Книга Свитки Мертвого моря. Долгий путь к разгадке - Джеймс Вандеркам

A. Обобществление имущества

Описав события Пятидесятницы, первый церковный историк Лука сообщает: «Все же верующие были вместе и имели все общее. И продавали имения и всякую собственность, и разделяли всем, смотря по нужде каждого» (Деян 2:44–45). В Деян 4:32 делается программное заявление: «У множества же уверовавших было одно сердце и одна душа; и никто ничего из имения своего не называл своим, но все у них было общее». Далее, в Деян 5:1-11 Лука рассказывает об Анании и Сапфире, которые продали землю, но принесли в общину только часть вырученной суммы, выдав ее за полную. Деян 5:4 указывают, что подобные пожертвования были добровольными и что обобществление всего имущества не было обязательным. Петр спрашивает Ананию: «Чем ты владел, не твое ли было, и приобретенное продажею не в твоей ли власти находилось?» Хотя Деяния изображают объединение имущества как практику первых христиан в Иерусалиме, по-видимому, в древней церкви она не была всеобщей, поскольку из писем Павла создается впечатление, что члены церквей, которые он основал, обладали личными средствами, с помощью которых удовлетворялись потребности других (см., например, 1 Кор 16:2).[67]

С ранних дней исследования свитков ученые увидели сходства этой известной практики с тем, что Устав общины, Иосиф Флавий (Война 2.122 или 2.8.3) и Плиний Старший (Естественная история 5.73) говорят о ессеях. Устав упоминает несколько раз о смешении личной собственности членов с имуществом группы, но этот момент особенно зрим в разделе, который описывет процедуру принятия в общину новых членов. Сначала новичку не позволяли участвовать во вкушении «чистой пищи» старших, как и не должен был он «смешивать свое имущество с имуществом старших» (1QS 6.17; р. 106). После проведения им полного года внутри группы и принятия решения о том, что он может остаться, «передадут также его имущество и его заработок в руки человека, надзирающего за работой старших, и тот запишет это на его счет, но на старших этого не расходует» (6.19–20; р. 106). Когда он успешно проходил испытание в конце дополнительного года, его имущество «смешивалось» с имуществом общины (6.22). Обсуждение этой практики в гл. 3 (А.2.b.2) показало, что в Кумране также имелось возможность для какого-то личного контроля над собственностью. Члены общин, описанных в Дамасском документе, хотя они вносили часть своего месячного заработка в общую кассу, тоже владели частной собственностью. Таким образом, представляется, что в Кумране и Иерусалиме была аналогичная практика в отношении обобществления имущества и собственности.[68]

B. Трапезы

Евангелия преподносят последнюю (тайную) трапезу, которую Иисус разделил со своими ближайшими последователями, двояко. В синоптических Евангелиях (Матфей, Марк и Лука) это — пасхальный ужин; следовательно, он включают хлеб, вино и другие особенности этой праздничной церемонии, хотя в данном случае он был также окрашен печалью. Уникальное Евангелие от Иоанна относит последнюю трапезу к вечеру накануне Пасхи, не упоминает ни о хлебе, ни о вине и заостряет внимание на умывании ног. В пасхальной версии тайной вечери хлеб и вино имеют сакраментальное значение:

И когда они ели, Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: примите, ядите: сие есть тело Мое. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все, ибо сие есть кровь Моя нового завета, за многих изливаемая во оставление грехов. Сказываю же вам, что отныне не буду пить от плода сего виноградного до того дня, когда буду пить с вами новое (вино) в царстве Отца Моего» (Мф 26:26–29 // Мк 14:22–25 //Лк 22:17–20).

Эти слова придают хлебу и вину глубокое значение и включают церемонию в контекст ожидания того дня, когда Иисус будет пить с учениками новое вино в «царстве Отца».

Некоторые кумранские тексты говорят о трапезе и тоже упоминают хлеб и вино в качестве ее основных элементов. Устав общины сообщает о трапезах группы следующее: «И когда случится им приготовить стол для еды или новое вино для питья, священник протянет свою руку первым, чтобы благословить сначала хлеб и новое вино» (1QS 6.4–6; строки 5–6 повторяют некоторые слова, которые в переводе опущены; р. 105). В предшествующих главах мы уже несколько раз встречались с «чистой пищей» сектантов. Устав оговаривает, что ее разрешено вкушать только тем, кто провел в общине полный год (6.16–17), хотя даже им не дозволялось притрагиваться к «напитку старших» до окончания второго года, то есть пока они не становились полноправными членами (6.20–21). Виновные в клевете на своего товарища лишались участия в этой трапезе на один год (7.16). Подобная озабоченность ограничением допуска к трапезам напоминает слова Павла, адресованные церкви в Коринфе:

Посему, кто будет есть хлеб сей или пить чашу Господню недостойно, виновен будет против тела и крови Господней. Да испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей. Ибо, кто ест и пьет недостойно, то ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о теле Господнем. Оттого многие из вас немощны и больны и немало умирает (1 Кор 11:27–30).

Под «рассуждением о теле Господнем» Павел, по-видимому, подразумевает осознание характера и единства группы, «тела Христова». Устав общины демонстрирует ту же озабоченность пониманием сути группы, ее требований в отношении принятия пищи.

Наиболее пространное описание кумранской трапезы занимает значительную часть второго столбца в Уставе сообщества (конгрегации), который был написан на том же манускрипте, что и копия Устава общины из пещеры 1.

[Таково заседание именитых людей, торжественно [созываемых]| на совет общины.

Если [Бог] породит Помазанника, с ними (именитыми людьми) придет [Священник], глава всего сообщества Израиля, и все [его братья, сыны] Аарона, священники, торжественно [созываемые] именитые люди; и сядут [перед ним, каждый] согласно своему достоинству. А затем [войдет Помазан]ник Израиля, и сядут перед ним главы ты[сяч Израиля, каж]дый согласно своему достоинству, сообразно [своему посту] в их станах и походах.

И все главы се[мей сообщест]ва с мудрецами […] сядут перед ними, каждый согласно своему достоинству.

И [если] они собирутся у общего [сто]ла [или чтобы пить новое] вино, и будет приготовлен общий стол [для еды или] вино для питья, никто [пусть не протягивает] свою руку, начиная (вкушение) хлеба и [вина] прежде Священника, ибо он благословляет начало (вкушения) хлеба и вина и протягивает свою руку к хлебу первым.