Книга Стеклянный меч - Виктория Авеярд

Домик выходит в переулок. За ним – два пустых, заброшенных здания. Я не знаю, где их обитатели, но они, несомненно, сбежали от Мер, ну или попытались и были казнены. Место здесь достаточно укромное.

– Все, Гаррик, – говорю я.

Он тяжело вздыхает. Иллюзии конец.

– Молодчина.

Не тратя времени зря, мы выбираемся из повозки и крадемся к дому, укрываясь за свесом крыши. Фарли идет первой – и три раза стучит в боковую дверь. Та тихо открывается. За ней не видно ничего, кроме темноты. Фарли, не колеблясь, входит, мы – следом.

Мои глаза быстро привыкают к мраку. Удивительно, насколько этот дом похож на наше жилище в Подпорах. Простой, тесный, всего две комнаты, неровные деревянные полы, грязные окна. Лампа над головой не горит – то ли лампочка перегорела, то ли ее вовсе вывинтили и обменяли на еду.

– Капитан, – произносит чей-то голос.

Немолодая женщина с волосами стального цвета появляется у окна и задувает свечу. Ее лицо покрыто морщинами, а руки шрамами. На запястье – знакомая татуировка. Красная лента, совсем как у старого Уилла Свистка.

Фарли хмурится и жмет женщине руку.

– Я не…

Но та отмахивается.

– Может, так считает полковник, но командование иного мнения. В том, что касается вас, у него свои соображения.

Командование.

Женщина ловит мой взгляд и склоняет голову в знак приветствия.

– Мисс Бэрроу. Я Элли Свисток.

Я поднимаю бровь.

– Свисток? Вы родственница…

Элли обрывает меня прежде, чем я успеваю договорить.

– Скорее всего, нет. Свисток – это прозвище. Оно означает контрабандиста. Все мы свистим в кулак.

О да. Уилл Свисток и его старый фургон вечно были полны незаконно добытых и краденых вещей, и многие из них принесла лично я.

– Я тоже состою в Алой гвардии, – добавляет Элли.

По крайней мере, я это знала. Фарли последние несколько недель была на связи с ее людьми – с теми, кто не подчинен полковнику, кто готов помогать нам и молчать о наших передвижениях.

– Очень хорошо, – говорю я. – Мы ищем семью Марчеров.

Точнее, двух из них. Танси и Мэтрика Марчеров, судя по дате рождения – близнецов.

– Их нужно увезти из города, в идеале – в пределах часа.

Элли внимательно слушает. Воплощенная деловитость. Она переминается с ноги на ногу, и на бедре у нее я замечаю пистолет. Элли бросает взгляд на Фарли; та кивает, и контрабандистка тоже.

– Это можно.

– И припасы тоже, – вставляет Фарли. – Мы возьмем еду, если она есть, но лучше всего – зимние вещи.

Снова кивок.

– Мы постараемся, – говорит Элли. – Я быстренько соберу все, что мы можем вам отдать. Хотя не откажусь от лишней пары рук.

– Я готов, – отзывается Кранс.

Его мускулы уж точно ускорят процесс.

Я с трудом верю в бескорыстие Элли, и Фарли тоже. Мы обмениваемся многозначительными взглядами, а хозяйка берется за работу – один за другим, открывает шкафы и поднимает половицы. По всему дому обнаруживаются тайники.

– Спасибо за помощь, – говорит Фарли через плечо, с легким подозрением в голосе.

Я тоже внимательно слежу за каждым движением Элли. Она стара, но подвижна, и я гадаю, одни ли мы в доме.

– Я уже сказала, что получаю приказы от командования. А оно прислало весточку. «Помогите капитану Фарли и девочке-молнии любой ценой», – произносит Элли, не глядя на нас.

Я поднимаю брови, потрясенная и приятно удивленная.

– Просвети меня, – негромко говорю я Фарли.

Просто удивительно, как хорошо организована Алая гвардия и какие глубокие у нее корни.

– Потом, – отвечает Фарли. – Сначала к Марчерам.

Пока Элли отдает распоряжения, я стою рядом с Гарриком и Никсом. У Гаррика это первая поездка, а Никс уже ничему не удивляется. Что логично. Он бесчисленное множество раз сопровождал меня на вражескую территорию, и за это я страшно ему благодарна.

– Готовы, парни? – спрашиваю я, сжимая и разжимая пальцы.

Никс изо всех сил старается сохранять грубовато-бесстрастный вид, как подобает ветерану, но в глазах Гаррика я замечаю проблеск страха.

– Это будет легче, чем проникнуть в город. Меньше народу придется прятать, и на сей раз охрана не станет обыскивать повозку. У тебя все получится.

– Спасибо, э… Мэра.

Он выпрямляется, выпятив грудь, с робкой улыбкой. Я отвечаю тем же, пусть даже голос Гаррика дрожит, когда он произносит мое имя. Большинство не знает, как меня называть. Мэра, мисс Бэрроу, девочка-молния… некоторые даже говорят «миледи». Прозвище мне неприятно, хотя «миледи» еще хуже. Что бы я ни делала, как бы ни старалась стать одной из них, на меня смотрят как на нечто стоящее особняком. Вождь или пария, но неизменно чужак. Всегда в стороне.

Выйдя в переулок, Кранс начинает разгружать повозку, а мы исчезаем из виду со скоростью быстра. Но в отличие от Серебряных Гаррик способен не только преломлять лучи, играя с тенью и светом – он может сотворить любую иллюзию, какую пожелает. Дерево, лошадь, человек. И теперь он придает нам облик заурядных Красных, в капюшонах и с грязными лицами. Мы непримечательны даже друг для друга. Гаррик говорит, это проще, чем сделать нас невидимками, и безопаснее для улицы. Прохожие не будут удивляться, сталкиваясь с пустотой.

Фарли идет первая, следуя указаниям Элли. Мы пересекаем рыночную площадь, миновав многочисленных сотрудников безопасности, но никто не обращает на нас внимания. Мои волосы развеваются от легкого ветерка, падая на глаза белокурой занавеской. Я едва сдерживаю смех. Светлые волосы… у меня!

Дом тесный, с неуклюже выстроенным вторым этажом, который как будто вот-вот завалится на нас. Зато на заднем дворе прелестный садик, заросший деревьями и переплетенными лозами. Мы пробираемся через заросли, изо всех сил стараясь не хрустеть сухими листьями.

– Мы невидимы, – бормочет Гаррик.

Взглянув на него, я понимаю, что он исчез. Я улыбаюсь, хотя никто этого и не видит.

Кто-то первым протягивает руку к задней двери и стучит. Нет ответа. Изнутри не доносится даже шороха. Хозяев, вероятно, нет дома, они на работе. Фарли негромко ругается.

– Будем ждать? – тихо спрашивает она.

Я не вижу ее, но клубы дыхания висят в том месте, где находится лицо Фарли.

– Гаррик не машина, – отвечаю я. – Подождем внутри.

Я подхожу к двери, по пути толкнув Фарли плечом, и наклоняюсь к замку. Ничего сложного. Я его и с закрытыми глазами открыла бы. Легкотня. Через несколько секунд раздается приятный знакомый щелчок.