Книга Короне вопреки. Пусть к себе. Книга 2 - Одем-Аниэль

ушёл, но теперь она ощущала горячую руку на своей талии.

— Спасибо, — прошептала девушка, хотя внутри разрывалась, благодарить ли за спасение или возмутиться, что за неё тут всё решили, ни разу не поинтересовавшись её желаниями.

— Это мой долг, — ответил мужчина. — Нас прервали на самом интересном месте, но… Я пока не буду настаивать на продолжении. Но могу же получить награду за самоотверженное поведение?

— Какую? — поведение Луциана смущало Рию, каждое слово, каждый жест.

— Дай мне шанс стать твоим настоящим мужем, — Луц подмигнул ошарашенной девушке.

— Зачем?

— Ну… Мы всё равно уже женаты, чего зря отворачиваться друг от друга, — хохотнул Луц.

Рия возмущённо уставилась на своего вроде как супруга и в этот момент ей захотелось больно стукнуть хама. Сбросив его руку с талии, она развернулась к нему спиной и уже собралась вернуться в дом, как её обхватили сзади за талию, попутно зафиксировав руки.

— Да пошутил я, — шепнул Луц её на у́шко, вызвав табун мурашек по спине. — Ты мне нравишься. Ты мне очень нравишься. И можешь даже не переживать, что мне нравятся какие-то определённые типажи. А уж вспоминать моих служанок тем более не стоит: я ни к одной под юбку не залез, потому что забирал их с другими целями.

— С какими? — тихо уточнила Рия.

— Это большая тайна, которую я могу рассказать только супруге. Настоящей супруге. Так что если захочешь её узнать, придётся пойти на некоторые жертвы. Но не такие страшные, как могло бы показаться на первый взгляд. Или свидание со мной для тебя кошмар? Если да, то я превращу твою жизнь в постоянный кошмар. И учти, никаких Мировиров больше тут не будет. Как оказалось, я очень ревнивый супруг, потому что мысли о том, что ты будешь с другим, будят во мне зверя. Пошли домой.

Последнее было сказано так ласково, что у девушки не осталось сомнений: они идут к себе домой. Вот вроде жили тут, что-то делали, сажали, пропалывали, но это было место ссылки. А сейчас в груди появилась робкая надежда. На что? Девушка пока не знала, но хотелось уже увидеть, что будет дальше.

Щенки уже достаточно подросли, так что их стали выводить на прогулки в лес, приучая к охоте. Рия была рада: порча домашнего имущества сошла на нет, хотя она уже привыкла к этой хвостатой компании. Луц тоже не возражал, ведь основную задачу они выполнили: девушка больше не боялась волков, хотя и не кидалась к ним с объятьями и поцелуями. Да и не стоило делать из волчат комнатных собачек, им уже пора было начинать привыкать к жизни в лесу. Теперь маг решил занять всё свободное время девушки собой. Каждый приём пищи стал маленьким свиданием. Завтрак был в постель, если маг успевал встать раньше, обед обязательно на опушке леса, как пикник, ну а вечером ужин при свечах превращался в сказку. Луциан нечасто говорил комплименты, но в его глазах восхищение практически не проходило, когда он смотрел на девушку. Рие даже становилось неудобно, как будто в ней видят богиню, до которой ей очень далеко. Но не только свиданиями Луциан завоёвывал сердце девушки.

Спустя пару дней Луц смог растянуть собственную защиту по всей территории магического поля, которое не выпускало его. Когда магия вернётся в полном объёме, он попытается прорвать барьер, но это будет позже. Зато теперь зайти сюда можно было только с его разрешения, что подарило ощущение защищённости. Это стало приятным сюрпризом, так как теперь пропала необходимость рисковать волками — Луц прекрасно помнил, что обещал защищать волчье племя и не собирался нарушать слово. Но стая не ушла, а поселилась в лесу, на защищённой территории неподалёку. И после этого с помощью магии Луциан стал облагораживать пространство вокруг дома. Ему и так было хорошо, но теперь он хотел показать, что и сам может сделать пространство вокруг себя красивым. Хотя нет, в первую очередь он хотел вызвать у Рии восторженный взгляд, как тогда, когда его магия пробудилась.

Магу пришлось подключить воображение, вспомнить всё, что он видел раньше. И даже поработать руками. У него был хороший помощник — Лерой. Хранитель переправлял всё, что мог, порой что-то подсказывал или советовал.

— Скажи, ты ведь давно знал про Рию? — не удержался от вопроса маг, направляя дерево в нужную ему сторону.

«Что именно?» — уточнил хранитель.

— Ну… что она такая. Что она отличается ото всех, кого я притаскивал для наказания.

«А она отличается?» — голос хранителя был ровный, но Луц слишком хорошо его знал, потому уловил лёгкую усмешку.

— Она настоящая, — с улыбкой выдал мужчина. — А ещё удивительная. Я всё искал подвоха в её поступках, выгоду, которую она могла бы найти и не нашёл.

«Она милая девочка, — согласился Лерой. — С очень больши́м сердцем. Это стало понятно после первого же разговора с ней».

— А почему ты мне сразу не рассказал? — возмутился маг.

«А вы бы послушали? Вы видели врагов везде и всюду. Я очень не хотел пополнять их ряды, потому просто взял на себя обязанность облегчить ей жизнь вдали от дома».

— Я дурак? — криво усмехнулся Луц.

«Вы просто запутались. Хотя с вашим окружением, это немудрено. Я рад, что вы хотя бы сейчас смогли разглядеть Рию».

— Но я всё ещё не могу понять, как ты уговорил её стать моей женой. Откуда ты вообще знал, что Мировир так решит вывернуть мою казнь?

«Не знал я, — спокойно ответил хранитель замка. — И уж тем более не просил о подобном. Я даже не знал, что там у вас происходило, мне потом Рия пересказала. Всё-таки это не универсальная связь, а там были какие-то артефакты, которые искажали пространство. Просто я не мог вас оставить совсем одного, надеялся, что она что-нибудь сможет придумать».

Луциан застыл. То есть Рия на самом деле не выполняла просьбу Лероя. А ведь он вёл себя далеко не лучшим образом, особенно там, в замке. Мысленно приписав себе ещё пару долгов перед девушкой, мужчина вернулся к творчеству. Магия помогала сделать многое, но не всё. Так что сейчас он вручную собирал качели. Да, мановением руки он вздымал землю, вызывал бурю, мог подчинить группу людей, но вкрутить винтик — это было за гранью его сил. Но маг не расстраивался, поработать руками тоже было приятно, тем более что делал он не для себя.

Мужчина ловил себя на мысли, что делать что-то для другого человека может быть волнительным. Нет, он и раньше любил радовать Гарпию, Лероя, но к