Книга В его власти - Николь Джордан

Найл закрыл за ней дверь и одарил улыбкой, ослепи тельной, как солнце.

Сабрина поставила лампу на столик. Она чувствовала, как гулко бьется сердце, когда взялась за лацканы его камзола.

— Ведь он тебе не нужен?

Найл вопросительно смотрел на нее.

— В зависимости от того, что ты собираешься делать.

— Хочу тебя раздеть.

— Ради Бога.

Ни слова не говоря, она принялась избавлять его от одежды: камзол, шейный платок, жилет. Затем рубашка.

Остальное Найл снял сам и остался в чем мать родила. В его сапфировых глазах светилось предвкушение. Его плоть была полна жизненной силы, и при виде ее у Сабрины свело низ живота.

Сегодня они не делили друг друга на победителя и побежденного, на соблазнителя и соблазненного, они были про сто мужчиной и женщиной. Мужем и женой.

— Хотел бы я, чтобы ты заглянула в мое сердце, — прошептал он. — Я чувствую радость и вожделение. Я наслаждаюсь звуком твоего голоса. Я желаю тебя, как никогда никого не желал. — Он посмотрел ей в глаза. — Ты нужна мне, Сабрина. Этого чувства я раньше не знал.

— Оно и для меня ново.

Найл нетерпеливо раздел ее, платье упало на пол, за ним последовали изумруды.

Муж подхватил ее на руки и положил на бархатное покрывало среди подушек. Сердце его бешено колотилось, он любовался совершенными формами ее тела и вдруг заметил шрам на предплечье. Найл нежно поцеловал его.

— Найл, прошу тебя, — томясь от желания, прошептала Сабрина.

Он лег рядом с ней.

Сабрина обняла его и привлекла к себе, испытав наслаждение, когда их тела соприкоснулись. Он заставил ее поверить в мечту, почувствовать себя красивой и желанной.

— Дорогая, — прошептал он, — я так тебя люблю, что любовь причиняет мне боль.

Она млела от счастья принадлежать ему и телом, и душой. Он вошел в ее шелковистое лоно, с каждым толчком проникая все глубже и глубже. Сабрина приняла его в себя с тихим стоном. Он любил ее. И каждым своим движением говорил ей об этом не только своим телом, но и сердцем, и душой.

И Сабрина поверила.

Тело его свело судорогой, когда наслаждение, выпущенное на волю, охватило его. У него даже не хватило сил скатиться с нее. Он упал лицом в ее грудь, вдыхая аромат ее тела и их страсти, кожа ее была покрыта росой, волосы разметались и накрыли обоих. Такого наслаждения, обнаженного, не знающего преград, выворачивающего наизнанку душу, Найл никогда не испытывал.

Угольки страсти все еще тлели, согревая их своим теплом.

Когда она зашевелилась под ним, он приподнял голову.

— Что, любимая? — шепотом спросил он, но Сабрина лишь уткнулась лицом в его плечо, не в силах произнести ни слова. Он проник в самую сущность ее натуры. Страсть порождала страсть.

Найл перекатился на спину и увлек Сабрину за собой. Он искренне надеялся, что этой ночью они зачали новую жизнь.

Прошло немало времени, прежде чем Сабрина издала глубокий вздох и потерлась щекой о его щеку.

— Я все пытаюсь понять, как случилось, что ты в меня влюбился.

— Вначале ты меня просто раззадорила, как единственная женщина, отважившаяся соревноваться со мной в остроумии. Потом ты отказалась делить со мной постель. После этого заявила, что тебе со мной не по пути. Все это возбуждало во мне желание. Когда ты злишься, то становишься неотразимой.

Сабрина засмеялась:

— Большинство мужчин считают, что для женщины острый язык — недостаток.

— А меня твой острый язык покорил.

— И все же мышь — не слишком хорошая пара для гедониста.

Найл потянулся к ее руке и переплел ее пальцы со своими.

— Ты не мышь, моя сладкая. Я знаю, какой в тебе таится огонь. Ты способна превратить меня в задыхающегося от страсти школьника. Ты мне ровня в страсти и достойная соперница горскому воину в битве. — Голос его упал до хриплого шепота. — Ты для меня — совершенство, Сабрина. Ты — все, что я искал в женщине. Любовница, согревающая меня в постели, бойкая на язык девчонка, с которой не расслабишься, верная подруга и мудрая жена, помогающая мне руководить нашими кланами.

— Найл…

— Тихо, сладкая моя. Разве ты не видишь, что я обнажаю перед тобой душу? Я не верил в любовь, Сабрина, пока не встретил тебя. Ты закалила меня в страсти, которая всех других превратила в пепел. Твое мужество посрамило меня. Ты способна пожертвовать всем ради своего клана. Я люблю тебя, Сабрина. Верь мне.

— Я верю, но…

— Никаких «но». Никаких сомнений. Все, что я хочу видеть в этих прекрасных глазах, моя сладкая искусительница, — это необузданную страсть, вожделение и любовь. Скажи, что любишь меня.

Она заглянула в его озорные смеющиеся глаза и кивнула:

— Я люблю тебя, Найл.

— Я не позволю тебе пойти на попятную, поняла, жена? Завтра ты залезешь на крышу и прокричишь это на весь город.

— Ты в самом деле этого хочешь?

— Да. Хоть раз выполни приказ своего мужа.

На губах его играла улыбка. Она знала, что он снова бросает ей вызов, и это возбуждало ее. Сабрина сверкнула глазами:

— Ты снова дразнишь меня?

Он улыбнулся:

— Да. — Его низкий от страсти голос был полон любви. — Это доставляет мне удовольствие.

Сердце его свернулось узлом от желания, и он прижался к ней своим жарким телом — плоть к плоти.

— Я люблю тебя! — неожиданно яростно сказал он.

И Сабрина с чарующей улыбкой обвила его шею руками.

— Слишком легко ты стал признаваться в любви, милорд. Любовь надо доказывать действиями, а не словами. Вот и докажи, что любишь меня.

Найл засмеялся и еще крепче прижал ее к себе. Его сердце было покорено окончательно и бесповоротно. Сабрина на учила его тому, чему не смогли научить бесчисленные красотки едва ли не всех европейских стран. Она научила его Любви.

Их брак никогда не будет безмятежным. Она не станет ему уступать, будет злить его, испытывать на прочность, но любовь связала их навсегда.

— Как пожелаешь, мышка.

И, пронзая ее смеющимся взглядом, он склонил голову, чтобы еще раз доказать свою искренность.