Книга Венценосные супруги. Между любовью и властью. Тайны великих союзов - Жан-Франсуа Сольнон

Всякий раз и на торжественных и на скромных мероприятиях Виктория с удовольствием наблюдала, как превозносили ее супруга. К тому же он получил в Кембридже академическую шапочку доктора гражданского права. «Королева радовалась, слыша, как ее супруг с таким знанием и воодушевлением рассуждает о новом предмете». Кто как не Альберт продемонстрировал таланты в охоте на лис, при том, что ее таланты в этой области оставались весьма скромными? Виктория с гордостью сообщала об этом во всех своих письмах. Стоило царю Николаю I, прибывшему с визитом в июне 1844 г., отозваться об Альберте «в высшей степени в хвалебных выражениях», как королева стала смотреть на своего гостя весьма благосклонно. Семейные сцены не умаляли ее любовь к принцу. Когда в один январский день 1844 г. Альберт должен был уехать в Кобург, чтобы навестить отца, Виктория, которую очередная беременность вынуждала сидеть дома, с горечью призналась: «Никогда еще я не разлучалась с ним, разве только на одну ночь, и сама мысль о таком расставании ужасна».

Еще большую обиду причинило ей оскорбление, нанесенное принцу осенью 1845 г., когда чета находилась в Германии. Эрцгерцог Австрийский, всего-навсего третий сын дяди, Габсбургского императора, оказал на приеме прусскому королю более высокие почести, нежели Альберту, несмотря на то, что последнего ему представила Виктория. Она решила, что отныне ноги ее не будет в Берлине. В начале этого же года ей очень захотелось дать мужу английский титул. Виктория втайне приготовила проект, но о нем узнала пресса и, без всяких поблажек Альберту, рассказала о нем в невыгодном свете общественности, несмотря на то что один из членов палаты общин уже передал этот вопрос в парламент. Из-за шумихи замысел провалился. Напрасно старался принц, чтобы министры и высшее руководство признавали его почти правителем. Он не получил ни одного почетного титула, подобающего его положению. Его можно было бы считать вице-королем, при условии, что он всегда действовал бы заодно с Викторией. Протокольные прения зачастую грозили обернуться для Альберта унижением. Чета помнила о мелочных провокациях Ганноверского короля с целью застолбить свое превосходство, когда в Лондоне одна из принцесс королевского дома собралась замуж в июле 1843 г. В церкви пожилой дядюшка Виктории попытался обогнать Альберта и захватить перо так, чтобы расписаться в метрической книге после королевы и раньше принца. Виктория была физически сильнее и быстрее, чем семидесятилетний старик, и помешала ему.

То, что Альберт предпочитал работу подобным торжествам не удивляло никого, кто знал его в повседневной жизни. Принц был настоящим трудоголиком, он постоянно собирал сведения, без устали разбирался со сложными материалами и всегда был готов сообщить жене свое решение. Частые беременности заставляли Викторию на некоторое время оставлять королевские обязанности. Альберт же трудился без передышки. Общаясь с ним, Виктория оставалась в курсе политических дел.

Благодаря Альберту и прошедшим годам, она научилась более эффективно справляться с властью, которой ее облачила неписаная конституция королевства. И право поддержать правительственное решение или обсудить принятие определенного проекта вынуждало ее получать консультации у министров. Никакой документ не поступал в иностранные канцелярии без того, чтобы она ознакомилась с ним. Ни одно назначение не было возможно без ее согласия. В отношениях с правительством она действовала, опираясь на материалы, подготовленные Альбертом. «Именно вы полностью воспитали меня», — однажды, переполненная благодарности, сказала Виктория принцу. Она издавна поддерживала вигов, но стараниями принца превратилась в королеву, которая стояла выше всех партий. Она даже укоряла себя за сэра Роберта Пиля, к кому Альберт питал искреннее восхищение.

Виктория, как известно, питала глубокую привязанность к лорду Мельбурну и, когда он оставил должность в 1841 г., только Альберт сумел отговорить ее не брать у него официальных консультаций. Отныне принц стал политическим единомышленником с сэром Робертом, за что заработал упреки жены, хранившей верность лидеру вигов. В 1845 г. парламентские дебаты о свободе торговли поставили Роберта Пиля в трудное положение. Виктория, не принимая его отставки, пригласила Джона Рассела сформировать правительство[196]. Альберту не нравилась мысль о том, что ему могли передать функции сэра Роберта. Несмотря на установленный порядок, принц сообщил Пилю о тайных махинациях соперника. Из-за отсутствия помощи со стороны друзей-вигов Рассел ушел. Сэр Роберт снова стал премьер-министром к огромной радости принца. «Мы счастливы, — написал он, — до глубины души оттого, что сумели преодолеть этот министерский кризис». Этот успех показал, что Альберт умел отстаивать свои предпочтения.

Парламентское заседание открылось в феврале 1846 г. На повестке дня стояла отмена так называемых «Хлебных законов» (Corn Laws), которой почти десять лет добивалось общество[197]. Пиль, хоть и принадлежал к тори, дал убедить себя аргументами поборников отмены. Однако в его партии выделилась фракция под руководством молодого и талантливого депутата Бенджамина Дизраэли, сторонника протекционизма. Партия оказалась в тупике. Альберт привлек общественную поддержку на сторону сэра Роберта, открыто появившись в палате общин на галерее, предназначенной для публики. Это стало его первой политической ошибкой. Возмущенные депутаты осудили Альберта, сказав, что его появление в парламенте свидетельствовало о том, что королева лично поддерживала проект закона, который его противники считали несправедливым и губительным для земельной аристократии. «Хлебные законы» не следовало запрещать, поскольку они сулили Англии немыслимое процветание[198]. Сейчас принц нарушил нейтралитет короны, который доселе не уставал отстаивать. Никогда больше он не входил в Палату общин.

Снова Альберт играл роль некоронованного правителя. Виктория, беременная в пятый раз — 25 мая 1846 г. в самый разгар парламентских дебатов родилась Елена, — передала ему свои полномочия. В переписке или меморандумах, когда речь заходила о разговорах с Пилем, Альберт больше не употреблял слово «мы», ограничиваясь местоимением «я». Виктория очень ценила его помощь: «Я чувствую, что не смогла бы существовать без него, что без его содействия, его защиты и поддержки меня бы замучили заботы, тревоги, отвращение к пище, вызванные моим деликатным положением».

В ноябре 1848 г. королева потеряла своего наставника и названного отца лорда Мельбурна. Через два года пришла очередь сэра Роберта Пиля исчезнуть со сцены. Альберт был ужасно расстроен, словно, как сказала Виктория, он лишился второго отца. Оставшись без доверенных советников, с которыми их к тому же связывала дружба, королевская чета сплотилась еще больше. Это им позволила сделать счастливая и мирная семейная жизнь.