингх не захотел ей поверить. Но в таком случае как Клиен умудрился обеспечить себе такое количество алиби и убедить всех следователей в своей невиновности?

Эти раздумья вгоняли Рану в тоску.

А затем, через несколько дней, произошло событие, из-за которого все мысли о продажности Сингха вылетели у Раны из головы.

Как-то утром перед работой она зашла на второй этаж к сержанту-охраннику.

— Ваш экран все еще у меня в столе, лейтенант, — виновато сказал тот. — .К сожалению, у меня не было времени исследовать его.

— Я надеялась, вы что-нибудь расскажете мне о наводящем устройстве, сержант. Я хочу знать, представляет ли это устройство или сам экран какую-то особую ценность. Стоят ли они того, чтобы из-за них кто-то мог… — Рана чуть было не выпалила «убить», но вовремя прикусила язык, — украсть его?

— Я осмотрю его при первой же возможности, лейтенант, и сообщу вам.

В этот день Рана работала на восьмом этаже над делами, которые поручил ей Вишванат, проклиная их про себя. Ну не лежит у нее душа к этой рутине! Ее мучила мысль о том, что Клиен на свободе — и что он смеется над ней. Сколько еще преступников разгуливают по улицам из-за продажности власть имущих?

А может, ей сбежать отсюда? Сменить имя, забыть о том, что она офицер полиции, забыть Клиена и всю эту чудовищную несправедливость — и начать жизнь заново, в другом месте? «Но где?» — спросила она себя. Она всю жизнь прожила в Калькутте. Однажды Рана, правда, уже сбежала из дома, но тогда было проще. Тогда перед ней был весь город иона могла укрыться в любом из его уголков. Рана рассеянно блуждала взглядом по ком-экрану, читая рекламную статью, посвященную путешествиям и жизни в колониях.