Книга В его власти - Николь Джордан

— Ты моя жена, Сабрина. Моя единственная любовь. Ты принадлежишь мне. Но я должен сделать все, чтобы ты мне поверила.

«Моя любовь»… Она вздрогнула. Эти драгоценные слова согревали сердце.

Найл нежно поцеловал ее.

Сабрина запротестовала было, и он отстранился.

— Я поклялся не пользоваться твоей слабостью. Ты победила. Можешь возвращаться в свою постель. Я не прикоснусь к тебе до тех пор, пока ты сама этого не захочешь.

— Тебе придется долго ждать.

— Я терпелив. Недаром я горец.

Она была ошеломлена.

— Не могу поверить, что ты так легко сдаешься.

— Я не сдаюсь. Война продолжается. Я лишь меняю тактику.

Он направился к двери, пожелав ей доброй ночи. Сабрина знала, что Найл на этом не успокоится. Он не из тех, кто легко проигрывает. К тому же он нашел союзника.

Как ни прискорбно, папа Чарлз оказался на его стороне.

— Думаю, парень говорит искренне, — сказал тем же утром за завтраком Чарлз. — Ты должна вернуться с ним домой, там твое место.

— Мое место — не с Найлом.

— Я бы не стал говорить так уверенно. Я ведь наблюдаю за тобой, девочка. Ты изменилась с тех пор, как вышла за него. В твоих глазах появился огонь. Румянец на щеках. Когда он рядом, ты оживаешь. В горах жизнь полна приключений, а здесь она невыносимо скучна.

Во многом Чарлз был прав. Она скучала по горам, по их дикой и необузданной красоте. Там у нее было много интересных дел, как у хозяйки клана Макларенов. А боль… Она так и осталась при ней.

Сабрина опустила глаза в тарелку.

— Я не ожидала, что встречусь в жизни с великой страстью. Хотела тихого семейного счастья, основанного на взаимной привязанности и уважении. Хотела мужа, который бы заботился обо мне, о детях. Найл всего этого не желает.

— Он утверждает, что любит тебя.

Она кивнула. Надежда и сомнение терзали душу. Ей отчаянно хотелось верить в то, что признания Найла в любви не пустые слова.

— Ты любишь его, девочка?

Она не могла отрицать этого, не могла сказать «нет», не солгав. Она действительно любила Найла. Сколько радости привнес он в ее доселе тоскливое существование. Ее влекло к нему.

Почему же она решила расстаться с ним, уйти из его жизни?

— Ну, — сказал Чарлз, вставая, — ясно одно. Он настроен решительно. И мешать ему я не буду.

Отчим вышел из комнаты, оставив Сабрину наедине с ее мыслями. Найл — опасный и безжалостный негодяй, он твердо решил добиться своего. Он знал, как заставить женщину подчиниться своей воле, и не даст ей послаблений.

Но не так-то просто подчинить ее себе. Найл думал, что стоит ему появиться в Эдинбурге, как она падет к его ногам. Но он слишком самоуверен. Она больше не та безвольная женщина, на которой он женился. Ему придется добиться права назвать ее своей. Если он искренне хочет быть ее мужем, если намерен дать ей свою любовь и верность, пусть докажет, что он на это способен.

Лишь позже Сабрине был дан шанс понять, что имел в виду ее муж, говоря о перемене тактики. Она было обрадовалась, когда Найл покинул дом еще до завтрака, но, к ее удивлению, он ждал Сабрину снаружи, когда та в сопровождении горничной вышла из дома.

— Могу я служить вам, миледи? — спросил он, отвесив низкий поклон.

Сабрина покачала головой, призывая себя к терпению:

— Спасибо, сэр. Я не нуждаюсь в ваших услугах.

— Куда направляетесь?

— На рынок.

Найл, не переставая ее удивлять, отпустил горничную, которая была так ошеломлена присутствием красавца горца, что, наскоро сделав реверанс и бросив на хозяйку виноватый взгляд, пулей умчалась в дом.

— Я понесу твои покупки, детка, — заявил Найл, заранее зная, что Сабрине это не понравится.

— Не может быть, чтобы поход за продуктами был тебе интересен.

— По правде говоря, мне эта перспектива не улыбается, но я хочу пообщаться с тобой. И благословляю судьбу за представившийся мне шанс.

Сабрина, стараясь скрыть приятное удивление, а заодно обезопасить себя от его опасного шарма, быстро повернулась и скрылась в переулке. Найл подхватил ее под локоть и спросил на ушко:

— Ты осуждаешь меня за желание сходить на свидание с собственной женой?

Она весело улыбнулась:

— Я осуждаю тебя за то, что ты превращаешься в прилипчивого зануду.

— Я этого не хотел, детка.

— Нет? Каковы же твои истинные намерения?

— Показать тебе, как сильно я изменился. Стал разумным человеком.

— Сейчас ты доказал обратное. Что у тебя явно не все в порядке с головой.

— Я вполне могу понять твой скептицизм. Но я действительно изменился. Решил не грешить. Осталось лишь убедить тебя в том, что я без тебя жить не могу.

— Боюсь, это потребует от тебя неимоверных усилий.

— Я справлюсь с этой задачей. Если хочешь, чтобы я за тобой ухаживал, — получай поклонника.

Сабрина остановилась как вкопанная.

— Я не хочу, чтобы меня обхаживали.

— Но ты заслуживаешь этого. Я совершил серьезную ошибку, не оказывая тебе знаков внимания еще до того, как наш союз был скреплен, и намерен исправить эту ошибку.

Сабрина вздохнула. Она поняла, что, хочет она того или нет, от эскорта ей не избавиться. Найл Макларен привык своего добиваться, черт его подери.

— Совсем ни к чему устраивать этот балаган, — сказала она, зашагав в сторону рыночной площади.

— Это не балаган. Просто я хочу, чтобы все знали, как я влюблен в собственную жену.

Сабрина пожала плечами.

Рынок кишел народом. Торговки рыбой, мясники, булочники и цветочницы зазывали покупателей оценить их товар.

Для Сабрины оказалось открытием то, что Найл чувствовал себя здесь так же спокойно и раскованно, как на роскошном балу или в спальне. Но что ее действительно поразило, так это то, как открыто, почти демонстративно, он показывал свою увлеченность ею.

И демонстрация эта достигла апогея, когда они оказались на краю грязной лужи на перекрестке. Еще до того как Сабрина поняла его намерения, он подхватил ее на руки и перенес на другую сторону. Зрители посмеивались, девицы, краснея, бросали на нее завистливые взгляды.

Она едва успела оправиться от этого потрясения, как подоспело другое. Найл подошел к лавке мясника и крюком подцепил баранью ногу, предлагая Сабрине ее осмотреть. Сабрина едва сдерживала смех.

— Что тебя забавляет, моя сладкая? — в притворном удивлении вскинув брови, спросил Найл.

— Должна признаться, что весьма забавно наблюдать, как величайший любовник Европы покупает баранину.