Книга Расколотое небо - Светлана Талан

Подсчитали: если сдать зерна восемьдесят процентов, то все равно не хватит для выполнения плана.

– Доберем налогами населения, – внес предложение Лупиков.

– Подождите, – взял слово Кузьма Петрович. – Почти все зерно вывезли в район. Оставили на посевную настолько мало, что не хватит и на одно поле. И теперь эти мизерные запасы еще уменьшатся? Что тогда останется на посев?

– Озимых немного посеяли, а весенняя посевная еще не скоро, – сказал Лупиков. – До того времени что-нибудь придумаем. Сейчас нужно выполнить план – это наша главная задача. Можно, например, изъять сеялки, веялки, жатки, бороны и тому подобное. Все это сложить под замок до весны. Потом обменяем на посевное зерно или продадим инвентарь и купим посевной материал. К тому же хлопоты по хозяйству отвлекают колхозников от работы. Копаясь на своих огородах, они не хотят идти на работу в колхоз. Зачем им все это добро, если нет лошадей и земли?

Быков расплылся в довольной улыбке и захлопал в ладоши.

– Единственно правильное решение! – сказал Быков. – Вот у кого нужно тебе, Кузьма Петрович, поучиться! Доведите до сведения активистов об изъятии у населения сельскохозяйственного инвентаря. Так и сделаем. Немедленно сдадим большую часть посевного материала. А теперь я должен перейти к вопросу номер два, – объявил Быков.

Григорий Тимофеевич дал задание сделать подворный обход и пересчитать не только скот и птицу, но и каждое дерево, каждый куст.

– Все-все деревья и кусты? – поинтересовался Семен Семенович.

– Какой же ты недалекий! – вздохнул Быков и растолковал: – В садиках есть фруктовые деревья и кусты, с которых можно собрать ягоды. Если крестьяне получают доход в виде яблок, груш, смородины или там крыжовника, то что с дохода надо делать? Правильно! Платить налоги. По количеству деревьев и кустов будет начисляться налог.

– А если яблоня не родит и на ней не появится ни одного яблока? – поинтересовался Ступак.

– Это уже проблемы яблони и ее хозяина, – выдавил на лице улыбку Быков. – А наша проблема – собрать налоги. Понятно?

Щербак молча поднялся, кивнул всем «Бывайте!» и поспешил домой. Почему никто его не слышит? Или не хочет слышать? Или причина в нем самом? Чего-то не понял? Но люди же в селе действительно начали умирать от голода. На хуторе Надгоровка опустели уже две хаты из десяти. И почему не выходит из головы услышанное от одного колхозника: «Приди, Сталин, посмотри, как колхозы расцвели – хата раком, сарай боком, да кобыла с одним оком»?

Глава 63

Маричка зашла к Черножуковым. Варя не видела подругу с неделю и едва ее узнала. Молодая женщина похудела, побледнела и осунулась, с трудом переставляла ноги. У семьи Мовчанов отобрали абсолютно все. Те крохи еды, которые остались не найденными активистами, они делили на всех.

– Едим раз в день, – объяснила Маричка, – чтобы хотя бы не умереть от голода. Мать уже не встает с кровати – нет сил. То ли от недоедания, то ли оттого, что пьет много воды, чтобы не так хотелось есть, у нее сильно отек живот. Сама стала такая худющая, аж страшно смотреть, а ноги полные, опухшие. Икры так разнесло, что кожа не выдерживает и лопается. Посмотрела я сегодня на ее ноги и ужаснулась, – рассказывала Маричка. – Из треснувшей кожи начала течь сукровица.

– Какой ужас! – сказала пораженная услышанным Варя. – А как же Сонечка?

– У меня пропало молоко, – тихо сказала Маричка. – То, что ты давала, я ей скормила. Осталось немного свеклы, поэтому варю ей на воде и этой сладкой водой пою. Есть еще несколько тыкв. Отварю кусочек, замотаю в марлю и даю сосать ребенку. Почему-то много плачет, – пожаловалась Маричка. – То ли от такой еды живот болит, или, может, захворала – не знаю.

– Я тебе дам еще крынку молока, – сказала Варя. – Только так, чтобы Василий не узнал, потому что у него родители тоже голодают.

– Так оставь себе. Мы как-то перебьемся тем, что есть.

– Нас не спасет небольшая крынка молока, а Сонечке может помочь, – сказала Варя. – Ты только сразу много не давай, разведи с водой и вскипяти, – посоветовала она подруге.

– Хорошо. Спасибо тебе, – поблагодарила Маричка. – Мы знаешь, что решили?

– Что?

– Поедет Павел в Сталино, туда, где они жили раньше.

– Зачем?

– Если повезет, устроится в городе на работу, будет получать хлеб, тогда заберет нас всех к себе.

– А где там жить?

– Люди копают землянки и живут как-то, – объяснила Маричка. – Лучше уж жить в землянке, чем умереть в собственной хате голодной смертью.

– А ты уверена, что он вернется за вами? – осторожно спросила Варя.

– Я знаю, что он меня не любит, – сказала Маричка, – но сейчас речь идет уже не о любви, а о жизни. Уверена, что он не оставит своего ребенка.

– А как он без паспорта, без документов поедет?

– Будет потихоньку пробираться по ночам. Как и на чем ему ехать? – горько улыбнулась женщина. – Пешком пойдет.

– А ты слышала, что всюду стоят милицейские кордоны и никого не пропускают?

– Слышала, хотя не понимаю почему.

– Как говорят, «чтобы кулаки не проникли в города».

– Я буду молиться днем и ночью, чтобы он дошел, – сказала Маричка. – Другого выхода у нас нет. Если Павел нас не заберет, мы за месяц все погибнем.

– Неправда! – Варя обняла подругу за худенькие плечи. – Мы выживем, должны выжить! – ободряюще сказала Варя и прибавила: – Хотя бы ради детей. Мы с тобой еще погуляем на свадьбе моего Сашка и твоей Сонечки. Или ты против?

– Почему же? – Маричка слабо улыбнулась. – Я только за!

Глава 64

Опять к Черножуковым заявились активисты. Цель у них была та же – сломить саботаж. Решительно настроенные, они ворвались в хату Павла Серафимовича, когда Варя надевала бабушке выстиранные теплые носки. Варин отец колдовал над машинкой для маленького Сашка – хотелось сделать так, чтобы колеса-катушки крутились, когда малыш начнет ходить и таскать игрушку за собой на веревке.

– Будем добровольно сдавать хлеб государству, или опять саботаж? – покачиваясь, спросил Лупиков.

Было заметно, что перед выполнением «важной миссии» он хорошо поддал. Позади него скалил зубы Осип Петухов. Ганна рыскала по хате глазами голодного хищника, который вышел на охоту и уже чувствует запах добычи.

– Сдал бы добровольно, – спокойно сказал Павел Серафимович, продолжая шилом долбить дырку в катушке, – но нечего.

– Варька, – встревожилась бабка, – кто здесь?

– Отдыхайте, – ответила Варя, укрывая теплым одеялом старушку, – это к отцу зашли знакомые.

– Значит, саботируем сдачу хлеба? – спросил Лупиков. – Захотелось на Соловки? Так мы это можем организовать.