Книга Тэмуджин. Книга 2 - Алексей Гатапов

Отправив дозорного, Таргудай в сопровождении ближних тайчиутских нойонов повернул на восток и на ходу совещался с ними. Скучившись тесной толпой вокруг него, сутулясь в своих седлах, те глухо говорили между собой:

– Онгуты, наверно, уже увидели нас…

– Если мы их увидели, то и они не слепые.

– Если наше трехтысячное войско они на горе увидели, – доказывал всем Хурэл-нойон, сдерживая разгоряченного иноходца, – то они должны подумать: а нет ли у нас и в низине столько же или еще больше, и потому будут осторожны.

– Это нам на руку…

– Они и на генигесов не торопятся, потому что засады боятся, думают, что это наша приманка…

Выслушав всех, Таргудай заключил:

– Пусть они между собой думают да гадают, что им в головы взбредет, а мы за это время оторвемся от них.

Передние возы прошли после спуска около перестрела и достигли широкого песчаного брода. Скот генигесов, почти полностью переправившись через реку, уходил на восток; гонимые несколькими стариками и подростками, выбирались на берег последние коровы и козы. Табуны тайчиутов к этому времени далеко оторвались от возов и теперь заходили за дальние увалы, скрываясь из глаз.

Возы айла Таргудая шли среди первых.

Тэмуджин, подъезжая к броду, где двое генигесских подростков на конях без седел последними выходили из воды, выгоняя отставших коз и телков, в одном из них узнал старого знакомого, с кем они боролись на играх в генигесском курене позапрошлым летом. Тот, оглядывая проезжающие мимо возы, тоже увидел Тэмуджина, удивленно раскрыл рот, оглядывая на нем кангу.

– Здравствуй, брат Тэмуджин, а что это за канга на тебе? – простодушно спросил он. – И разве ты теперь в тайчиутском улусе?

– Да, пока я с тайчиутами, – напустив на себя бесстрастный вид, ответил Тэмуджин и искоса оглядел запотевшего его вороного коня. – Дядя Таргудай к себе позвал, вот и живу в гостях…

– За что же это тебя? – расспрашивал тот, указывая на кангу.

– Да ни за что, коня одного из табуна угнал… скоро снимут.

– Строго у вас, оказывается… а мы вот всю ночь бежали от онгутов, – устало сказал тот и тут же повеселел: – ну, теперь-то мы вместе, у вас войско большое, объединятся наши и покажут этим онгутам!..

Другие пастухи генигесов, коротко переговорив с тайчиутскими харачу и обрадованно переглядываясь между собой, поспешили к своему стаду. Моложавый старик, старший над ними, окриком позвал знакомого Тэмуджина и тот, поворачивая коня, улыбнулся на прощание:

– Ну, еще увидимся с тобой, теперь-то мы вместе.

«Они надеются на тайчиутов! – с тяжелым чувством думал Тэмуджин, провожая взглядом повеселевших генигесских пастухов. – Радуются, что в тяжелую пору встретились соплеменники, а Таргудай не о них думает, он хочет их на съедение врагам оставить…»

С бессильной злобой он оглядывался на трусливо бегущих от врага соплеменников, сжимал кулаки и поднимал глаза в пасмурное небо: «Почему я не на коне с оружием в руках? Я бы в два дня пробрался к отцовскому войску и обратился к Сагану с призывом объединить рода под моим знаменем!..» Небо молчало…

Возы, вразнобой скрипя потертым деревом, с тяжелым стуком бычьих копыт прошли мимо брода и теперь шли над обрывистым яром. Сзади до слуха Тэмуджина вдруг донеслось:

– Послы от генигесов!

Он встал на ноги, оглядываясь назад, и на том берегу увидел троих всадников, быстрой рысью подъезжающих к броду. Это были нойоны генигесов. Все они были в высоких войлочных шапках и шелковых халатах. Они с разбега ворвались в реку. Вода сразу стала по животы лошадям, но те, не поднимая ног в синих бархатных гутулах, замачивая их в холодной воде, смотрели вперед, на ожидающих их на этом берегу тайчиутских нойонов.

– В халаты вырядились, – переговаривались на возах тайчиутские харачу. – Думают, так им лучше будет говорить с нашим Таргудаем…

Тэмуджин многое отдал бы, чтобы узнать, о чем они будут говорить, но место на берегу у брода, где встречались нойоны двух родов, все больше отдалялось от него. Сожалея, он еще раз посмотрел на выезжающих из реки генигесов и отвернулся; на него с удивлением посматривали тайчиутские возчики.

* * *

Таргудай выбрал себе место повыше на берегу, чтобы приближавшимся к нему генигесским нойонам пришлось смотреть на него снизу вверх, и с мстительной улыбкой на лице поджидал их. За спиной его плотными толпами проходило войско, а к нему один за другим присоединялись тайчиутские нойоны, чтобы вместе с ним встретить генигесов и послушать их разговор.

Таргудай все это время со жгучей обидой вспоминал слова, высказанные ему родовыми нойонами: «Уймись и не пытайся больше повелевать нами… кровь твою поднесем в жертву восточным богам…» И вот, не прошло и пяти дней, как один из них – генигесский Ухин-багатур – с двумя своими сородичами шел к нему на поклон. И Таргудай с нетерпением ждал его, он жаждал увидеть унижение одного из сговорившихся против него владельцев, которые дерзнули потягаться с ним – самым могущественным из нынешних монгольских нойонов.

Всплескивая мутную воду, кони вынесли на мокрый берег троих хмурых всадников. Они с подавленными лицами подъехали и встали перед семью тайчиутскими нойонами.

Таргудай с хищной злобой смотрел на Ухина, немолодого, годами равного с ним, воина, за убийство многих татар на войне получившего звание багатура и теперь с виноватым видом стоявшего перед ним. Тот, не поднимая на него взгляда, слез с коня. Ему последовали два других нойона помоложе и втроем они сдержанно, будто через силу сгибая спины, поклонились тайчиутам.

– Ну, что хотят сказать нам наши братья генигесы? – не скрывая язвительного торжества в голосе, спросил Таргудай.

– Враг пришел, братья тайчиуты… – по дрожащему голосу было видно, как трудно говорить Ухину-багатуру. – Помогите…

– Пять дней назад я получил от тебя отказ объединяться со мной против врагов, а сейчас я еду своей дорогой, о вас и думать перестал, и вдруг вижу: ты несешься ко мне со всех ног, будто родного брата увидел… и что слышу? Опять помогите… как-то непонятно ведешь себя, брат Ухин… ты хоть думаешь круглой своей головой, когда что-то делаешь или говоришь?

– Таргудай-нойон, – снова глухим неровным голосом заговорил Ухин. – Не время сейчас считаться. Враг занес оружие… Нас мало… Отобьемся сначала от врага, и тогда поговорим между собой, решим наши дела…

– Вон как он теперь заговорил! – Таргудай, оглядываясь на своих нойонов, возмущенно оскалил крупные желтые зубы. – Как будто и не просит у нас, а требует… Не время считаться… – он протяжным, гнусавым голосом передразнил Ухина, вызвав смех в толпе тайчиутов. – Пять дней дня назад было время, а сейчас не время?.. Когда же ты так сильно переменился? Не сегодняшним ли утром, когда почувствовал на своей шее онгутский аркан?.. Глупый, никчемный человек, ни ума, ни силы не имеешь, а умеешь только нос свой задирать не хуже чжурчженского хана! Чем ты думал, когда давал мне свой ответ на мой призыв? Думал, пронесет мимо смерти, обойдешься без меня? Нет, небо все знает, оно и подвело тебя к истине… Вот теперь и думай хорошенько, как ты должен был раньше поступить!..