Книга История России. Эпоха Михаила Федоровича Романова. Конец XVI — первая половина XVII века - Дмитрий Иванович Иловайский

преимущественно из Казани. Черный Яр был огорожен крепким дощатым забором с восемью башнями и также населен был одними сторожевыми стрельцами. Против каждого угла этого городка в некотором расстоянии от него стояли караульни, утвержденные на четырех высоких столбах; из них стрельцы наблюдали окрестную страну, которая имеет совершенно ровную поверхность без единого кустарника. Самый этот городок построен по следующему поводу. По Волге в тех местах плыл большой караван с полутора тысячами народу и со стрелецким конвоем. Заметив, что судно со стрельцами шло впереди на расстоянии ружейного выстрела, казаки спрятались по берегу именно там, где Волга имеет наиболее быстрое течение. Они дали стрельцам проплыть мимо, а затем напали на караван, успели разграбить его и перебить половину его людей прежде, чем стрельцы, задержанные течением, могли прийти на помощь. Казаки поспешили к берегу, сели на коней и ускакали.

Разумеется, путешествуя по Волге, иноземцы более всего могли наблюдать ее рыбное богатство и самим изведать все его разнообразные породы. Так, когда они миновали Черный Яр, то вечером несколько рыбаков привезли им на корабль огромного жирного карпа, весом в 30 фунтов, и восемь других больших рыб; причем рыбаки отказались от всякого денежного вознаграждения на том основании, что эта часть Волги находилась на откупу у одного московского крупного купца, который подверг бы их тяжкому взысканию, если бы узнал, что они продали хотя одну маленькую рыбку. Путешественники дали рыбакам водки, и те отплыли очень довольные. В некотором расстоянии от Астрахани иноземцы встретили две барки, нагруженные крупным местным виноградом, персиками и дынями; они купили некоторое количество сих плодов и нашли их превкусными. Во время плавания по нижней Волге Олеарий указывает на главные рукава, которые постепенно от нее отделялись, и на множество образующихся отсюда островов. А по берегам виднелись большие стаи зобовых гусей, которые русские называли бабами. 15 сентября рано поутру голштинцы миновали рукав Бальчик, за 15 верст от Астрахани; а в полдень достигли самого города и прибытие свое возвестили залпом из пушек, что немало удивило жителей, сбежавшихся на берег. Следовательно, путешествие их только по Волге от Нижнего длилось полтора месяца.

Внутри Астрахани на возвышенном месте построен кремль с каменными стенами и башнями; он вооружен будто бы 500 пушками и занят сильным гарнизоном; одних стрельцов здесь было девять приказов, по 500 человек в каждом. В самом городе (посаде) кроме русских пребывают персияне, индийцы, бухарцы, армяне, крымские и ногайские татары. Все эти народы ведут значительную торговлю разного рода товарами, так что одних пошлин собирается здесь в царскую казну до 12 000 рублей. Татарам, однако, не дозволяется иметь постоянное жительство в городе; а живут они за городом в своих войлочных кибитках и летом перекочевывают с места на место ради свежих пастбищ для своего скота. В то время ногайские татары сильно страдали от нападений калмыцких орд, для обороны от которых им выдавалось на известный срок оружие из русских казенных складов. Они имеют собственных начальников и судей; но, для обеспечения покорности, всегда несколько их князей и мурз содержались заложниками в Астраханской крепости. До какой степени русское начальство здесь относилось ко всему осторожно и даже подозрительно, голштинское посольство испытало само на себе. Хотя послы первым делом поднесли в подарок большой бокал главному воеводе (которым тогда был окольничий Федор Васильевич Волынский), однако воевода, соблюдая наружную вежливость, имел зоркое наблюдение как за ними, так и за другими посольствами и вообще не стеснялся выказывать свою власть перед иноземцами. В Астрахани голштинцы, имея в виду предстоявшее путешествие в Персию, особенно старались сблизиться с помянутым выше персидским посольством и с местными персидскими купцами. Тут общительность и любезность (даже льстивость) персиян невольно бросались им в глаза «после грубости русских». Двое богатейших персидских купцов устроили им торжественный прием и роскошное угощение. Вместе с голштинским посольством на приеме присутствовали персидские и польские послы; последние возвращались из Персии и по своему званию принадлежали к монашеским орденам. Но сюда же явились два русских чиновника, знавшие персидский язык, конечно, для наблюдения за тем, что будет говориться. Один из двух голштинских послов, Бругман, желая угодить хозяевам, начал бранить турок, с которыми Персия тогда была в неприязни, а Москва, наоборот, дружила. Персы, как ловкие дипломаты, тотчас попросили Бругмана оставить этот разговор и перейти на другой предмет. Латинские же монахи были удалены с этого пира по распоряжению воеводы. Один ногайский мурза хотел угостить голштинцев соколиной охотой, но воевода не дозволил.

Названный сейчас посланник Бругман, отличавшийся вообще грубым, сварливым характером, во время предыдущего плавания очень дурно обращался с состоявшим при посольстве русским приставом, которого Олеарий называет Родионом Матвеевичем. Этот пристав в Астрахани пожаловался воеводе. По сему поводу секретарь посольства принужден был в воеводской канцелярии выслушать выговор с замечанием, что посланник не имел права неприличными словами ругать царского чиновника, а в случае какой вины со стороны последнего должен был принести на него жалобу начальству.

В Астрахани Олеарий познакомился с замечательным монахом, положившим начало местным виноградникам. Персидские купцы как-то привезли сюда виноградные лозы. Монах посадил их у себя в загородном монастыре. Когда же они принялись и стали хорошо расти, тогда по приказанию Михаила Федоровича монах развел целый виноградник; а по его примеру потом и другие астраханские граждане стали при своих домах заводить такие же сады. Во время Олеария астраханцы выделывали уже столько вина, что несколько десятков бочек его ежегодно доставляли в Москву; а главным виноградарем у них явился некий Ботман, обучавшийся в Готторпе у придворного герцогского садовника.

Когда путешественник видел помянутого монаха, последнему было 105 лет от роду. Он происходил из Австрии (вероятно, из австрийских славян), мальчиком был взят в плен, попал в Россию, где его перекрестили в православие и отослали в житье в Астраханский монастырь, в котором впоследствии сделали настоятелем. Свое долголетие он объяснял вообще здоровым климатом страны и говорил, что в ней много очень старых людей.

Астраханью мы закончим свое извлечение из Олеариевых записок о путешествии голштинского посольства по России[22].

VI

Успехи церковной Унии в Западной Руси и митрополит Петр Могила

Потей как униатский митрополит. — Виленское Свято-Духовское братство. — Архимандрит Сенчило. — Рутский и Кунцевич. — Задворный суд. — Покушение на жизнь Потея. — Кончина ГедионаБалабана. — Продолжение литературной борьбы. — Мелетий Смотрицкий и его «Фринос». — Рутский как