Книга Его изумительный поцелуй - Тереза Медейрос

Когда одна из наложниц попыталась плотнее закутаться в простыню и заткнуть себе ухо цветной подушкой, одна из жен султана с силой ткнула ее в бок кулаком.

— Вставай! Хочешь, чтобы его величество увидел, что ты похожа на ленивую корову?

Наложница выглянула из-под подушки всего лишь на одно мгновение, чтобы выругаться в ответ. Жена кивком подозвала младшую жену, и две женщины, схватившись за противоположные углы простыни, рывком сбросили упрямую наложницу с кушетки на пол.

Султан крайне редко появлялся в гареме. Обычно он приказывал жене или наложнице явиться в его опочивальню, а то и просто доверял выбор женщины евнухам. Этой ночью все было иначе. Этой ночью он решил сам выбрать себе женщину.

Выбираясь из постелей, женщины выстраивались в ряд; кто-то торопливо проводил руками по спутавшимся волосам, кто-то облизывал губы — и все это в тщетной попытке выглядеть свежее и соблазнительнее, несмотря на припухшие от сна глаза и лица.

Когда высокая фигура султана показалась в дверях, все женщины как одна опустили головы и поклонились. Фарук шествовал вдоль шеренги женщин с таким видом, будто вообще не замечал их. Длинные полы одежды обвивались вокруг его лодыжек при каждом уверенном шаге. Когда он проходил мимо, женщины из-под длинных ресниц обменивались тревожными взглядами. А те, кто все же решался поднять глаза и посмотреть на его мрачное, как туча, лицо, горячо сожалели об этом.

Потому что султан явился сюда не для того, чтобы выбрать себе пару для романтической ночи, а для расправы.

Глава 25

Когда Фарук ворвался в альков Поппи, одним яростным движением сорвав с крючков занавеску, Поппи, увидев его лицо, спросила себя, не совершила ли она ужасной ошибки — быть может, даже смертельной.

Сборник сонетов, которые она читала до этого, выпал из ее оцепеневших пальцев, когда султан замер у двери, тяжело дыша и глядя на нее со странным выражением одновременного облегчения и ярости. Казалось, он ожидал увидеть ее альков и кушетку пустыми.

Когда Фарук шевельнулся, Поппи перекатилась на другую сторону кушетки: интуиция подсказывала ей, что если у нее есть хоть малейшее желание выжить, то ей надо находиться как можно дальше от этого человека.

Вот только ее альков такой маленький!

А султан — такой большой.

Фарук шагнул прямо на кушетку, оставив на шелковых простынях отчетливый след своего сапога. Схватив Поппи за плечи, он припечатал ее спиной к стене с такой легкостью, с какой коллекционер прикалывает булавкой бабочку к листу картона. Поппи всегда чувствовала себя огромной неуклюжей коровой рядом с Клариндой, но теперь, когда он так ловко обездвижил ее, она ощутила себя изящной и слегка безрассудной. А при мысли обо всех греховных вещах, которые султан сможет сделать с ней, если она упадет в обморок или вообще перестанет шевелиться, голова у нее пошла кругом.

— Где они? — загремел он.

Поппи с невинным видом захлопала скрытыми под очками глазами.

— Кто? — спросила она.

Опустив голову, султан мрачно посмотрел на нее.

— О! Вы, должно быть, имеете в виду Кларинду и капитана Берка? Если не ошибаюсь, они сейчас находятся на пути в Англию.

Это казалось невероятным, но ее признание еще больше разъярило Фарука. Он выплюнул целый поток гортанных арабских ругательств, прежде чем вспомнил о необходимости перейти на английский язык.

— Тогда что ты, во имя Аллаха, делаешь здесь?! Почему эти глупцы не взяли с собой тебя?

Поппи задрала подбородок. Неужели никто в этом мире не верит в то, что она в состоянии сама распоряжаться своей судьбой?

— Я здесь, потому что не захотела уезжать, — просто ответила она. — Мне здесь нравится. Я могу читать сколько захочу. И тут мне не надо носить корсет и тесные туфли. — Ее отвага стала угасать, когда тяжелый взгляд султана опустился на ее шелковое одеяние, словно он мог разглядеть скрытое под ним нежное тело. — К тому же мне очень понравилась ктефа. Сомневаюсь, что я смогу купить хорошую ктефу в какой-нибудь кофейной или хлебной лавке Лондона.

Фарук слегка встряхнул ее, его зубы казались невероятно белыми на фоне темной бороды.

— А тебе не пришло в голову, что ты чудовищно рискуешь? Вдруг я решу отомстить им, бросив тебя в тюрьму или отдав тебя для развлечения моим стражникам?

Поппи понимала, что должна была бы затрепетать от ужаса, услышав такие угрозы. Но вместо этого где-то в ее горле зародился веселый смешок.

— Я больше боялась того, что вы станете загонять мне под ногти горящие шипы или изрубите меня своим острым мечом на маленькие вкусные кусочки и скормите их своим крокодилам. — Поппи хохотала уже так весело, что если бы султан не держал ее за плечи, она согнулась бы пополам. — У вас ведь наверняка есть крокодилы, ваше величество? Если нет, то вы всегда сможете скормить меня тигрятам. Хотя, надо сказать, им понадобится немало времени для того, чтобы съесть меня, потому что я довольно крупная девушка, а они — всего лишь подросшие котята.

Фарук смотрел на Поппи сверху вниз с таким видом, словно задумал сам сожрать ее. Вместо этого он схватил ее за руку и направился к двери.

— Куда мы идем? — только и смогла выдохнуть Поппи, опасаясь, что сболтнула лишнего и Фарук вот-вот действительно вытащит свой меч, дабы изрубить ее на кусочки, а затем накормить ими крокодилов.

— Искать твою маленькую вероломную подругу и ее любовника! — рявкнул султан.

— Но капитан Берк вовсе не…

— А когда мы их найдем, я объясню им, насколько они глупы, оставив такую женщину, как ты, наедине с таким мужчиной, как я. — Фарук протащил ее прямо через край кровати, давая понять, что любое сопротивление бесполезно.

Когда он гигантскими шагами шел по залу гарема, вынуждая Поппи с трудом поспевать за ним, женщины переставали перешептываться и изумленно смотрели им вслед.

При виде этих испуганных и удивленных лиц, так напоминавших лица девочек в семинарии мисс Трокмортон, Поппи не могла не замедлить шага, чтобы одарить их торжествующей улыбкой и весело помахать им рукой, прежде чем Фарук выволок ее за дверь.

Жеребец спрыгнул на каменистую тропу, которая вела к морю, оставив тень крепости позади. Кларинда понимала, что происходящее должно пугать ее, но вместо этого ее переполняло ликование. Она с радостью скакала бы в ночи вечно, обнимая Эша за талию и прижимаясь грудью к его теплой спине.

Наконец-то она почувствовала себя свободной. И это чувство свободы не имело никакого отношения к побегу из золотой клетки Фарука. Эш всегда воспринимал ее такой, какая она есть. Она могла быть шаловливой, очаровательной или злобной, как промокшая кошка, но она знала, что он все равно будет обожать ее. Во всяком случае, так было до того, как он на долгие годы исчез из ее жизни.

Сцепив руки на его мускулистом животе, Кларинда подставила лицо ветру. Она была готова навечно оставить то мгновение позади, как недавно оставила крепость Фарука, и обнять настоящее. Она уже довольно долго жила на свете, чтобы понимать, что другого мгновения у них может и не быть. Ветер рвал капюшон его плаща, и волосы Эша золотистыми лентами плясали у него за спиной.