Книга Су́чки. Секс, эволюция и феминизм в жизни самок животных - Люси Кук

Их история показывает нам, что самцы не запрограммированы генетически на агрессивное доминирование над самками. Способность доминировать зависит от экологических и социальных факторов. Ключевым компонентом расширения прав и возможностей самок является сила сестринства, от семьи до друзей, чтобы свергнуть деспотичный патриархат и способствовать созданию более эгалитарного общества.

Пэриш с этим согласна. «Нам есть чему поучиться у самок бонобо. Феминистское движение утверждает, что, если вы ведете себя с неродственными женщинами так, как будто они ваши сестры, вы сможете заполучить власть. Бонобо показывают нам, что это правда. Это вселяет в нас большую надежду».

Что ж, аминь.

Глава 9

Матриархи и менопауза: наше родство с косаткой

Футуристический горизонт центра Сиэтла стал неожиданным фоном для моей первой встречи с одним из самых могущественных хищников планеты. Вот он – гейзер белого тумана, сопровождаемый безошибочно узнаваемым длинным, тонким черным спинным плавником примерно шести футов высотой, прорезающим себе путь через серебристые воды Пьюджет-Саунд, водного заднего двора Изумрудного города Америки.

Косатки прибыли в город, и мне казалось, что я нахожусь в присутствии рок-звезд. Порт Сиэтла – третий по загруженности промышленный порт США, заполненный автомобильными паромами и гудящими огромными грузовыми судами, но киты плавали там в час пик с беззаботностью, доступной только шеститонным убийцам.

Пока около двадцати пяти особей, включая детеныша, бороздили воды оживленной бухты, у меня в голове играл саундтрек из «Бешеных псов».[42] Когда гигантское грузовое судно проходило особенно близко, косатки не исчезали в глубине; вместо этого они пользовались возможностью продемонстрировать свою необычайную харизму, проходя по носовой волне.

Это было настоящее шоу. Косатки выпрыгивали из воды, делали пируэты и явно отлично проводили время. У меня по коже бегали мурашки, и я в этом была не одинока: палуба лодки заполнилась людьми, наблюдающими за представлением, они широко раскрывали глаза, размахивали фотоаппаратами и ахали при каждом новом движении китов – восторг, который в китовом туризме известен как косаткагазм.

«Вы выиграли в лотерею, – сказала мне Ариэль Исет, местный ветеран – наблюдатель за косатками. – Южных обитателей уже несколько месяцев не видели вместе в таком настроении».

Я присутствовала на особенном событии – вечеринке косаток. Косатки, Orcinus orca, – самый крупный вид семейства дельфинов, и, как и их более мелкие писклявые собратья, они очень умные и социальные существа. Их колоссальный семикилограммовый мозг имеет больше возможностей для сложных мыслительных процессов вроде собственного языка, социального познания и сенсорного восприятия, чем у любого другого животного на планете.

Косатки живут большими семейными группами или стаями от пяти до тридцати особей, и когда знакомые стаи встречаются, они принимают участие в «церемонии приветствия». Особи в каждой группе выстраиваются бок о бок, образуя противоположные ряды, и парят над поверхностью воды, морда к морде, в течение нескольких минут, прежде чем начать свои игрища.

Южные жители – это три стаи, известные как J, K и L, с репутацией особенно веселых особей. Радостная встреча с круговыми заплывами и прыжками, свидетельницей которой я стала, – это был первый раз за последние одиннадцать месяцев, когда J и K были замечены вместе.

Над нашими головами завис телевизионный вертолет. «Появление китов в наши дни – важная новость», – сказала мне Ариэль.

В последние несколько лет особи, проживающие на юге, были занесены в список находящихся под угрозой исчезновения. В основном виновато резкое сокращение запасов дикого лосося – их единственной пищи. Однако рост загрязнения окружающей среды, будь то токсины, которые накапливаются в жире косаток, или шумное морское движение, которое мешает их способности эхолокировать свою и без того уменьшающуюся добычу, является усугубляющим фактором.

Эти так называемые «жители» (в отличие от других, более непостоянных стай косаток, замеченных в этих водах) раньше обязательно устраивали ежедневное шоу в море Селиш в летние месяцы, но потом их передвижения стали более непредсказуемыми.

«Все изменилось с тех пор, как умерла Бабуля», – сказала мне Ариэль.

Бабуля, или J2, как ее официально называли, действительно была «бабушкой» в стае J. Эта пожилая косатка также стала лидером южных жителей, и то, что она командовала стаей из семидесяти с лишним косаток, было очевидно даже для людей, живущих на суше. Когда она хотела, чтобы группа последовала ее примеру и изменила направление, она поднималась, хлопала по поверхности воды своим двухметровым хвостом, и все особи плыли за ней. «Так она говорила: “Давайте, дети!”» – пояснила мне Ариэль.

Когда Бабуля исчезла в октябре 2016 года, по оценкам, ей было где-то от семидесяти пяти до ста пяти лет, что делает ее самой старой косаткой за всю историю наблюдений. Но самым необычным в этом пожилом матриархе был не ее возраст, а тот факт, что она перестала рожать детенышей примерно в возрасте сорока лет, но жила еще несколько десятилетий, наслаждаясь пострепродуктивной жизнью, которая была по крайней мере такой же долгой, если не дольше, как и репродуктивная.

Менопауза крайне редко встречается в животном мире. Теоретически ее вообще не должно быть. Естественный отбор довольно безжалостно относится к потере фертильности. И на то есть веские причины. Если целью выживания является размножение, то у животного нет причин оставаться в живых, если оно больше не может упаковывать свои гены в аккуратную мясистую упаковку в виде следующего поколения. Известные долгожители среди животных, вроде галапагосских черепах, ара и африканских слонов, продолжают размножаться и на закате жизни.

Таким образом, нас, людей, долгое время считали неполноценными в период менопаузы. До недавнего времени единственные известные нам млекопитающие, которые жили дольше своей плодовитости, находились в неволе. Истинная менопауза наступает, когда репродуктивное старение отделяется от соматического; это означает, что ваши половые органы стареют быстрее, чем остальные части тела. В случае с обитателями зоопарков в период менопаузы вроде горилл их жизнь была искусственно продлена за счет бесплатного питания и медицинского обслуживания. В дикой природе самка гориллы живет около тридцати пяти – сорока лет, в то время как в неволе она может доживать и до шестидесяти, поэтому их тела и мозг переживали их яичники. Из пяти тысяч известных нам видов млекопитающих единственные, у кого менопауза проходит естественным путем в дикой природе, – четыре вида зубатых китов и люди.[43]

Странно иметь сходство с косаткой.

Меня как самку определенного возраста, борющуюся со своей уменьшающейся плодовитостью, что грозит потерей смысла жизни и ощущением ненужности, история Бабули, сохранившей могущество после менопаузы, не оставила равнодушной. Я почувствовала острую необходимость встретиться с косаткой в менопаузе и выяснить, что именно дало нам эту странную общую черту.

На