Книга Котт в сапогах. Поспорить с судьбой - Сергей Ковалев

Здесь пути наши разошлись — московиты собирались продать свои товары на местном рынке, здесь же закупить всякие восточные редкости и отправиться в обратный путь. Мы так же без проблем нашли караван, отправлявшийся в Чайну.

И опять-таки нам сопутствовала удача. На пути до конечной цели каравана — чайнеского города с непроизносимым названием — на нас ни разу не напали разбойники, хотя в караван-сараях нам постоянно рассказывали леденящие кровь истории об ограбленных до исподнего путешественниках. Караванщики радовались своей удаче и приносили обильные жертвы всем идолам местных богов, что попадались вдоль дороги, я же с подозрением посматривал на Герду. В конце концов из-за мучивших меня кошмаров я как-то стал свидетелем ее ночной отлучки. Девушка выбралась из спального мешка и неслышно, словно змея, проползла мимо стражи. Вернулась она под утро и потом весь день дремала в телеге. Чтобы не задевать ее профессиональное самолюбие, расспрашивать я ее ни о чем не стал, а вот с Хосе Альфонсо перекинулся парой слов наедине. Призрак подтвердил мои подозрения, и дальше я ехал уже спокойно, понимая, что удача в нашем случае совершенно ни при чем. Хорошо иметь в отряде профессионального ассасина!

Добравшись до города, название которого привести здесь мне не позволяют мои представления о приличиях, мы расстались с караваном и отправились в горы искать пресловутый монастырь. Вел нас Хосе Альфонсо, получивший точные указания от призрака старого Волка. Собственно, с этого момента меня и начало немилосердно трясти. Ну да, а что? Нас, между прочим, со всех сторон окружали горы, а горы — это пропасти, а пропасти… Да, да, признаю — совсем не обязательно стучать зубами и озираться, как лиса, по следу которой идет охотник. Но с каждым шагом тропинка, ведущая к монастырю, становилась все уже, а пропасть справа от нас — все глубже.

А я прекрасно помнил предсказание.

— Осталось совсем немного! — ободряюще произнес возле самого моего уха призрак. — Еще с милю, и покажется монастырь. Правда, тут есть один нюанс…

— Какой еще нюанс? Таблицы опять кто-то перехватил?

— Да нет, таблицы-то на месте — в нефритовом ларце, как и говорил Волк. Только вот какой у тебя план?

— Что значит — какой план? Забираем таблицы и отправляемся обратно. Думаю, к концу лета доберемся до Бублинга. А если Бахус выйдет из запоя, то и раньше.

— Погоди, погоди, а с чего ты взял, что монахи тебе их отдадут?

— Ну не отдадут, так отберем!

— Ты хочешь напасть на монастырь?! — ужаснулся Хосе Альфонсо.

— Да они тут все еретики! — отмахнулся я. — Ты же сам видел — ходят в каких-то простынях желтых, головы бреют, молитвы все какие-то непонятные бормочут. Ты не думай, я специально вслушивался — ни одного знакомого слова! Оно, конечно, понятно — на своем языке молятся, но ни «Иисус», ни «Мария» я ни разу не услышал. Так что можно их за монахов и не считать.

— Да я не о том! — В голосе призрака послышалась тревога. — Ты собираешься такими малыми силами напасть на монастырь? Там только послушников не меньше двух десятков и самих монахов десятка три…

— Многовато, конечно, — вынужден был признать я. — Но это же всего лишь монахи!

И тут Хосе Альфонсо добавил несколько слов.

— Иезус Мария! — Я прочистил горло, потому что голос мой дал петуха. — Почему ты не сказал?

— Так я пытался! А ты меня и слушать не стал! Заладил — «монахи», «монахи»…

— А они точно монахи?

— Точно. Ну… просто такой вот тут устав. Строгий.

Да уж, монастырь явно был строгого устава. Четыре амбала у ворот куда органичнее смотрелись бы, охраняй они ворота замка, или вход в казначейство, или… ну, в общем, ассоциации монахи вызывали самые разные, но все сугубо материальные. И довольно мрачные. Тем более что монахи смотрели на нас отнюдь не смиренно, а в руках сжимали нечто вроде алебард, увенчанных странной формы лезвиями.

— Что ж, приходится признать — план «А» оказался несостоятельным! Переходим к плану «Б»!

— А у тебя был план «Б»? — подозрительно спросил Хосе. — По-моему, у тебя и плана «А» никакого не было.

— Ну и что? Я только что его придумал! — парировал я. — Притворимся паломниками, которые пришли поклониться местным святыням. Напросимся ночевать, украдем таблички и сбежим.

— Замечательный план! — похвалил меня Хосе. — А как ты это им объяснишь? Ну я имею в виду — что мы паломники? Позволь напомнить тебе, о мудрейший из командиров, что никто из нас местным языком не владеет!

— Сделаем постные лица, будем низко кланяться и что-нибудь жалобно бормотать.

— Капитан, из нас паломники… — недоверчиво покачала головой Герда. — Давайте я их просто перебью!

— Э-эм… оставим этот вариант на крайний случай. Так, все придают лицам скорбное выражение… Андрэ, я сказал — скорбное, а не глупое! Представь, что у нас кончились припасы и остаток пути мы будем есть только рис… Вот, отлично!

Я еще раз оглядел свой отряд и вздохнул:

— Ну, с богом!

Мы гуськом двинулись прямо к воротам, бормоча под нос каждый свое. Наша наглость подействовала на грозных стражей парализующе. Хоть они и таращились на нашу процессию во все глаза, но остановить нас никому из них в голову не пришло. Интересно, они действительно приняли нас за паломников или все-таки за бродячий цирк?

За воротами оказался небольшой дворик, мощенный каменными плитами.

На плитах ровными рядами неподвижно стояли монахи. И стояли как-то по-хитрому, слегка присев и согнув колени, словно ехали на невидимых лошадях. Вытянутые перед грудью руки держали невидимые чаши.

— Ой! Че это они? — Андрэ опасливо подошел к крайнему монаху и слегка толкнул в плече. Ну то есть это он считал, что слегка толкнул. На деле щуплого монаха отбросило с такой силой, что он смел несколько своих товарищей, как кегли.

Остальные монахи мгновенно «ожили» и суетливо запрыгали вокруг Андрэ, размахивая руками и издавая воинственное чириканье, словно стая разозлившихся воробьев. Те, что посмелее, наносили королю несильные, но очень быстрые удары руками и ногами и тут же отскакивали, прежде чем Андрэ успевал обернуться.

— Э! Вы че?! — возмущенно завопил монарх, пропустив несколько ударов. — Так нечестно! Выходь по одному — бицца будем!

Монахи, как и следовало ожидать, игнорировали вызов и продолжали лупить Андрэ со всех сторон одновременно.

— Я помогу! — В руках Герды блеснули ножи.

— Стой! — Я успел вцепиться в полу ее кафтана. — Не вмешивайся! Андрэ их удары что быку хворостина — не больно, но обидно. Мы имеем редчайший шанс увидеть кое-что…

И я не успел закончить фразу, как мы действительно увидели! Окончательно взбешенный градом ударов и неуловимостью противника, Андрэ взревел не хуже слона и со скоростью, которую в таком гиганте трудно было подозревать, замахал ручищами наподобие ветряка. В воздух взлетели сразу с десяток закутанных в желтые пижамы бесчувственных тел, и через пару мгновений дворик напоминал осенний лес, только вместо желтых листьев землю усеивали оглушенные монахи.