Книга Свитки Мертвого моря. Долгий путь к разгадке - Джеймс Вандеркам

А затем протянет Помазанник Израиля свои руки к хлебу. [А затем благослав]ляет все собрание общины, ка[ждый согласно] своему достоинству.

И согласно этому закону пусть поступают при каждой тра[пезе, когда со]берутся до десяти человек (lQSa 2.11–22; р. 159–60).

Эта трапеза — мессианская в самом буквальном смысле, поскольку она происходит в присутствии помазанника (мессии) Израиля и его сотоварища из числа священников (который назван мессией в Уставе общины, но не в сохранившихся частях Устава сообщества, хотя Вермеш в своем переводе и дает этот титул в скобках). В тексте подчеркивается, что в трапезе могут участвовать только те, кто ритуально чист. Она также носит явно эсхатологический характер, поскольку первые слова текста указывают: «Вот Устав для всего сообщества Израиля в последние дни» (1.1; р. 157). Можно подумать, что в этом тексте описана какая-то необычная, редко устраиваемая трапеза; однако последние слова документа указывают на обратное: «И согласно этому закону пусть поступают при каждой тра[пезе, когда со]берутся до десяти человек» (2.21–22; р. 160). Слово, переведенное как трапеза, в действительности является более общим термином, означающим «расстановка»[69], но здесь оно относится к устройству трапезы, которая описана в предшествующих строках. Лоренс Шиффман доказывает, что кумранские трапезы были некультовыми по своей сути: «Эти трапезы, проводимые регулярно как часть образа жизни секты в этом веке, были предвосхищением финального мессианского банкета, которого сектанты ожидали в скором конце дней. Опять же, жизнь секты в этом мире отражала ее представления о грядущем веке». Как бы ни интерпретировать трапезу ессеев (например, кто исполнял роль помазанника Израиля в этих повторявшихся трапезах?), ее мессианский характер, особая значимость хлеба и вина, ее регулярное повторение и ее явно эсхатологические ассоциации напоминают элементы, присутствующие в новозаветных описаниях вечери Господа.

C. Календарь

В начале 1950-х гг. французская исследовательница Анни Жобер написала ряд статей, в которых она доказывала, что 364-дневный календарь кумранских свитков решает одну старую проблему в изучении Евангелий. Синоптические Евангелия (Матфей, Марк и Лука), с одной строны, и Иоанн — с другой, очень подробно описывают последние дни проповеди Иисуса. Эти дни были, бесспорно, существенным элементом в том, что авторы хотели предложить своим читателям, и, казалось бы, ранняя христианская церковь должна быть хорошо информирована о том, что произошло в эти самые важные из дней. Тем не менее при внимательном прочтении Евангелий обнаруживается, что они дают разную хронологию даже для последних дней жизни Иисуса. Синоптики относят последнюю вечерю к Пасхе, тогда как у Иоанна она происходит в день перед Пасхой. Из его датировки последней трапезы следует, что Иисус был распят в то время, когда закалывали пасхальных агнцев. Как могли ранние христиане отнести одно и то же ключевое событие к разным дням? Кумранские тексты показывают, что их календарь отличался от того, которого придерживались остальные течения в иудаизме. Таким образом, в то время действовали, по меньшей мере, два календаря. Существование этих двух календарей — официального лунно-солнечного календаря храма и 364-дневного солнечного кумранской общины — привели Жобер к мысли, что Матфей, Марк и Лука вели счет дней согласно одной системе (солнечной), а Иоанн — согласно другой, официальной (лунно-солнечной).

Это решение привлекательно и предлагает простое объяснение озадачивающего несоответствия, но оно страдает от того, что два календаря функционируют так, что синоптическая дата последней вечери в кумранской календаре редко совпадает с датой Иоанна в лунно-солнечном. Также нет данных, что Иисус или любой ранний христианин новозаветного периода пользовались солнечным календарем Кумрана — или любым другим календарем, который заметно обособлял бы их от других иудеев. Кроме того, внимательный анализ Евангелия от Иоанна показывает, что у автора была определенная цель, когда он давал свою привязку событий на пасхальной неделе. Он не акцентирует внимание на коллективном вкушении хлеба и вина во время трапезы Иисуса; они даже не упоминаются. Выделяются умывание ног и взаимная любовь. Умирая в день, соответствующий хронологии Иоанна, Иисус представлен как пасхальный агнец своего народа.[70]

4. Эсхатология

И кумранитов, и первых христиан можно назвать эсхатологическими общинами в том смысле, что и те и другие были убеждены, что конец мира близок, и должным образом упорядочивали свои взгляды и общинный образ жизни. Под этим широким заголовком полезно выделить несколько вопросов.

A. Мессианство

Обитатели Кумрана и новозаветные христиане предвосхищали явление мессии(й) и разделяли ряд взглядов о мессианском веке. Надежды сменявших друг друга поколений, которые жили в окрестностях Кумрана, могли в какой-то степени меняться, но целый ряд текстов демонстрирует, что они ожидали двух мессий — одного из Израиля или рода Давида, а другого из потомства Аарона, то есть священника (см. гл. 4 В.6). Рассматривая кумранские свидетельства мессианской трапезы, мы отметили, что Устав сообщества говорит о мессии из Израиля и его жреческом коллеге. Аналогичный взгляд, как уже замечалось, представлен в Уставе общины: «И ни от какого совета Закона не должны отходить, следуя всякой закоснелости своего сердца, а будут судимы первыми правилами, которыми люди общины начали наставляться, до прихода пророка и помазанников Аарона и Израиля» (9.9-11; р. 110). В этом предложении первым назван жреческий мессия — помазанник Аарона, — а вторым помазанник Израиля. Несколько текстов упоминают о ролях, которые будут играть эти люди. Например, Дамасский документ говорит, что они совершат искупление (14.19). Другие тексты соотносят мессию из рода Давида непосредственно с пророчествами об отпрыске Давида в Исайе 11, где с ним связаны мудрость, праведный суд и убиение нечестивого (11:1–5).

Общие черты новозаветного образа Иисуса хорошо известны. И Матфей, и Лука прослеживают его происхождение к роду Давида, и на протяжении всего Нового Завета он наделяется титулом «мессии» (Христос). Многие пассажи также упоминают, как он дарует прощение грехов посредством своей искупительной деятельности. В Новом Завете имеется только один мессия, а не два, как в Кумране. Вдобавок, тогда как кумраниты ожидали, что два мессии будут функционировать вместе и, очевидно, явятся в одно время в скором будущем, Новый Завет говорит о двух пришествиях Иисуса — одном, описанном в Евангелиях, и другом, которое будет в конце времен.