Книга Дневники няни - Николь Краус

Она вешает трубку.

Я покрываюсь мурашками, слыша со стороны ширмы Чарлин отчетливый хруст разрываемой упаковки с презервативами. Брр! Бросаюсь на кровать и сую голову под подушки. Какое, к черту, увольнение! Ко дню выдачи дипломов я стану на коленях умолять миссис N. позволить мне пожить у нее!

Г.С. в последний раз кружит бабушку на танцевальном пятачке под звуки сальсы[67]в исполнении оркестра, нанятого ею на этот вечер в любимом мексиканском ресторанчике. Сегодня ее квартира залита светом цветных бумажных фонариков.

— Он еще и танцевать умеет! — кричит она в нашу сторону, подхватывая широкую испанскую юбку. Мы с родителями сидим на террасе и пьем шампанское. Мама наклоняется ко мне:

— Он ужасно милый.

— Знаю, — гордо киваю я.

— Эй, поосторожнее в присутствии отца, — шутит па.

Вечер выдался теплым, и бабушка накрыла столы прямо здесь и пригласила всех друзей — и моих, и семейных, так что праздник получился довольно оживленным.

— Вон тот парень хочет заплатить мне за то, что вылепит мои локти! — поражается Сара, подходя к столу с двумя кусочками торта на тарелочках и вручая одну моей матери.

— Ну да… конечно… начинается с локтей… — предостерегает па.

Песня заканчивается, Г.С. и бабушка аплодируют музыкантам.

— Дорогая! — восклицает бабушка, подплывая к нам под руку с Г.С. — Ты попробовала торт?

— Да, ба.

— Ты! — Бабушка тычет пальцем в растянувшегося на шезлонге сына. — Растряси жирок и потанцуй с женой!

Мама встает, протягивая руку отцу, и они начинают лениво покачиваться в такт музыке.

— Как тут мои дорогие? Еды и выпивки достаточно?

— Божественная вечеринка, Френсис, — благодарит Сара. — Прошу простить, но мне нужно присмотреть за Джошем. Как бы он не распростился со съеденной паэльей!

Она исчезает за толпой танцующих. Я откидываюсь на спинку стула и смотрю на звезды.

— Как странно, что больше не нужно ходить на лекции…

— Жизнь — это постоянная учеба, дорогая, — поправляет бабушка, доедая остатки папиного торта.

Значит, я учусь общаться с риелторами, — жалуюсь я, берясь за вилку и помогая ей. — После того как вернусь из Нантакета, у меня остается всего один уик-энд, чтобы найти жилье и вывезти вещи от Чарлин.

— Для тебя — миссис Волоссато, — вмешивается Г. С. Бабушка сжимает мои пальцы рукой, унизанной браслетами.

— Ужасно жаль, что ты не можешь пожить у меня, я уже переоборудовала гостевую комнату для гончарного круга Орва.

Орв собирается жить у бабушки вот уже второе лето. Это давняя ее традиция: принимать у себя начинающих художников со всех концов света. В обмен на щедрый стол и крышу над головой они учат ее своим ремеслам.

— Уверена, ты обязательно что-нибудь найдешь.

— Я тоже, дорогая, — вторит Г.С., подражая ликующему тону бабушки.

Она подмигивает ему, встает, и я замечаю блеск чего-то синего у нее на шее.

— Новое ожерелье, бабушка? Очаровательно.

— Правда? На прошлой неделе я была в «Бенделе» и увидела эти маленькие лакированные буквы.

Она приподнимает крошечные F и Q, свисающие с золотой цепочки.

— Остались только они. Остальной алфавит, должно быть, распродали. Неплохая шутка, верно? «FQ»! Только нужно произносить как можно быстрее.

Она громко смеется, возвращается к гостям, и я впервые за этот вечер остаюсь наедине с Г.С.

— Пойдем, — тихо говорит он мне, беря за руку и подводя к каменной балюстраде, выходящей на парк. — У тебя классная семья.

— Веришь или нет, но я не жалуюсь, — отвечаю я, обнимая его за плечи, и мы вместе смотрим на город.

— Я буду ужасно скучать, — признается он, стискивая меня.

— Еще бы! Пока ты весело проводишь время в Амстердаме с порнозвездами, забиваешь косячки…

— Это Гаага! Добрых двадцать минут от всей этой роскоши! Ни порнозвезд, ни косячков. Только я, тоскующий по тебе, и толпа политических заключенных со своими бедами.

Я поворачиваю голову, встаю на цыпочки и тянусь поцеловать его.

— Эти политические заключенные… нытье, нытье и нытье.

Он чмокает меня в кончик носа, а потом в лоб.

— А как насчет тебя? Загораешь на пляже с телохранителями, парнями из бассейна, лодочных станций…

— О Боже мой! Какие там пляжи! Я ведь еду не на Ривьеру, а в какой-то вонючий Нантакет! — взрываюсь я, ударяя кулаком по перилам. — Черт! Я забыла проверить автоответчик.

— Нэн! — стонет он, закатывая глаза.

— Погоди, погоди, погоди… это всего две минуты. Позвоню к себе и узнаю, в какое время они собираются встретить меня завтра с парома. Не шевелись, сейчас вернусь.

Я иду в спальню бабушки, поднимаю трубку семужно-розового телефона на ночном столике и сдвигаю вышитые подушки, чтобы устроиться на атласном покрывале. Набирая на клавиатуре код автоответчика, оглядываю комнату. Мягкий свет напоминает мне детство, когда я часто ночевала у бабушки и она всегда оставляла лампу включенной, пока не усну.

Голос миссис N. Слова ледяными кубиками падают за вырез моего платья.

— О, Нэнни, хорошие новости! Наши друзья Хорнеры вылетают завтра в девять и любезно предлагают взять вас с собой. Так что вы будете в Нантакете к девяти тридцати утра. Видите ли, Нэнни, это очень близкие друзья, поэтому я рассчитываю, что вы будете пунктуальны. Приезжайте в аэропорт округа Уэстчестер, в зону частных самолетов. Для этого нужно сесть на семьдесят пятый маршрут Метро-Норт, а потом такси, или что-то в этом роде, чтобы добраться до аэропорта. У Хорнеров три девочки, так что вы сразу их увидите. Поймите, они делают нам одолжение, так что вы просто не можете опоздать. Я считаю, что лучше всего быть на вокзале Гранд-Сентрал без десяти семь, чтобы осталось достаточно времени…

Биип.

— Ваш автоответчик меня прервал. Пожалуйста, заодно заберите статью о болезни Лайма, которую я оставила для вас у Джеймса. Ужасно. Кроме того, обязательно найдите репеллент от комаров для четырехлетнего ребенка. Убедитесь предварительно, что он гипоаллергенный, иначе у Грейера появится раздражение на коже. И будьте добры заглянуть к Поло и купить шесть пар белых хлопчатобумажных гольфов. Возьмите туфельку Грейера, чтобы подобрать нужный размер. Я оставила пару у Джеймса, так что захватите их вместе со статьей. Кажется, все… Увидимся завтра.

Бииип.

— Нэнни…

Я не сразу узнаю голос.

— Что касается моего письма с инструкциями: завтра я приезжаю в Нью-Йорк и буду жить на Парк-авеню. Надеюсь, вы без особых трудностей нашли паштет из гусиной печенки. Желаю хорошо провести время в Нантакете. Пожалуйста, передайте Грейеру привет от меня.