Книга Стилет для «Тайфуна» - Михаил Алексеев

– Бей! – успел крикнуть по связи ведомому Захаров, проскакивая на пикировании мимо «рамы». Попал тот или нет, он не видел, но, выведя самолет из пикирования и начав набор высоты, увидел, что «рама» беспорядочно падает. Правда, без огня и дыма, но, похоже, экипаж выведен из строя – самолет не управляется. Перед тем, как снова скрыться в облаках, оценил ситуацию у «яков». Они также добились успеха, сбив один из истребителей прикрытия, однако к оставшемуся немцу на помощь спешила свежая четверка «мессеров». Оставив снова солнце позади, пара Захарова пробила облака и вывалилась из них крайне удачно. Почти прямо по курсу на вертикаль лезла пара «мессеров», подгоняемая тоже парой «яков». Промахнуться было сложно, и Захаров попал. Парная очередь пушек прошлась по двигателю и кабине. Мотор «мессера» вспыхнул, он задергался, теряя скорость. Ведомый «мессершмитт», понимая, что, продолжив набор высоты, попадает под атаку второго «лавочкина», попытался сломать траекторию движения. Потерял скорость, и тут же был сбит преследующей его парой «яков». Однако желание сбить этого «мессера» стоило ведущему этой пары «яков» самолета ведомого, который, прикрывая своего командира, был атакован второй парой «мессеров». За этими «мессерами» тянулась еще пара «яковлевых», но атаковать их не успевала из-за дальности. Следом за ними шел «мессер»-одиночка из прикрытия разведчика. Прежде чем перейти в набор высоты, Захаров издалека дал очередь по курсу этого «мессера». Тот, поняв, что, продолжая полет, будет атакован, ушел в вираж со снижением. Набирая высоту, Захаров огляделся. К земле протянулись дымные следы четырех самолетов, а ярких бензиновых костров насчитал пять. Значит, «рама» все же действительно была сбита. В воздухе висело два парашюта – уцелели летчик с «яка» и с ведомого «мессера». Выжил ли летчик первого сбитого «яками» «мессера», он не видел – не до того было, а тот, которого расстрелял он сам, выжить не мог по определению. 23-мм по кабине не оставляли тому шансов. Снова уходить за облака не пришлось – немцы вышли из боя. Однако через десять минут со стороны Новгорода появилась еще восьмерка «мессеров». Вот тут стало не до шуток. Занять позицию для атаки не удалось. Снова уйти вверх и атаковать из облаков Захаров не мог – это значило оставить тройку «яков» против восьми «мессеров». Все, на что хватило умения и здоровья, это не подставиться и не дать немцам занять позиции для атаки. В целом, удалось. Минут через десять к месту боя подошла восьмерка «Лавочкиных» из его армии. К этому моменту результат был ноль-ноль. Положение сразу изменилось. Теперь немцы старались уцелеть. Еще через минут пять с юга-запада появилась колонна из трех девяток «лаптежников» под прикрытием трех четверок истребителей. Получается, первая восьмерка была группой расчистки воздуха. К моменту подхода бомбардировщиков к месту боя подошли еще десяток «лавочкиных» и двадцать ЛАГГ-3 соседей. «Лавочкины» сразу сковали прикрытие, а «лагги» атаковали пикировщиков. Пятерка Захарова приняла участие в этом сражении, однако успехов добиться не успела. Ведущий «яков» его прикрытия попросил разрешения на выход из боя по остатку топлива. Захаров разрешил, а сам, с ведомым отойдя в сторону от места боя и поднявшись повыше, некоторое время руководил боем, подсказывая командирам групп. Вернулся на аэродром, также израсходовав топливо. Заходя на посадку, по рации услышал доклад о результате боя. Сбили восемь «мессеров» и девять «юнкерсов». Прицельно отбомбиться пикировщикам не дали. Свои потери: три «лавочкина» из его армии – летчики выжили, и пять «лаггов» соседей. В целом счет в нашу пользу. Но не будь в небе его Ла-5ФН и Яков-3 – счет был бы совершенно другой.

– Ну вот! Другое дело! Передай от моего лица благодарность летчикам. Теперь воевать можно! – произнес Ремизов, провожая взглядом уходящие несолоно хлебавши немецкие бомбардировщики и обращаясь к авианаводчику.

– Сам командующий армией в бою был. Вроде даже лично сбил «раму», – ответил тот.

– Мужчина! Уважаю! Настоящий командир и сталинский сокол! Будет оказия – обязательно выпью с ним. Хотя… он командарм, а я – только комбриг. Как бы не по рангу мне.

– Наш командир в общении человек простой. Он – летчик! Настоящий летчик. Еще в Испании с немцами рубился.

– Ну что ж? Я от своих слов не отказываюсь.

В полдень в помощь Ремизову, точнее, в состав группы Ремизова прибыло подкрепление: еще одна стрелковая бригада, танковая бригада и артполк. Это уже стало похожим на фронт. Ремизов тут же отвел свой танковый батальон в оперативный резерв, оставив три роты второго в опорных пунктах, перекрывавших дороги, а танковой бригадой усилил позиции двух стрелковых бригад. Бригада была смешанного состава: рота тяжелых танков из пяти КВ, две роты «тридцатьчетверок» и батальон легких Т-60. Последние, вооруженные крупнокалиберными пулеметами и авиапушками, идеально подошли для укрепления позиций моряков напротив лесных массивов. КВ и «тридцатьчетверки» заняли позиции в порядках стрелковой бригады. Теперь ротные опорные пункты получили соседей хотя бы в виде огневой связи. И все же ему было тревожно. В тылу внутреннее кольцо усилилось подошедшей дивизией 2-й ударной армии и, похоже, самостоятельно вырваться из окружения шансов у немцев не осталось. Целый день они атаковали нашу пехоту и, в свою очередь, подвергались беспрерывным артобстрелам и бомбардировкам с воздуха. Район, в котором находились остатки шести дивизий, уже полностью простреливался нашей артиллерией. И, скорей всего, завтра все должно закончиться, если…

Если немцы за эти двое суток не подготовили из переброшенных резервов еще одну ударную группу. И первой на ее пути будет группа Ремизова.

Однако если такие планы у противника и были, реальность внесла в них коррективы. Им стало не до остатков окруженных дивизий. Войска Рокоссовского взяли Мгу, а Ершакова – подошли к Тосно, готовясь его штурмовать, и своим левым флангом приблизились к железной дороге Ленинград – Новгород. От Мги до Невы, по левому берегу которой занимала оборону 55-я армия, оборонявшая город Ленина, осталось десять километров.

Из района Шлиссельбурга поспешно выводились немецкие части. Все резервы группы армий «Север» бросались навстречу наступающим армиям Волховского фронта с целью задержать их продвижение.

В ночь с 21 на 22 мая 16-я армия Рокоссовского остановила наступление. Части армии передавали участки дивизиям 54-й армии и, свернувшись в походные колонны, уходили на юго-восток, в тыл 1-й Гвардейской армии Ершакова.

22 мая 1942 г.

Штаб 1-й Гвардейской армии.

Юго-восточнее Ленинграда

– Ну, здравствуй, Филипп Афанасьевич! Давненько не виделись, – с порога раздался знакомый голос.

– Здравствуй, Константин Константинович! Да я бы не сказал, что очень давно – и трех месяцев не прошло.

Ершаков поднялся из-за стола и пошел навстречу коллеге, протягивая руку для приветствия.

– Сейчас обедать будем. Самое время.

И, показав на стул, продолжил:

– Присаживайся. Пока покурим, подождем Захарова.

– Опаздывает крылатый?