Книга Мед и яд любви - Юрий Рюриков

Какой ты как семьянин, зависит от равнодействия всех сторон личности, всех достоинств и недостатков каждой такой стороны. Недостатки нервного склада можно уравновесить достоинствами других сторон человека. И, наоборот, любые достоинства темперамента или характера могут быть подавлены недостатками нашего поведения, отношения к близким.

Что касается экстраверта, то в его нервно-психологическом устройстве есть и крупные преимущества над бивертом и интровертом. Его нервы не так впечатлительны, и потому они попросту не замечают многое из того, что задевает остальных. Мелочи семейного обихода, шероховатости будней меньше ранят его, меньше включают в нем раздорные чувства.

Поэтому экстраверт может быть гораздо незлобивее и покладистее интроверта и биверта: он отходчивее их, быстрее прощает обиды, легче мирится после ссоры — он миролюбивее их как семьянин.

Впрочем, у сниженной чувствительности его нервов есть и оборотная сторона. Не ощущая мелких уколов жизни, он не ощущает и их вреда и может неосознанно наносить такие уколы близким.

И покладистость экстраверта может становиться покладистостью к своим недостаткам.

Нервы экстраверта могут по-детски переключаться с одного ощущения на другое; он как бы сохраняет продленное детство чувств — их подвижную легкость, незастревающее перепархивание ощущений. Но чувства его от этого менее стойки, могут быстрее выветриваться.

У интроверта чувства гнездятся глубже, вживляются в душу прочнее. Любовь может жить в нем дольше, и его подсознание больше дорожит ею, часто стремится возвести ее в культ. Многие великие поэты, которые воспевали любовь как высшую ценность жизни, были интровертами…

Но нервы у интроверта ранимее, чем у других; от этого он испытывает гораздо больше тягостных ощущений, и злые, раздорные чувства глубже входят в него, больше правят его поведением. Кроме того, из-за своей полуоткрытости он меньше, чем остальные, отдает близким свою любовь, больше замыкает ее в себе.

Экстраверт — больше человек действия, чем переживания, интроверт — больше переживания, чем действия. Чувства живут у экстраверта как бы ближе к поверхности, в верхних слоях души, и от этого ему легче отдавать их. И проявления чувств у него радужнее, праздничнее, он щедро расточает их, но быстрее исчерпывает.

Интроверт проявляет свои чувства скупее. Чувства запрятаны в нем глубже, и им труднее пробиваться наружу из скрытых слоев души. Потому и любовь у интроверта не такая праздничная, не такая сверкающая, и она гораздо больше живет у него под спудом, внутри, чем в поведении, снаружи.

В биверте как бы сливаются чувства интроверта и экстраверта; причем достоинства этих чувств как бы складываются, усиливают друг друга, а их недостатки — так как они противоположны — взаимно уменьшают, ослабляют друг друга. (Повышенная чувствительность, соединяясь с пониженной, создает нормальную чувствительность. Излишнее замыкание в себе и излишнее отключение от себя тоже уравновешивают друг друга.)

Биверт, двуцентрист — человек и действия, и переживания вместе. Он может ощущать любовь глубоко, как интроверт, и отдавать ее ярко, как экстраверт, — хотя, пожалуй, умереннее их, не так глубоко, как один, и не так ярко, как другой.

Он отходчивее и уживчивее интроверта, и так как нервы у него выносливее, его меньше ранят мелочи обихода. Но его нервы чувствительнее, чем у экстраверта, его подсознание понимает, как могут уязвлять мелкие уколы жизни, и потому он расточает их бережнее.

Чувства у двуцентриста тоже залегают глубоко и дольше не проходят. Но и тягостные ощущения вспыхивают в нем часто, хотя и реже, чем у интроверта. Зато длятся они протяженнее, потому что в более выносливых нервах ощущения проигрываются дольше. Потому-то неприятные эмоции возникают у биверта чаще, чем у экстраверта, и жалят его болезненнее, чем интроверта.

Недостатки двуцентриста как семьянина заложены в тех же самых его свойствах, что и достоинства. Его эмоции устойчивее и требовательнее, чем у экстраверта, и потому он менее миролюбив. А так как нервы у него выносливее, чем у интроверта, он может быть выносливее его и в раздорах.

Вообще сила его нервного склада может усиливать и его достоинства, и его недостатки. Двуцентрист может быть гораздо тверже остальных в недобрых чувствах и враждебных отношениях. Силовые струны его души могут делать его и очень мирным, и очень воинственным: все зависит от того, какая музыка разыгрывается на этих струнах — музыка лада или разлада.

«Газеты пишут, что сегодняшние мужья и жены мало разговаривают друг с другом, причем это наблюдается в разных странах. Может быть, причина в том, что становится все больше интровертов, которые зацикливаются на себе и больше разговаривают с собой, чем с другими? И не интроверты ли составляют сословие родителей, которым не до детей?» (г. Горький, клуб молодежного общения «Я и ты», май, 1987.)

Раньше уже встречался похожий вопрос: необщительных людей сейчас все больше, значит ли это, что интровертов стало больше? Пожалуй, это и так, и не так. Необщительность и интроверсия (внутри-центризм) — разные вещи. Интроверсия — это внутреннее измерение характера, сфокусированность и уклад его эмоций. А необщительность — внешнее, поведенческое измерение характера. Ее может рождать и интроверсия, и другие причины — болезнь, усталость, сосредоточенность человека на чем-то очень важном…

Впрочем, интроверсия бывает не только врожденная, а и нажитая, приобретенная. Ее вызывает и долгий упадок духа, и хроническая болезнь, и затяжные нервные перегрузки: все они расшатывают нервы людей, взвинчивают их возбудимость, обращают их подсознание внутрь себя…

Биверт или экстраверт, который страдает неврозом, становится настоящим интровертом, внутри-центристом: его нервы делаются ранимыми, их чувствительность резко растет, возбуждение становится сильнее торможения. Психиатры знают, как разлад нервов делает людей более замкнутыми, болезненно сосредоточивает их на себе.

Но интроверсия — это не эгоизм, и в сословие родителей, которым не до детей, входят не интроверты, а эгоисты. Вспомним еще раз — наши нервно-психологические пружины и пружины моральные лежат в разных измерениях. Экстраверты и биверты могут быть и альтруистами, и заядлыми эгоистами, а интроверт, как и любой другой человек, может быть и эгоистом и неэгоистом…

А можно ли семейную неразговорчивость объяснить одним только ростом интровертов? Сегодня меньше говорят друг с другом и биверты, и экстраверты, и это вызвано глубокими переменами во всем семейном обиходе.

Семейная жизнь стала во многом другой, когда в дом пришел новый член семьи, часто ее новый глава — телевизор. Это великое детище НТР ведет себя как враг и разрушитель семейного общения: он рвет ниточки общения между мужем и женой, детьми и родителями и стягивает все эти ниточки к себе. Говорит только телевизор, остальные молчат и слушают его, а не друг друга.

Кроме того, в нынешнем семейном обиходе становится все меньше общих занятий и все больше обособленных — отдельных у жены, мужа, детей. И даже отдельные комнаты — мечта каждой семьи — тоже уменьшают домашнее общение, делают семейные разговоры более редкими и короткими.