Книга Гелиос. Жизнь после нас - Роман Бубнов

Большинство рожденных уже на Гелиосе парней и девушек первой и второй популяционной очереди считали, что Судный день пришел и, независимо от дальнейших действий, всех ждала смерть. Проще всего было расслабиться, взять от жизни максимум, куражиться на полную. Так поступили в ЮКЛ.

Небольшая часть молодежи считала, что все само по себе рассосется. Что пришельцы пополнят запасы и улетят. Что нужно просто набраться терпения и подождать. Они держались особняком от всех и базировались в ИВК.

Самые отчаянные и храбрые молодые люди, решившиеся дать инопланетянам отпор, мигрировали в Ос-Фау– И-Авука, ставшей в некотором смысле центром боевого сопротивления и партизанщины. Со дня на день это вольное поселение планировало полномасштабную атаку на основной гигантский корабль пришельцев, приземлившийся у подножия Свардау. Генералу никак не удавалось убедить их передумать не ввязываться в войну.

Члены экипажа Эспайера, те кто постарше, кто еще не забыл холод, опустошение и безысходность космического дрейфа, – те вообще, в принципе, не видели смысла в путешествии. Тем более, что стратегических запасов пищи и энергии не хватило бы на длительную экспедицию.

И если уж положить руку на сердце, кто в здравом уме выбрал бы жесткую экономию кислорода, безвкусную воду, прелую протеиновую кашу и белково-липидную сыворотку, сотни запретов «практически на все» и угнетающее замкнутое металлическое унылое пространство при стопроцентной нулевой возможности найти обитаемую планету с пригодными для жизни условиями.

Уж лучше холод, свежий воздух и хоть какая-то свобода.

Таким образом, двести тридцать одно место на Astral Asylum[36] были пока что укомплектованы желающими неокончательно. Даже часть ученых с Эспайера, мигрировавших в стационарную лабораторию наблюдения на Фердинанте, отказались лететь, посчитав затею бессмысленной.

Каждый колонист был по-своему прав, и нельзя было выбрать единственно верную и логически непререкаемую модель поведения.

Дело лично каждого.

Что касается Элизабет – уже повидавшая в своих «снах» глобальный апокалипсис – она ожидала его повторения снова. При поддержке генерала именно инженер Уорд инициировала строительство Astral Asylum и спасательную миссию в бескрайний космос.

Файервуд думал обо всем этом и сильно нервничал.

Его переживания по поводу предстоящей встречи с новыми лидерами ЮКЛ не были лишены основания. Разговор предстоял напряженным, назревал конфликт.

Командующий собирался демонтировать ядерный реактор, отапливающий и питающий все жилые коммуникации, чтобы разместить его на космическом корабле Astral Asylum и обеспечить ускорение до близкой к световой скорости. Вряд ли, кто-то бы обрадовался этой новости в ЮКЛ.

Раздумья Файервуда оборвал высокий голос водителя, прозвучавший из динамика внутренней связи:

– Приехали!

* * *

По мере того, как лифт опускался все ниже и ниже, из-за дверей периодически доносились то громкая музыка, то нецензурная брань, то шум нетрезвых потасовок. Что и говорить – жизнь на ЮКЛ била ключом!

Первое, что увидел генерал и его свита, как только створки дверей распахнулись на минус 13 этаже, – это все видимые и невидимые признаки господствующей здесь анархии. Кучи мусора, исписанные знаками и лозунгами стены, несколько лежащих тел невменяемых обкуренных подростков.

Полуголая, полностью татуированная симпатичная юная девушка в черном нижнем белье с сигаретой в руке и длинном плаще-накидке встретила «делегацию». Темные, нарисованные тушью круги вокруг глаз, вензеля, змейки и иероглифы наверняка что-то означали, но кому какое было до них дело.

– Здравствуйте, вы к Джонгу? – ласково спросила она.

– К какому еще Джонгу? – переспросил генерал.

– Ну, к Джонгу Мухе, нашему лидеру? Вы же к нему прилетели?

– А что стало с управляющим комплексом, майором Лебовски?

– Его больше нет.

– Хм, – озлобился Файервуд. – Разберемся, девочка, веди!

Со смертью Виллера молодежь, предоставленная сама себе, не справилась с самоуправлением и стала заложником собственной незрелости. Разврат и безнаказанность привлекли в ЮКЛ многочисленных малодушных последователей нового неподконтрольного порядка из ИВК и Ос-Фау-И-Авука.

В итоге где-то на второй-третий месяц после вторжения в моральном укладе ЮКЛ напрочь оторвало нравственное днище, и фонтаны распутства, токсикомании, тунеядства, проституции и повального пьянства хлынули из вентиля вседозволенности.

Если бы не трагедия с падением Северной Станции во время атаки на Устройство Погоды с последующей болезненной реабилитацией всего личного состава, генерал ни за что бы не проморгал этот момент.

Но теперь менять что-либо было уже поздно.

Джонг Муха, талантливый многообещающий молодой снайпер с глубокими русско-азиатскими корнями, служивший у Файервуда еще на Грумбридже, стал одним из первых перебежчиков в погоне за сладкой жизнью.

Шагая по изгаженному отходами и объедками полу, генерал наступил на битое стекло. Постучав каблуком об пол, он устало сбил въевшийся в полиуретановую подошву стеклянный обрубок.

Двое вооруженных автоматическими карабинами молодых ребят охраняли покои своего «командира». При виде генерала один из них отставил бутылку с лаймовой жидкостью и напрягся. Разумеется, он узнал Файервуда.

Автоматические переборки разъехались в разные стороны.

– Прошу вас, – мило улыбнулась татуированная девушка.

Генерал, Молчун и сопровождающий эскорт молча вошли в светлое, сильно прокуренное помещение.

Посреди просторной комнаты стояла широкая, заваленная подушками и тряпками кровать. Получающий оральные ласки от совсем еще юной девочки, усеянной с головы до пят пирсингом и резными косичками-шрамами, Джонг Муха даже не заметил их. Рядом на простынях лежали без сознания еще четыре обнаженных женских тела. Сбоку на тумбочке дымился самодельный аппарат на треноге со стеклянным сосудом типа кальяна.

Вероятно, это было помещение бывшего тренажерного зала. К прикрученной к стене лестнице была подвешена и привязана веревками в неестественной позе красивая девушка с длинными вьющимися волосами и пирсингом в носу в виде штанги со звездами.

С кляпом во рту и синяками, она согласилась на такое явно не по своей воле.

– Сержант, снимите девчонку, – Файервуд обратился к одному из пехотинцев, не спуская глаз с Мухи.

– Эй, вы чего? – наконец юный самопровозглашенный лидер узрел неожиданных гостей и отпихнул подружку в сторону.

– Хорошо устроился, Джонг!

– Господин командующий, мое почтение!

– Развлекаешься? – генерал мотнул головой в сторону помощников, снимающих измотанную девицу.