Книга Ментальная карта и национальный миф - Виталий Владимирович Аверьянов

сумрачные зоны души, шансон-фолк (или даже скоморох-фолк) Аверьянова – мажорный, танцующий, дерзкий, показывающий то кулак, то кукиш этому не слишком симпатичному миру… Это не черное солнце «заката Европы», под флагом которого выступают британские «Death in June», не тихие похороны культуры или стоический «уход в лес» немецких «Forseti» и «Darkwood» и не темные медитативные воды Китежа, в которых скрылось холодное солнце прекрасных архангельских «Moon far Away», но, скорее, вынырнувшее на миг из-за свинцовых туч солнце Древней Руси, блеснувшее вдруг ярким всполохом на бубенце шута и острие клинка атамана (тоже – философская позиция)… И если прав А. Проханов, называющий Вит. Аверьянова русским ведуном, мистиком, прозорливцем, то ближе всего к истине он, вероятно, именно здесь, в этом совершенно новом для нашей музыки настроении-озарении…

Да, «Русская идея» – по-настоящему пьянящий напиток, особый, ни с чем не сравнимый вкус которому придают филигранные аранжировки (в работе над альбомом приняли участие Юрий Середюк, Иван Муравский, Сергей Шанглеров): скупые, точные взвешенные партии гитар, широкие размашистые крылья аккордеона, врывающиеся сквозь переборы гуслей и барабанную дробь звуки труб, флейт, медитативно несущая волна бас-кларнета, и отпускающие душу на волю, отлетающие от грешного мира колокола… Ну и, наконец, самоирония, которая сразу располагает и отличает эти дерзкие скоморошьи всплески духа от, например, слишком, на мой взгляд, тяжеловесной «Алисы»…

И если перед нами «Русская идея», то не столько Достоевского – Данилевского, сколько времени постмодерна, где не кончается скомороший кураж, где смешана «месса с пляской Саломеи», где «у нашего попа поросячья стопа, из-под рясы в прошлый пост показался волчий хвост», где «крысы стибрили и мыло, и веревку», – но где-то там, под водой, все еще хрипит «Гиперборея, наша древняя земля»…

Андрей Смирнов в газете «Завтра» № 43, 2019:

«Русская идея» – основательная студийная работа с аранжировками, привлеченными музыкантами и хорошим эфирным потенциалом для ряда радиостанций, если бы они были озабочены поиском нового и интересного, а не дежурным заполнением времени между рекламными блоками. И доступность этих песен вовсе не означает некоей прямолинейной простоты. Игра идет по-крупному. «Песня – это живое существо с глазами, которое видит нечто такое, чего мы здесь не видим. С нею нужно общаться, обмениваться, петь ее и давать ей петь нас», – тонко замечает Аверьянов.

«Русская идея» сложилась из произведений трех временных циклов – начало девяностых, начало двухтысячных и 2015–2017 гг. Хотя Виталий Аверьянов отмахивается от альбомного определения, однако сложно признать просто сборником цельную пластинку, продуманную от оформления (карты Тартарии, вариант мезенской росписи с ее всеобъемлющим символизмом) до драматургической выстроенности номеров, даже с интерлюдией в финале между программным «Уголком» и самой значительной композицией, одноименной диску, 12-минутной «Русской идеей». Да и самоназвание жанра интригует, с учетом того, что никакого ядовитого оккульта здесь нет и быть не может. (Поневоле заподозришь автора в лукавстве, тем более родитель герметики, как известно из мифологии, в этом специализировался (шутка)). К тому же, как оказалось, «герметичный шансон» открыт и всеяден, включает в себя элементы бардовской песни, фолка, кантри, софт-рока, но действительно «ни к чему из этого он не сводится». По мне, в последующих часах песен есть смысл двинуться в сторону таких серьезных дел, как прогрессивный рок или этно-электроника.

Тут же соцветие жанров – сказка, прибаутка, частушки, баллады и практически зонги. И броские строки, интеллектуальные провокации, мудрые мысли, интересные аллюзии.

В альбоме хватает политики, но это все, что угодно, только не пропаганда и агитация. Включая «Наказ Путину», который одни сочли предвыборной апологией нынешнего хозяина Кремля, а другие – чуть ли не антипутинским выпадом. Глобально говоря, промахнулись и те, и другие.

Как ни странно, но обращение к русской идее на отечественной поп-сцене – довольно редкая история. На ум приходят жестокий номер проекта «Лед 9» с альбома «Искушение святого простолюдина» да гримаса Шевчука с пластинки «Мир номер ноль»: «Я в лесу вчеpа видел pусскую идею, шла с веpевкой на шее между спиленных сосен». Так что Виталий Аверьянов вполне выступает первопроходцем. И может позволить себе любые ходы.

«Мы говорим о примирении цивилизации с народным началом. Мы чувствуем, что обе стороны должны наконец понять друг друга, должны разъяснить все недоумения, которых накопилось между ними такое невероятное множество, и потом согласно и стройно общими силами двинуться в новый широкий и славный путь», – провозглашал Достоевский в своем представлении русской идеи. У Аверьянова народное начало и фактор цивилизации по-настоящему «встречаются», и здесь это не удобные бирки для самозванных народников и патентованных цивилизаторов, но серьезное синтетическое делание. Словом, то, что Виталий Аверьянов именует динамическим консерватизмом.

«Русская идея» – необычный сплав политического жеста, философского осмысления и культурного высказывания. Это диск‐матрешка, он обращен к разным уровням реальности, посему за Русской идеей неизбежно возникает Русская тайна. Как писал Юрий Мамлеев: «…Россия скрывает в себе иную Россию, идея России идет в глубь самой себя. Но как бы фантастически по-иному она ни раскрывалась в своих уходящих вдаль, убегающих внутрь глубинах, она остается всегда той же неизменной Россией».

Галина Иванкина на портале ИА REX:

Этот диск – настоящее творение, но мало того, он – своеобразная модель Русского мира. На обложке – красно солнце, а в его сердцевине зашифрована композиция – три символических зверя – мамонт, волк и сокол, но рядом – крест. Тотемные животные из тьмы веков и – знак поклонения высшей силе – Богу Вседержителю. Дизайнер Екатерина Амитон блестяще заявила суть философа, поэта и музыканта Виталия Аверьянова.

В одном из интервью Виталий констатирует: «Докторскую мантию я не снимал и в музыканта и певца на время не перевоплощался, никогда не переставая быть одновременно и ученым, и автором стихов и песен». Такая разнонаправленность требует максимального напряжения сил, и это не похоже на «хоббизм», которым заражены нынче все слои населения – немножко пишут, слегка танцуют, где-то что-то лепят. Аверьянов будто переворачивает пласты и – взвешивает слова, рифмы и ощущения. За каждой статьей или песней – титанический труд, и мы это понимаем, но …не чувствуем – это высший пилотаж для ученого и поэта – казаться простым в изложении, будучи невыразимо сложным.

Нет такой философской идеи, которую не мог бы …пропеть и обыграть Аверьянов. Нет такой прибаутки, чтобы он не сумел из нее вылепить вселенскую идею.

В диск включены острые и где-то хлесткие сочинения. Такие, как «Начальник» и «Наказ Путину». В этом видится исключительно русская стилистика, точнее давний обычай – воззвание пиита к царю или же иному лидеру, через попытку выявить системные огрехи, но безо всякой «лающей»