Книга Как ни крути - помрешь - Ким Харрисон

Дэвид дернулся и остановился на пороге. У него из-за спиныдоносился стук молотка Кизли, заколачивающего дверь одеялом.

– Трент Каламак? – спросил оборотень.

– Ага. – Я сделала еще глоток, помешала чай мизинцем,чтобы трава образовала водоворот, и отвар стал еще темнее. – Он будет говоритьс Саладаном. Его начальник охраны заставляет меня идти с ним.

Я прищурилась на Дэвида. Свет из коридора был ярким, но ужене резал глаза. Интересно, где татуировки у Дэвида. У вервольфов всегда естьтатуировки. Почему – понятия не имею.

– Ты с ним знаком? – спросила я.

– С мистером Каламаком? – Дэвид шагнул обратно вкомнату. – Нет.

Я свернулась под пледом и посмотрела на чашку внимательно.Партнер Дэвида был прав – отличная штука. У меня уже нигде ничего не болело.

– Трент – зараза, – сказала я, вспоминая темуразговора. – Я его держу за шкирку, а он меня. А на его начальника охраны уменя ничего нет, и если я этого не сделаю, он расскажет.

Дженкс повис в воздухе, неуверенно смещаясь от двери кДэвиду и от Дэвида ко мне. Дэвид посмотрел на него, потом спросил:

– Что расскажет?

Я наклонилась поближе, подняв бровь, когда чай чуть невыплеснулся – я двигалась, оказывается, быстрее, чем сама думала. Допила чай,не обращая внимания на попадающие в рот листья. Подалась совсем близко, снаслаждением обоняя запах мускуса и дури.

– Секрет, – шепнула я, гадая, позволит ли мне Дэвидпоискать его татуировки, если я попрошу. Для пожилого мужика он классновыглядел. – У меня есть секрет, но тебе я его не расскажу.

– Сейчас вернусь, – сказал Дженкс, подлетая ближе. –Хочу знать, что она положила в этот чай.

Он вылетел, и я заморгала, глядя на оседающую пыльцу.Никогда ее столько не видела, и разноцветная, как радуга. Встревожился, значит,Дженкс.

– Секрет? – напомнил Дэвид, но я покачала головой, исвет будто стал ярче.

– Не скажу. Не люблю, когда холодно.

Дэвид положил мне руки на плечи и опустил меня на подушки. Яулыбнулась ему, а тут и Дженкс вернулся.

– Дженкс, – тихо спросил Дэвид, – ее никогда не кусалвервольф?

– Нет! – возмущенно отозвался Дженкс. – Разве что дознакомства со мной.

У меня закрывались глаза, но открылись, когда Дэвид менявстряхнул.

– Чего? – возмутилась я и оттолкнула его, а он гляделна меня очень близко, яркими карими глазами.

Он показался мне похожим на папу, и я ему улыбнулась.

– Рэйчел, милая, тебя когда-нибудь кусал вервольф? Явздохнула:

– Не-а. Ни ты, ни Айви. Никто меня не кусает, кромекомаров. А их я хлопаю, гадов.

Дженкс отлетел чуть-чуть назад, и Дэвид отодвинулся. Язакрыла глаза, слыша их дыхание – чертовски громкое.

– Тсс! – зашипела я на них. – Потише. – Может, я ейслишком много дал, – сказал Дэвид. Очень громко прошелестели босые ноги Кери.

– Что ты ей дал? – спросила она так резко, что я тут жеоткрыла глаза.

– Ничего! – протестующе вскричал Дэвид и сгорбился. –Немножко дури. Так не должно было быть. Никогда не видел, чтобы колдун так нанее реагировал!

– Кери, – сказала я. – Мне спать хочется. Можно мнеспать? Она поджала губы, только я видела, что она на меня не сердится.

– Да, – сказала она и подоткнула мне одеяло. – Спи.

Я уткнулась в подушку, не обращая внимания на мокрую одежду.Я дико, дико устала. И мне было тепло. И кожу покалывало. И такое было чувство,что я могу неделю проспать.

– Спросить надо было сперва, – резко сказала Кери,шепотом, но очень отчетливо. – Она и без того на «бримстоне»! Он в печенье был.

Я знала! – подумала я, пытаясь открыть глаза. Видит Бог, яуже Айви поговорю, когда она придет.

Но ее не было, а я так устала и потому пальцем нешевельнула. Сколько терпеть, что меня против воли накачивают всякой дрянью? Япоклялась про себя, что никогда больше не буду есть ничего, что не самаготовила.

От Дэвидова смешка у меня пробежали мурашки по коже, неприкрытой одеялом.

– Теперь понял, – сказал он. – «Бримстон» подстегнул ееметаболизм до такой степени, когда дурь действительно идет на пользу. Онатеперь три дня проспит – я ей столько дал, что можно было бы вырубить вервольфав полнолуние.

Меня дернуло тревогой, глаза раскрылись:

– Нет! – сказала я, пытаясь сесть, но Кери толкнуламеня обратно на подушки. – Я должна пойти на тот прием. Иначе Квен расскажет!

Дэвид помог ей, вместе они удержали мне голову на подушке иноги под пледом.

– Не надо упираться, Рэйчел, – сказал он, и мнепротивно было, что он сильнее меня. – Не сопротивляйся, а то потом хуже выйдет.Будь послушной ведьмочкой и дай дури выветриться самой.

– Если я не пойду, он расскажет! – заговорила я,слушая, как кровь шумит в ушах. – Единственное, что у меня на Трента есть, эточто я знаю, кто он. А если я расскажу, Квен убьет меня на фиг!

– Что?! – Дженкс взлетел, треща крыльями.

Я поняла, что сказала, но было поздно. А, черт.

Я смотрела на Дженкса, чувствуя, что бледнею. В комнатевоцарилась мертвая тишина. В круглых глазах Кери застыл вопрос, а Дэвидтаращился недоверчиво. Слово вылетело, не поймаешь.

– Ты знала! – крикнул Дженкс. – Ты знала, кто он, и несказала мне? Ах ты ведьма! Знала! Знала! Рэйчел, ты… ты…

В глазах Дэвида читалось явное неодобрение, а Кери гляделасо страхом. Пиксенята выглядывали из дверной рамы.

– Ты знала! – орал Дженкс, и пыльца с него плыла всолнечном золотом луче.

Детки его разлетелись с испуганным звенящим звуком. Я рывкомсела.

– Дженкс… – начала я и тут же согнулась от судороги вжелудке.

– Заткнись! – крикнул он. – Заткнись, чтоб я тебя неслышал! Мы же партнерами считаемся!

– Дженкс!

Я протянула к нему руку. Сон с меня сдуло, живот сводилосудорогой.

– Нет! – крикнул он, и облако пыльцы озарило полумраккомнаты. – Ты мне не доверяешь? Отлично. Все, меня здесь больше нет. Мне тольконадо позвонить. Дэвид, могу я попросить тебя подвезти меня с семейством?

– Дженкс! – Я отбросила одеяло в сторону. – Прости, яне могла тебе сказать!

Боже мой, надо было мне довериться Дженксу.

– Да заткнись ты! – воскликнул он и вылетел, оставивкрасный след пыльцы.

Я встала бежать за ним, сделала шаг – и схватилась за дверь.Голова кружилась при взгляде на пол, глаза туманились, меня шатало. Я прижаларуку к животу.