Книга Живая бомба - Фридрих Незнанский

— Не так-то просто до вас дозвониться, — заметил Поремский.

Просто, если знать как. Я дам вам номер моего секретного сотового. Он всегда при мне, но его номер знают немногие. Вы будете одним из этих немногих.

Поремский улыбнулся:

— Спасибо. Это большая честь.

Соколов махнул рукой:

— А, бросьте. Я дал вам попробовать дедовского коньяку, а это гораздо важнее, чем какой-то там номер. Итак, звоните.

Мужчины поднялись из кресел и крепко пожали друг другу руки.

Глава 7

ВЕРСИИ

Алена Никитина пришла в офис почти одновременно с Поремским. Вид у нее был крайне недовольный.

— Ну как? — спросил Поремский.

— Да почти никак, — махнула рукой Алена. — Господин Давыдов оказался еще немногословнее Свиридова. Узнать удалось очень мало.

— А именно?

— Секундочку.

Алена включила электрический чайник, затем уселась в кресло и устало вытянула ноги.

— Устала, как жучка, — прокомментировала она.

Поремский посмотрел на стройные ноги Алены, она перехватила его взгляд и улыбнулась:

— Владимир Дмитриевич, если вас смущает длина моей юбки, вы только скажите!

— И что будет? Ты сделаешь ее еще короче?

Алена откинула назад белокурую голову и засмеялась.

— В принципе, — весело сказала она, — я могу сделать ее еще короче, но тогда какой в ней будет смысл?

— А ты думаешь, что сейчас в ней уйма смысла? Да в ней и материи-то почти нет, не то что смысла. Ничего удивительного, что Давыдов почти ничего тебе не рассказал. Вместо того чтобы шевелить мозгами, он просто пялился на твои ноги.

— Думаете?

— Уверен.

Алена кокетливо похлопала ресницами:

— Я могу расценивать это как комплимент, шеф?

— А почему бы и нет? — пожал тот плечами.

Алена хотела что-то сказать, но тут щелкнул выключатель чайника.

— Ой! — сказала Алена. — Чайник вскипел. — Она повернулась к Поремскому и умоляюще сложила брови домиком: — Владимир Дмитриевич, родненький, будьте так добреньки, поухаживайте за уставшей от работы женщиной, сварганьте чайку.

— Ох, Никитина, дай тебе волю, так ты на мне верхом ездить будешь, — проворчал Поремский, возясь с чайником.

— К сожалению, вы не из тех, кто позволяет кататься на себе верхом, — в тон ему заметила Алена. — А жаль. Между прочим, я прекрасная наездница.

— Не сомневаюсь. — Поремский наполнил чашки. — Топай к столу, наездница.

Через пару минут они сидели за столом и пили чай с печеньем. В перерывах между глотками Алена продолжала свой отчет:

— Несмотря на президентский указ об образовании концерна, интеграции, по сути, так и не произошло. Практически каждое предприятие, переходящее под крыло концерна, отчаянно сопротивлялось. А что касается директора приписанного к концерну Лианозовского электромеханического завода Василия Васильевича Давыдова, то он прямо заявил, что постановление правительства о преобразовании завода в акционерное общество с последующей приватизацией незаконно. И обратился с жалобой в Конституционный суд.

— И что суд? Удовлетворил его жалобу?

Алена отрицательно покачала головой:

— Не-а. Постановление президента было признано вполне законным и не подлежащим отклонению. Внешне Давыдов смирился, но душа у него бурлит по сию пору.

— И насколько сильно бурлит?

— Настолько, что одно имя «Анатолий Николаевич Карасев» действует на него как красная тряпка на быка.

Поремский кивнул. Посмотрел на печенье и сказал:

— Вкусное. Где покупала?

— Так я вам и сказала! Пусть это будет моей маленькой женской тайной.

Поремский вяло ухмыльнулся:

— Это еще почему?

— Потому что лучший путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. И знать этот путь должна только женщина.

— Понятно. — Поремский доел печенье и запил крепким чаем. — Кстати, а что Давыдов говорит о смерти Карасева? Или ничего не говорит?

— Ну почему же — ничего? Говорит. Говорит, что Карасев доплясался, что этого и следовало ожидать.

— Вот как? Интересно, а сам он не мог приложить к этому руку?

Алена пожала плечами:

— Не знаю. Темный он какой-то. У меня все время было ощущение, что он знает гораздо больше, чем говорит. Вполне может быть, что он имеет к убийству Карасева более непосредственное отношение, чем пытается показать. Ну а вы? Вам удалось узнать что-нибудь важное?

— Кое-что удалось.

Поремский подробно рассказал Алене о своей встрече с Матвеем Робертовичем Соколовым.

— Еще одни мотив для убийства, — резюмировала Алена. — Хотя и не такой явный, как гусенично-колесные разборки.

Поремский отодвинул от себя пустую чашку.

— Давай подведем итог, — сказал он. — У нас имеются три подозреваемые стороны и соответственно три версии.

— С терактом — четыре, — подсказала Алена.

— Это да. Но давай-ка отодвинем версию о теракте на задний план, как слишком простую и несуразную. Итак, первая версия — гусенично-колесные — как ты их назвала — разборки. Руководству предприятия «Титан» выгодно было убрать с дороги Карасева, чтобы наладить производство «Антея-2500», а также приступить к перспективной разработке зенитно-ракетного комплекса пятого поколения. Это сулило «Титану» большие выгоды. Вторая версия — спор с ФПГ «Оружие» за торговлю системами ПВО. Карасев жаждал прибрать это выгодное дело к своим рукам. И наконец третья версия — нежелание директоров заводов вступать в концерн и терять самостоятельность. Согласна?

— Вполне, — кивнула Алена. — Директора заводов вполне могли нанять киллера для убийства Карасева. Вернее, обратиться за помощью к фирме-посреднику, занимающейся такого рода делами.

— Вот с этими версиями я и пойду на совещание к Меркулову. — Поремский потер пальцами уставшие от бессонницы глаза. — Гусенично-колесная версия кажется мне наиболее явной. Буду просить поставить телефоны Свиридова и Евстигнеева на прослушку. А сейчас сделай-ка ты мне чайку, да покрепче. Глаза слипаются — сил нет.

Глава 8

КАРДИНАЛЬНОЕ РЕШЕНИЕ

Пленка крутилась медленно и равномерно, механизм старенького диктофона слегка поскрипывал. Первые несколько секунд была тишина, затем раздался легкий щелчок, за ним — шорох, а потом хрипловатый, резкий голос сказал:

— Алло, Владлен Давидович?

— Да, Роман, здравствуй дорогой, — ответил ему другой голос, более доброжелательный и мягкий.