Книга Черный крест. 13 страшных медицинских историй - Андрей Шляхов

Если нигде не найдешь, можно строго рявкнуть:

– В жопу впрыскиваешь, признавайся?!

И в глаза так пристально посмотреть, со значением. Знаю, мол, все про тебя, даже больше, чем самому тебе известно. В девяноста процентах срабатывает. Опускают взоры, вздыхают и признаются:

– Было дело, Александр Святославович, бес попутал.

А те десять процентов, которые не признаются, они что, по-вашему, не нарушают? Нарушают, только совести у них совсем не осталось.

Повозись с наркоманами четверть века – научишься отличать правду ото лжи лучше любого детектора. По неуловимым, неосознанным, но тем не менее верным признакам. Словно щелкает в мозгу какой-то тумблер и тихий голос говорит: «Брешет, собака». Ну, а если голос молчит, то вроде как собеседник говорит правду. Двадцать пять лет в наркологии – прекрасная школа. Как никакая другая учит разбираться в людях. Полезный навык – отличать ложь от правды, только как же он порой осложняет жизнь!

– Александр Святославович, час назад какая-то дама звонила и интересовалась, дежурите ли вы завтра. Я ответила, что да, дежурите, а теперь что-то засомневалась – может, не стоило говорить?

Медсестра Инна Крашенинникова – она такая. Сначала сделает, потом подумает, а еще позже распереживается и начнет искать утешения и понимания. Но в целом – медсестра хорошая. Попадает в любую вену, а в наркологии это умение на вес золота, не трахается налево и направо и никогда не прогуливает. А еще она вежлива и доброжелательна. Остров сокровищ какой-то, а не медсестра.

– Инночка, я не делаю тайны из своего графика дежурств, – ответил Александр Святославович, – и всегда рад женскому вниманию.

Про себя он, конечно, удивился – кому это понадобилось интересоваться дежурствами? Родственники пациентов обычно звонят в ординаторскую или на мобильный и договариваются о встрече. Друзья и подруги к нему на огонек не заглядывают, не тот случай, чтобы на дежурстве гостей принимать, больно уж суетливые выдаются дежурства. Странно, странно все это.

Тайное начало становиться явным в тот же вечер.

– У Аньки завтра юбилей, – сказала жена, запрыгивая после ужина на колени к Александру Святославовичу. – Нас пригласили.

Сколько исполнилось подруге, он спрашивать не стал. И так ясно, что двадцать пять или тридцать. Жене месяц назад исполнилось двадцать семь.

– Я дежурю, солнышко, – ответил он, поглаживая ее по спине. – Придется тебе идти одной.

– Вот так всегда. – «Солнышко» собрало губки в куриную гузку и нахмурилось, изображая высшую степень огорчения.

– Сходи одна, – предложил Александр Святославович. – Чего дома скучать?

– Ладно, – нехотя, словно делая ему одолжение, согласилась жена. – Только тогда я у Аньки до утра и останусь. Мне всегда так неприятно приходить ночью одной в пустую квартиру.

Александр Святославович почувствовал в ее словах фальшь и сразу же сопоставил в уме звонок неизвестной женщины, интересовавшейся его завтрашним дежурством, и празднование юбилея в четверг – не самый подходящий день для большого праздника. Еще более странным показалось то, что жена не попросила денег на подарок лучшей подруге.

– Конечно, оставайся, – согласился Александр Святославович. – Мне так будет спокойнее. А то поедешь поздно ночью одна или в компании случайных знакомых...

– Какой ты у меня заботливый! – восхитилась жена и наградила Александра Святославовича поцелуем.

Дальше последовал еще один поцелуй, более продолжительный, после которого просто невозможно было не стащить супругу с неудобного дивана на мягкий пушистый ковер...

В третьем часу ночи, когда жена крепко спала, Александр Святославович включил на кухне свой ноутбук и начал искать в «Одноклассниках» ту самую Анну, которая завтра, а точнее – уже сегодня должна была праздновать свой юбилей. Фамилия у Анны была Караваева, поэтому поиски слегка затянулись. Наконец Александр Святославович нашел ее и увидел, что день рождения у Анны двадцать четвертого ноября, а не двенадцатого июля, как следовало со слов жены. Поудивлялся с минуту неумелому коварству супруги, выключил ноутбук и отправился спать, чтобы хоть немного выспаться перед дежурством.

Проснулся в нерадостном расположении духа и не сразу вспомнил о причине. Вспомнив же, попытался отогнать от себя дурные мысли, оправдывая любимую женщину, так сладко сопевшую рядом. Жена всегда спала «компактно», как выразился однажды Александр Святославович. Не раскидывала в стороны руки-ноги, а сворачивалась чуть ли не в позу эмбриона, поджав все что можно под себя. Раньше это умиляло, но сегодня Александр Святославович подумал о том, что подобная поза – косвенный признак скрытой натуры.

«Стоп, стоп, стоп! – скомандовал себе Александр Святославович. – Нельзя позволять себе скатываться в пучину ревности! Особенно когда ты вдвое старше любимой женщины!» Возраст располагает к ревности, и ничего с этим поделать нельзя. Накапливается опыт, в том числе и негативный, силы убывают, что ни говори, а хуже всего – напрочь исчезает это прекрасное чувство, что у тебя все впереди. Или если не все, то хотя бы лучшее. Скверная штука возраст.

Три года назад Александру Святославовичу показалось, что он нашел чудодейственное средство, возвращающее молодость. Вот оно, это средство – спит себе и спит.

Раньше полудня жена не вылезала из постели. Александр Святославович относился к этому с пониманием, но сегодня его явно тянуло раздражаться по любому поводу. Или даже без повода.

«Могла бы завести будильник, встать, приготовить завтрак и пожелать мне счастливого дежурства», – подумал он, откидывая в сторону простыню, летний вариант одеяла.

Представил, во что бы вылилось это приготовление и не смог сдержать улыбки. Он бы уже ехал на работу, а она все возилась бы у плиты. Жена была ужасно нерасторопной во всем, что касалось хозяйства, хотя родилась и выросла не в аристократическом семействе, а в самых что ни на есть низах. Отец ее штукатурил стены, а мать всю жизнь простояла за овощным прилавком. Увидев фотографию родителей жены, Александр Святославович искренне порадовался тому, что их уже нет в живых. Представить себе рядом с его принцессой эти дебильноватые пропитые рожи было невозможно. Как только в таком семействе могла появиться на свет его Машенька – нежная, изящная и утонченная?

В метро (на дежурства Александр Святославович всегда ездил на метро, потому что после бессонной ночи благоразумно не позволял себе садиться за руль) было относительно свободно – лето. В больнице тоже было малолюдно (в смысле персонала, разумеется), и потому приходилось дежурить чаще обычного, и не на два, а на четыре отделения.

Родная больница находилась в семи минутах неспешной ходьбы от метро. Очень удобное расположение – немного подышал свежим воздухом и уже на месте.

«Нет, не стану пока торопиться с выводами, – решил Александр Святославович, – буду наблюдать».

Александр Святославович был здравомыслящим человеком, не склонным ни к поспешным выводам и поступкам, ни к самообману. Но имелся у него один недостаток, существенно осложнявший всю его жизнь, – Александр Святославович не выносил разочарований. Не столько из-за утраты чего-то хорошего, сколько из-за сознания того, что он когда-то неверно оценил ситуацию и вот теперь вынужден расплачиваться...