Книга Трое за Ларцом - Екатерина Федорова

Интересно, что это значит? Харакири ему тут сделать, что ли? Тимофей нашел за поясом нож, преподнесенный в свое время ему Лехой. И сделал неуверенный шаг к фигуре громадной мыльно-голубоватой гиены.

Прозрачная голова ощерилась и злобно зарычала. Тимофей печально вздохнул и закатал рукав. Стеклянноголовый Хартгарт ринулся вперед. Практически невидимые клыки щелкнули возле самой руки Тимофея…

Но не укусили. «Если ты не боишься крови, — лихорадочно размышлял Тимофей, — то зачем тебе укусов избегать? А вот если боишься…»

Он полоснул по запястью. И щедро окропил брызнувшей кровью попытавшуюся отпрыгнуть голубоватую гиену.

Божество разразилось идиотским ржанием и снова попыталось отпрыгнуть. Тимофей, покривившись от боли, пробормотал:

— Ах не нравится…

Потом щедро намазал обе ладони текущей из запястья кровью, густой и горячей. И попытался было ухватить гиену за загривок. Ладони соскользнули, на торчащем иглами загривке остались кроваво-розовые пятна, подсвеченные изнутри сияющим телом стеклянно голового божества.

Божество хрюкнуло и вроде бы поуменьшилось в размерах. Затем резво запрыгало от него по залу, почти не разгибая задних ног. Тимофей ринулся за ним следом, по пути сбивая жриц, кидающихся телом защищать своего божка и господина.

От каждого нового прикладывания кровавых ладоней Стеклянноголовый Хартгарт ревел, как раненый бык. И понемногу сжимался.

Минут через двадцать Тимофей гонял по залу уже не громадную полупрозрачную гиену почти без головы — она по-прежнему была настолько прозрачной, что практически не различалась на голубоватой шее, — а тельце маленькой собачонки крайне уродливого вида. Тельце сплошь покрывали кровавые пятна.

Жрицы кругом выли и пытались ухватить скачущую собачонку за загривок. Наверное, для того, чтобы спрятать своего великого и могучего бога от страшного и злого Тимофея. На флангах то и дело смазанной тенью в зеленом появлялся Вигала, расчищал ему путь, а потом вновь ненадолго увязал в куче азартно бросающихся на него жриц. У Тимофея, грешным делом, даже появилась крамольная мысль о том, что жрицам, повидимому, просто не хватало обычного, нормального общения с мужчинами. После всех своих служб и жертвоприношений…

Ибо на широкоплечего красавца Вигалу они кидались с гораздо большим желанием, чем на защиту своего родного Стеклянноголового.

В конце концов Тимофей изловчился и ухватил песика за хвост. А тот вдруг с громким хлопком исчез. Просто растворился в воздухе — и все.

Жрицы застыли вокруг него опечаленными соляными столбами.

— Ну и что все это значит? — спросил у затихшего зала Тимофей, растерянно всматриваясь в опустевшие ладони.

Там ничего не было — если не считать его крови, уже начинавшей сворачиваться и подсыхать. Запястье слегка кровоточило. Но не сильно — система свертывания в организме явно сработала как надо, и перерезанные сосуды уже начали схватываться тромбами и спазмами, предотвращая кровопотерю. Тут все складывалось хорошо.

А вот с исчезнувшим божком было наоборот — совсем не все как надо. И как ему теперь Леху выручать, спрашивается? А он так наделся, что возьмет собачку за хвостик, ткнет мордой в остекленевшего Леху — и тот, зараза, враз раскодцуется.

— Вигала! Что будем делать?

— Ты молодец, Тимофей. — Вигала совершенно беззвучно объявился рядом, одобрительно похлопал его по плечу. — Убил божка, надо же… А сейчас пойдем Леху высвобождать.

— А что все-таки случилось? — растерянно поинтересовался Тимофей.

И попытался обтереть руки об тунику первой попавшейся жрицы. Та коротко всхлипнула, но даже не сдвинулась с места.

— Э-э, а вот этого не надо, — строго сказал Вигала, уводя его руки в сторону от черной фигуры. — Твоя кровь у нас теперь драгоценная эманация… И к тому же нельзя так с женщинами обходиться. Сегодня руки об них вытираешь, а завтра ноги начнешь…

— Куда делся Хартгарт?

— Туда же, откуда и пришел, — в Черный Мрак, в Беспросветную Бездну… В пространство между мирами, где умирает свет и обретаются изгнанные боги. И будет покоиться там, пока какая-нибудь из жриц снова не совершит определенный обряд и не вызовет его оттуда.

— О… — потрясение сказал Тимофей, чувствуя, как его понемногу начинает мутить. — Значит, я его, так сказать, изгнал отсюда. Так? Хорошо… А вдруг эти жрицы прямо сейчас его сюда вызовут? Может такое произойти или нет?

— Нет. Пока ты стоишь здесь с окровавленными руками, Хартгарт сюда не заявится — боится вида крови, паразит. И даже более того…

— Что еще?

Громила-эльф, ухмыляясь во весь рот, заявил:

— Я тут вспомнил кое-что… Кровь изгнавшего бога священна. Я, правда, не знаю точно, что это значит.

— Это значит, что прикосновением своих рук ты можешь исцелить своего друга, проклятый! — взорвалась одна из жриц. — Иди и забери его! А потом выметайтесь отсюда, убожества, наполненные кровью, потом и мочой…

— Ну-ну, ты сначала на себя посмотри, — дружелюбно посоветовал Вигала озлобленной даме. — Ты же из самой обычной плоти и крови. А вовсе не из светящейся стекляшки, как твой хозяин. Пошли в хранилище, Тимофей.

* * *

Он шел между рядов застывших в стекле монстров и поочередно прикладывал к ним руки. Там, где ладони оставляли на боках кровавые отпечатки, стекло начинало стремительно мутнеть и терять свою прозрачность. А затем фигура оживала, быстро и резко. Он шел, а за ним оставались жалобно вздыхающие и даже кое-где матерящиеся монстры, которым тут же принимался объяснять что-то вполголоса шедший за ним Вигала. Время от времени приходилось снова терзать запястье кинжалом, чтобы обновить кровавые следы на своих ладонях.

Наконец дошла очередь и до Лехи, стоявшего в самом конце. Тимофей с определенным трепетом и пиететом подошел, приложился к нему ручками. И сразу ощутил, как потеплело и ожило холодное стекло. И Леха задышал…

— Ребята… — потрясение сказал парень с высоты своего постамента. — Ребята, больше не ходите к этим русалкам — там потом на такую образину натыкаешься…

— Не будем, — успокоил его Тимофей, протягивая руку. — Спрыгивай давай, любитель острых ощущений.

Леха грузно слез, покачнулся. Тимофей его поддержал.

— Эх Леха!

— А че? — независимо отреагировал братан. — Я же просто в экстазе был, слабый, радостный… Оттого и не дал той стеклянной образине в морду как следует.

— Да нет, я не про то.

— Надо уходить отсюда, — предложил подошедший к ним Вигала. — А ваши общечеловеческие проблемы давайте решать на улице. Кто чего дал, кто кому недодал…

За его спиной собравшиеся в кучу монстры что-то обсуждали злыми громкими голосами. Атмосфера в помещении накалялась буквально на глазах, и голоса звучали все громче и злее.