Книга Прогулка по городу - Мэри Хиггинс Кларк

«Господи, Боже мой», — думала Сара.

— Вы бы узнали этот браслет, миссис Вебстер? — спросил Моуди.

— Конечно. Она показывала его и мне и Конни, говоря при этом, что это совершенно новый дизайн.

Сантини энергично закивала головой.

— Миссис Вебстер, я скоро еще позвоню вам. Вы нам очень помогли. — «Сами того не желая», — подумал Моуди, кладя трубку.

«Остается выяснить последнее, и все станет на свои места. Прошу тебя, Господи», — мысленно молила Сара, набирая номер офиса окружного прокурора. Ее соединили с прокурором, и она объяснила свою просьбу.

— Я подожду у телефона. — В ожидании ответа она сказала Моуди:

— Они проверяют вещественные доказательства по делу.

Десять минут прошло в молчаливом ожидании, затем Моуди увидел, как лицо Сары просияло, словно бы глянувшее из-за туч солнце, и вслед за этим из ее глаз полились слезы.

— Витое золото с серебром, — проговорила она. Благодарю вас. Мне необходимо встретиться с вами завтра же утром. Судья Армон будет у себя в кабинете?

107

В четверг утром, увидев, что Конни Сантини нет на рабочем месте, Карен Грант очень разозлилась. «Все-таки я ее уволю», — подумала она, включая свет и прослушивая записи телефонных звонков. Один из них оказался от Сантини. У нее было какое-то срочное дело, и она должна была прийти позже. «Что вообще у нее может быть срочного?» — думала Карен, открывая свой стол и доставая черновик заявления, которое она собиралась сделать на судебном заседании по вынесению приговора Лори Кеньон. Оно начиналось со слов: «Элан Грант был замечательным мужем».

«Знала бы Карен, где я сейчас нахожусь», — думала Конни Сантини, сидя вместе с Энни Вебстер в маленькой приемной возле кабинета прокурора. Сара Кеньон и мистер Моуди разговаривали с прокурором. Конни с восторгом наблюдала за всеобщей деловитостью. То и дело раздавались телефонные звонки. Мимо сновали молодые адвокаты с кипами бумаг. Женщина-адвокат, оглянувшись, кинула через плечо:

— Возьмите трубку. Мне сейчас некогда. Я иду на заседание суда.

Сара Кеньон открыла дверь и позвала их.

— Зайдите, пожалуйста. Прокурор хочет с вами поговорить.

После того, как их представили прокурору Ливайну, Энни Вебстер взглянула на его стол и увидела знакомый ей предмет в надписанном пластиковом пакетике.

— Боже мой! Это же браслет Карен, — воскликнула она. — Где вы его нашли?

Через час прокурор Ливайн и Сара были уже в кабинете судьи Армона.

— Ваша честь, — обратился к нему Ливайн. — Даже не знаю, с чего начать, но мы с Сарой Кеньон просим вас отложить вынесение приговора Лори Кеньон на две недели.

Судья удивленно поднял брови.

— Почему?

— Господин судья, в моей практике такого еще не бывало, особенно после того, как обвиняемый признал себя виновным. У нас появились основания сомневаться, совершила ли Лори Кеньон это убийство. Как вам известно, мисс Кеньон заявила, что не помнит, как она совершила это преступление, и призналась лишь на основании судебного расследования. Сейчас у нас появились доказательства, ставящие под сомнение ее причастность к убийству.

Сара молча слушала, как прокурор рассказывал судье о браслете, о показаниях ювелира, о заправке горючим на клинтонской бензоколонке и затем предъявил ему письменные показания Энни Вебстер и Конни Сантини.

Минуты три они молча сидели в ожидании, пока судья Армон читал показания и изучал квитанции. Закончив, он произнес, качая головой:

— За двадцать лет, что я сижу на этом месте, я еще ни разу не сталкивался ни с чем подобным. Разумеется, при данных обстоятельствах я отложу вынесение приговора.

Он с сочувствием посмотрел на Сару, которая сидела, вцепившись руками в подлокотники кресла, ее лицо выражало целую гамму эмоций.

Сара пыталась говорить ровным голосом.

— Господин судья, с одной стороны, я безумно рада, а с другой стороны — я в отчаянии, что позволила ей признать себя виновной.

— Не казните себя, Сара, — ответил судья Армон. — Мы все понимаем, что вы сделали все возможное для ее защиты.

Прокурор встал.

— До вынесения приговора я собирался побеседовать с миссис Грант о заявлении, которое она хотела сделать в суде. Вместо этого, я думаю, мне стоит поговорить с ней о том, как умер ее муж.

— Как это приговор не будет вынесен в понедельник? — возмущенно спросила Карен. — Что за проблема? Мистер Ливайн, мне кажется, вы должны понимать, какое это для меня тяжелое испытание. Я не хочу вновь видеть эту девушку. Меня угнетает даже подготовка заявления, с которым я собираюсь выступить перед судьей.

— Возникли кое-какие юридические формальности, — успокаивал ее Ливайн. — Может быть, вы бы подъехали завтра около десяти. Я бы хотел все это с вами обсудить.

Конни Сантини приехала в офис в два часа дня, уже предчувствуя, как набросится на нее Карен Грант. Прокурор предупредил, чтобы она ничего не говорила Карен об их встрече. Однако Карен была слишком занята и ни о чем не спрашивала секретаршу.

— Посиди у телефона, — сказала она Конни. — Меня нет. Я работаю над своим заявлением. Я хочу, чтобы судья понял, через что мне пришлось пройти.

Следующим утром Карен тщательно продумывала, как ей одеться для этой встречи. Прийти сегодня в суд в черном было бы уже слишком. Она выбрала темно-синий костюм и туфли под цвет и не очень ярко накрасилась.

Ей не пришлось долго ждать. Прокурор сразу же пригласил ее войти.

— Проходите, Карен. Я рад вас видеть.

Он был очень привлекательным мужчиной, всегда любезным. Карен улыбнулась ему.

— Я приготовила судье свое заявление. Мне кажется, в нем я описала все свои чувства.

— Прежде, чем мы побеседуем с вами об этом, я хотел бы у вас кое-что выяснить. Не угодно ли пройти сюда?

К ее удивлению, они вошли не в его кабинет. Вместо этого он провел ее в маленькую комнатку. В ней уже сидело несколько человек и стенографистка. Среди них она узнала двух детективов, которые разговаривали с ней в то утро, когда был найден труп Элана.

Что-то изменилось в прокуроре Ливайне. Его голос звучал официально и холодно.

— Карен, я хочу ознакомить вас с вашими конституционными правами.

— Что?

— Вы имеете право не отвечать на вопросы. Вы меня понимаете?

Карен Грант почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица.

— Да.

— Вы имеете право на адвоката… все сказанное вами может быть использовано против вас на суде…

— Да, я понимаю, но что, черт возьми, происходит? Я вдова жертвы.