Книга Дом для Пенси - Анна Лерой

Все хотят. Но я не могу помочь, — чуть помолчав, он добавляет. — Не хочу. Что у тебя?

— Я провела ночь с руинником, — она говорит напрямую, нет смысла ходить вокруг да около. — Я родила ребенка от него.

— Это. Быть. Не может, — качает головой Фалетанотис. Пенси выходит из себя:

— А если ребенок от человека, то как объяснить рожки? У моей дочери есть эти ваши дейд. Они растут, и она болеет в это время. Мы спасаемся только видерсом. Но его уже невозможно найти у торговцев…

— Это тоже. Быть. Не может, — перебивает ее руинник.

— Ты что, думаешь, я сказку рассказываю? Это мой ребенок! Ей нужна помощь! Что мне сделать, чтобы ты поверил? — Пенси срывается на крик. Наверное, что-то слышно и в коридоре, потому что дверь приоткрывается и заглядывает мама.

— Всё хорошо? — волнуется она. — У нас немного времени.

— Да, мама, я знаю, — успокаивается Пенси и поворачивается к руиннику. Тот крутит головой, поглядывая то на закрывшуюся дверь, то на саму Пенси.

— Твоя мать? Не похожи.

— Я приемная, — резко отвечает она. — Тебе-то какая разница?

— И давно. Приемная?

— Зачем тебе?

— Расскажешь обо всем. Помогу, — предлагает Фалетанотис. И Пенси сдается. Это небольшая плата — история ее жизни — в обмен на жизнь и здоровье Кейры.

Их первая встреча действительно проходит бесцельно, как ей кажется. Пенси вынуждена уйти, не получив ответа. Руинник выслушивает все истории, что она успевает рассказать, и перестает на нее реагировать. Не добившись ответа ни на один вопрос, она уходит. Родители пытаются поддержать, напомнить, что это не конец, что еще есть время и возможности. Но Пенси настолько устает от всего, что однажды просыпает и понимает, что сил нет, что за окном ранняя осень и что есть предел страху и ожиданию. И Кейра нервничает в последнее время не из-за собственной болезни, а потому что ее мама в постоянном напряжении.

— Поедем домой? — спрашивает она дочку. Всё в этот момент кажется правильным: они вернутся в окружение родных стен, и станет лучше. Может, это чутье подсказывает, а может, она всего лишь устала пытаться планировать то, что не поддается ее усилиям. Ей нужен отдых.

В доме немного пахнет запустением и одиночеством. Пенси искренне извиняется перед заросшим садом, высоким крыльцом и медового цвета стенами, перед заброшенной гостиной, одиноким очагом и пустой кладовой. Кто-то скажет, что это блажь, но для нее этот дом — мечта, пришедшая в этот мир, или самое важное и безопасное место, место для отдыха и счастья. Они с дочкой дружно приводят в порядок комнаты, пока пани Калис уходит на рынок за продуктами первой необходимости. Очень многое из съестного пришлось выбросить, но закатка спокойно выдержала отсутствие хозяев, так же как и мед в глиняном горшке. К часу, когда дом начинает пахнуть водой и чистотой, из кухни доносятся другие запахи: сдобы, сладости и ароматного чая. Пенси почти готова расплакаться, настолько она забыла, как хорошо и спокойно в своем доме. У родителей тоже неплохо, но свое — это то, что ты ощущаешь всем сердцем.

Кейра серьезно относится к своей особенности и сначала опасается выходить из дома. Но постепенно ночи становятся чуть холоднее, шапка на ребенке уже никого не удивляет. Всё чаще она выбегает на улицу играть с соседскими детьми. Пенси долго разговаривает с дочерью: о том, что происходит, почему это так опасно для нее и что, собственно, делают все родные ей люди, чтобы помочь. Через пару лет Кейре, как бы это ни было больно для Пенси, придется начать тренировки на охотника. Дочка, конечно, и рада вырасти такой же «Удачливой, как и ты, мамочка». Пенси не видит другого выхода, пусть она и не хочет, чтобы Кейра ограничивала свою жизнь охотой. Но так ей будет проще затеряться среди людей. И раз уж руинник не откликнулся, искать новые способы выздоровления для Кейры придется им самим.

Кажется, в тот день она разбирает письма. Родители как раз прислали списки охотников, которые находили новые дивности последние десяток лет. Она чертит таблицу: место охоты, название дивности, имя охотника. Когда появляются совпадения, она подчеркивает их ярким цветом. Работа спорится, поэтому Пенси не сразу слышит, как громко зовет ее Кейра из гостиной:

— Мама, я еще немножко погуляю?

— Хорошо, — бездумно кричит она в ответ. И только спустя еще парочку писем понимает, что для гуляния уже достаточно поздно. Все дети ее возраста в это время уже сидят по домам. Обеспокоившись, Пенси накидывает на плечи теплую кофту и выбегает во двор. На ступенях она спотыкается и хватается за гулко стукнувшее от испуга сердце: Кейра летит очень высоко вверх, подброшенная каким-то мужчиной. Две долгие секунды продолжается ее полет. Пенси не успевает даже набрать воздуха, чтобы закричать, как незнакомец успешно ловит падающую Кейру в объятья.

— Еще? — спрашивает мужчина.

— Еще! — радостно визжит дочь.

— Хватит! — Пенси резко прекращает этот балаган. Кажется, только ей было страшно, потому что лица повернувшихся к ней удивленные.

— Ой, мамочка! — пищит Кейра и мечется, не зная то ли спрятаться за пришедшего гостя, то ли подбежать к Пенси.

— Иди в дом, маленькая, — более мягко говорит Пенси. — Тебя ждет повторение разговора о том, почему нельзя без мамы общаться с незнакомыми людьми.

— Но, мам… — Кейра тянется и повисает на ее локте, показывая, что ничего страшного не случилось.

— В дом.

Когда дочь скрывается за дверью, Пенси медленно поворачивается ко все так же скучающе стоящему посреди двора мужчине и спрашивает:

— Зачем пожаловал?

— Ты меня заинтересовала. Пришел сам посмотреть, — Фалетанотис осматривает дом, делает пару шагов в сторону, чтобы окинуть взглядом сад, всматривается во что-то за спиной Пенси: она уверена, что это Кейра смотрит в окно на двор, и с довольной улыбкой кивает: — Да. Останусь здесь.

И он как ни в чем не бывало проходит мимо Пенси в дом. А она слишком ошарашена, чтобы найти слова и высказать руиннику всё, что о нем думает в данный момент. Нет, она вспомнит о его наглости гораздо позже, потребует причины, по которым он пришел, заставит рассказать, как вообще его отпустил союз. Но сначала ей приходится утихомиривать двух рогатых детей: Кейру, показывающую все свои сокровища новому другу, и Фалетанотиса,