Книга Трое за Ларцом - Екатерина Федорова

Инопланетяне прилетели в среду.

Тимофей Резвых, скромный учитель боевого искусства под загадочным для русского слуха названием тюк-до, как раз шел на работу, когда сумрачное небо над его родным городом раза два переливчато мигнуло — сначала желтым, а потом красным. А затем на перекрестки посыпались летающие тарелки. Бледно-зеленые и пупырчатые — совсем как шляпки от грибов-поганок. В довершение сходства у них еще и наросты какие-то обрисовывались снизу.

Тимофей остановился на перекрестке. И внимательно поглядел на летающее чудо, косо присевшее на асфальт как раз в этом месте улицы. По пупырчатому бледно-зеленому борту, с близкого расстояния напоминавшему уже не шляпку от поганки, а кусок заграничного заплесневелого сыра, тянулась косая надпись: «Хай, земляки!»

Размеры у неопознанного летающего объекта, надо отметить, были несколько несолидными. Метров пять в диаметре, метра три в высоту. Тарелка придавила собой кусок газона и часть оградки.

Из откинутого люка на Тимофея сверху таращился громадный субъект с клешнями. И цвет у субъекта был еще тот — незамысловатый оттенок отварного рака, только что вынутого из котелка с кипятком.

Наступила недолгая пауза, которую Тимофей потратил исключительно на подтягивание своей нижней челюсти к верхней — ибо его нижняя челюсть, как это водится, удивления не снесла и отпала, едва он узрел НЛО с сидящим в нем инопланетянином. Пока Тимофей занимался этим нехитрым делом, пришелец небрежно брякнул клешней по борту своей посудины и с характерным акцентом заявил:

— Ну, чего уставился-то, зэмлянин? Гуманоид я.

— Э-э… — смутился в ответ Тимофей.

По-русски гуманоид говорил довольно прилично. Даже акцент у него был какой-то свой, родной. Напоминавший о рынках, персиках и прочем таком — близком и домашнем. «Па-акупай, дарагой, пэрсики па-а червонцу за штук…»

— Да знаю я, о чем ты думаешь, — сварливо проговорил субъект с клешнями уже без акцента. — Мол, гуманоид — это обязательно две руки и две ноги. А между ними еще и хвост. И трогать ее не моги за ее длинный хвост, о-хо-хо! Вот она, песня о нас, о суровых инопланетянах.

— Это у кошки четыре ноги, — решился внести ясность в вопрос о гуманоидах Тимофей. — И именно у кошки длинный хвост.

— Придираешьсяа землянин! — с печальной укоризной в голосе провозгласил гуманоид. — А ведь мы тебя спасать прилетели!

Сам факт того, что на улицах его родного города Мухолетова могут высаживаться инопланетяне, был для Тимофея достаточно поразительным. А уж заявление о том, что они прилетели не просто так, а с миссией спасения?!

А затем в голову Тимофея, слегка затуманенную вчерашним вечерним сорокаградусным возлиянием в компании еще двух учителей боевых искусств, пришли два простых и достаточно трезвых вопроса: а) от кого спасать-то? и б) а как, собственно, его будут спасать инопланетяне?

Ну и, как простой русский человек, он эти вопросы тут же и задал.

— Ну ты даешь, землянин, — изумился гуманоид алого цвета и постучал клешней по выступу на плечах — надо думать, именно этот выступ и заменял ему то, что у людей является головой. — Тебя что, в космояслях ничему не учили? К вашей планете приближается Пасть Дракара! Все четыреста последних лет она движется в направлении вашей звездной системы! И через семьдесят два ваших земных часа уже будет здесь! А это вам не что-нибудь, это — Пасть Дракара!

— И что это такое… и с чем его едят? — поинтересовался не искушенный в космических тонкостях Тимофей.

— Нет, ну ты и впрямь даешь, землянин! Пришелец вытаращил на Тимофея свои маленькие глазки-бусинки, расположенные по обе стороны головного выступа. Вокруг тарелки понемногу собиралась толпа. Каждый, кто спешил на работу в этот довольно ранний час, увидев вольготно расположившиеся на улицах города летающие тарелки, тут же останавливался и принимался глазеть на них. Некоторые даже подбирали камешки и швыряли их в бледно-зеленые пупырчатые борта космических аппаратов.

— Пасть Дракара — это колония проток-леток, — пояснил инопланетянин, отмахиваясь клешней от пролетающего мимо камушка, — способная внедряться в тела любой расы. Внедряться, управлять и использовать эти тела! В общем, трепещи, землянин. Для вас, слабой и неразвитой расы, это будет означать гибель. Они будут вселяться в ваши тела и управлять ими! А вы станете делать все, что им захочется! Рвать друг друга зубами, уничтожать собственные города и машины! О-о! И вам не выжить, мягкотелые беспанцирные креветки, обожающие заниматься сексом в любое время года, с освещением и без него!

Алый гуманоид выставил перед собой клешни и поскреб ими друг о друга с противным звуком трущегося хитина. Кидание камушков из толпы моментально прекратилось. Народ вокруг Тимофея теперь стоял с дружно вытаращенными глазами и широко открытыми ртами. Кое-где слышались выкрики типа: «А эта кто же такой, а?!» и «Нехристи! Всю Россию заполонили, вот уже и из космоса прилетают!»

Однако напрямую обращаться к алому субъекту никто из толпы не спешил.

— Вы там что-то говорили о спасении, — поспешно вставил Тимофей.

Толпа тут же притихла в ожидании продолжения спектакля.

— Мм… Ты правильно напомнил мне, землянин!

Субъект с клешнями вместо рук приосанился. И попытался было сложить свои клешни на груди — на манер бронзового Александра Сергеевича Пушкина. Но клешни с противным скрежещущим звуком тут же распались.

— Напомнил ты мне… о чем напомнил-то? А, да! Итак, земляне! Сейчас вам всем надлежит немедленно разойтись по местам вашего компактного проживания. И не выходить оттуда никуда! Как говорится у вас, не показывать носового отростка наружу! Сообщаю — в течение ближайших двадцати четырех земных часов всех землян навестят наши переписчики. Они запишут вас и укажут время и место эвакуации! Те, кто не послушается и не покинет место своего проживания в назначенный срок, погибнут! На вашу планету надвигается Пасть Дракара! Все слышали — вашей Земле предстоит погибнуть! Движется Пасть Дракара! А сейчас все по домам — и сидеть там тихо, как мыши! Если кого-то наши переписчики дома не застанут, я не виноват!

Инопланетянин в алом панцире надрывался, завывая и скрежеща клешнями. Народ вокруг Тимофея начал стремительно рассасываться. Побежали по домам, как понял Тимофей после непродолжительного поскребывания в собственном затылке.

Гуманоид тем временем продолжал вопить и скрежетать что-то неразборчивое.

Однако почесывание в затылке разбудило в мозгу Тимофея всякие мысли. Любопытство, например. С одной стороны, очень хотелось, в подражание прочему народу, тоже побежать домой и там спрятаться. И затем уже дома дожидаться неизвестных спасителей, как манну небесную. С другой — а вдруг у этих инопланетных раков сегодня как раз их галактическое первое апреля? Вот не явится он сегодня на работу, а завтра ему объявят выговор с предупреждением, а то и вовсе — уважаемый Тимофей Иванович, а не надоело ли вам наше скромное заведение?