Книга От Балаклавы к Инкерману. Часть 4 - Сергей Ченнык

Мы последовали за тяжелой кавалерией, которая двинулась вниз на равнину, в поддержку легкой кавалерии. Огонь в это время с русского фронта и флангов был сильнейшим. Я остановился на мгновение в тылу тяжелой кавалерии, но не будучи в состоянии использовать орудия, предчувствуя беду и понимая, что исчезавший в долине отряд обречен на верную гибель, опасаясь второго Chilianwallah, отошел назад».[32]

Плохие предчувствия Шекспира оправдались через минуту, когда пройдя Северную долину, англичане получили сначала картечь в свой левый фланг, а затем почти одновременно над ними стала рваться шрапнель.

Но главное бедствие еще только поджидало их. В долине Черной, где между Федюхиными и Балаклавскими высотами расположились легкая № 12-го конная и батарейная № 3-го Донская батареи. Последняя перекрывала фронтом долину.

За ее правым флангом уступом стояли гусары Лейхтенбергского и Саксен-Веймарского полков в эскадронных колоннах. Рядом развернутым фронтом у подножия Фе-дюхиных высот стоял Уральский № 1 казачий полк. На правом фланге уральцев, под прямым углом к ним, стоял эскадрон 12-го гусарского Гросс-Герцога Саксен-Веймар-ского (Ингерманландского) полка. У редута №1, скрытые кустарником, расположились эскадроны Сводного уланского полка. В тылу проходила река Черная, канал и перекинутый через него мост.

Казачья сотня войскового старшины Конькова расположилась правее уральцев.

Дерби под шрапнелью

Действия русской артиллерии в сражении под Балаклавой — тема гораздо более интересная и поучительная, чем очередное «пережевывание» идиотизма английских командиров. Прошу не воспринимать это как оскорбление, так периодически называют это сумасшедшее предприятие сами англичане. Стрельба по английской кавалерии — лучшее доказательство высочайшего качества подготовки русской артиллерии.

К сожалению, у меня не получится сделать новое открытие, в корне меняющее ситуацию. Но в одном я все-таки постараюсь быть оригинальным. Давайте попробуем вернуть все на круги своя и посмотреть на происходившее не с точки зрения жертвенности и героизма лучшей в мире кавалерии, а с точки зрения профессионализма лучшей в мире артиллерии.

Легкая бригада вышла на старт своего дерби, выстроившись в две линии. В первой — 11-й, 17-й и 13-й полки, во второй — 4-й и 8-й. Примерно в 2–2,5 км от них в глубине долины виднелась цель атаки — русская артиллерия, за которой темнели массы кавалерии. Около минуты ничего не предвещало беды, сохраняя порядок, бригада с невозмутимым Кардиганом во главе, набирая скорость, шла по долине.

Атака Легкой бригады. Современный рисунок.

Разумно считая, что англичане будут атаковать один из потерянных турками редутов, Одесский полк построился в батальонные каре, оставив открытым сектор для 8 орудий стоявшей рядом батареи. По склонам прилегающих к долине высот рассыпались стрелки.

Через минуту, понявший, что совершена роковая ошибка и бригада идет к неминуемой гибели, Нолан попытался исправить случившееся и остановить атаку. Но 25-е октября было явно не английским. Вопли Нолана «заткнула» разорвавшаяся над кавалерией шрапнель. Капитан свалился с разорванной грудью.

Первые выстрелы по английской кавалерии произвели с правого и левого флангов две батареи: батарейная № 1 и легкая № 7, расположенные на Федюхиных высотах и на редуте №3: «Атака английской кавалерии, которая велась с примерною быстротою и решительностью, нисколько не засуетила действовавшую по ней легкую №7 батарею, успевшую произвести две очереди картечных выстрелов».

Русские артиллеристы всегда имели главным принципом стрельбы по кавалерии сделать максимальное количество выстрелов за минимальное время.

Для батарейной № 1 батареи предоставилась возможность отомстить за Альму, за погибших артиллеристов и за два взятых там англичанами орудия. И этой возможностью русские воспользовались в полной мере, тем более что англичане сами давали такую возможность.

Над головами солдат Легкой бригады с оглушительным звоном стали рваться гранаты. Условия для стрельбы были почти идеальными. Капрал Морли из 17-го уланского сетовал, что наступать пришлось по идеально ровной местности почти без естественных прикрытий и почти каждый залп производил ужасный по разрушительности эффект. Адкин считает, что столь больших потерь можно было бы избежать в двух случаях: если бы атака, как того требовала тактика кавалерии, была подготовлена артиллерийским огнем и если бы действия конницы поддерживали две батареи конной артиллерии, как то и предполагалось. Сержант Смит из 11-го гусарского полка говорил, подтверждая вышесказанное, что если бы английские батареи хотя бы несколько минут обстреливали русскую артиллерию, то результат мог бы быть другим.

Однако ни того, ни другого не было выполнено и прекрасная кавалерийская бригада была бездумно отдана на растерзание русской артиллерии, которая максимально воспользовалась предоставленной возможностью.

Вот сведения по одному из полков, и это далеко не полные данные: «Правофланговый взвод 13-го полка пострадал больше других от ружейных пуль с нашего правого фланга. Капитан Олдхэм, старший офицер 13-го полка, в то время ехавший на очень красивой лошади серой масти, был убит вместе с ней от разрыва снаряда. Лейтенант Монтгомери из того же взвода тоже был убит; был убит капитан Гоуд, а его брат был ранен этим утром».

Отличились в истреблении британцев стрелки 6-го стрелкового батальона майора Аминова, уже получившие опыт стрельбы по союзникам во время сражения на Альме. Практика пошла им на пользу: 3-я и 4-я роты, «…скрытые в колючих кустах, покрывавших место схватки, стрелки как были рассыпаны в цепь, так и встретили молодецким огнем атаку неприятельской конницы…».

Первыми в дело пошли картечные гранаты. Уже доказавшие свою эффективность на Альме, когда англичане буквально выкосили ими сомкнутые ряды батальонных колонн Владимирского пехотного полка, эти снаряды вновь продемонстрировали, что списывать артиллерию в запас преждевременно.

Картечные гранаты как новый вид снаряда для поражения живой силы причислены к изобретениям английского артиллериста капитана Генри Шрэпнела. В 1803 г. гранаты конструкции Шрэпнела были приняты на вооружение Британской армии. Они довольно быстро продемонстрировали свою эффективность против пехоты и кавалерии. До сих пор снаряд, наполненный пулями, называют шрапнелью, хотя снаряд был изобретен в России за полтора века до появления на свет английского капитана.

Граната представляла прочную полую сферу, внутри которой находились пули и заряд пороха. Отличительной особенностью являлось наличие в корпусе отверстия, в которое вставлялась запальная трубка, изготовленная из дерева и содержащая некоторое количество пороха. Эта трубка служила одновременно запалом и замедлителем. При выстреле еще при нахождении снаряда в канале ствола воспламенялся порох в запальной трубке. При полете снаряда происходило постепенное сгорание пороха в запальной трубке. Когда этот порох выгорал полностью, огонь переходил на пороховой заряд, находящийся в самой гранате, что приводило к взрыву снаряда. В результате взрыва корпус гранаты разрушался на осколки, которые вместе с пулями разлетались в стороны и поражали противника.