Книга Короне вопреки. Пусть к себе. Книга 2 - Одем-Аниэль

Одем-Аниэль

Короне вопреки. Пусть к себе. Книга 2

Пролог

Луциан поднял голову и огляделся. Это была какая-то тёмная комната с деревянными стенами и маленьким окном. Он сам валялся на кровати, где бельё хоть и было вроде бы чистое, но уже давно не белое, а сероватое. Память медленно возвращалась, заставляя об этом жалеть. Он был в кабаке. И ему ещё повезло, что заведение было добропорядочным, и тут были комнаты для отдыха. Чаще всего желающих оставаться на ночь не было, зато перепившие клиенты могли как раз прийти в себя. И кажется, Луц уже давно обосновался в этой комнате. В голове была тяжесть, в желудке — пустота, во рту явно кто-то сдох, давно. На тумбочке стоял тазик и кувшин с водой. Кое-как прополоскав рот и вылив всю оставшуюся воду на голову, он если и не стал человеком, но смог довести себя до состояния, в котором можно было спуститься вниз, в зал.

— С пробуждением, — за стойкой как раз стоял местный хозяин, который поприветствовал своего постояльца с улыбкой. — Чего желаешь?

— Подохнуть, — выдохнул Луц, щурясь от света, как оказалось, за окном светило яркое солнце, так что зал был хорошо освещён.

— Могу предложить завтрак. Извини, яд не повезли, но можем проверить, не появилась ли у тебя аллергия на мясо, — хохотнул владелец трактира.

— Я там устроюсь, — Луц махнул в самый дальний угол, где стоял стол, практически в тени.

Маг уныло поплёлся в указанном направлении, рухнул на стул и закрыл лицо ладонями. Боль от потери никуда не ушла, но сейчас хотелось не убивать, а самому отправиться в след за своей воспитанницей. Но перед глазами вставал Лерой, потерявший свою любовь, и совесть начинала грызть с новой силой. А пока она грызла мага, о самоубийстве не было и речи. А ещё память напоминала, что на его территории уже появились какие-то поселения, и их нельзя было бросать на произвол судьбы. Луциан застонал.

— Держи, — перед страдальцем поставили стакан с полупрозрачной зелёной жидкостью. — Варит местная ведьма. Отлично приводит организм в чувство после запоя.

Луциан подозрительно покосился на пойло, но хозяин лишь рассмеялся, выставляя на стол миску с жидким супом, а после и тарелку с мясом, исходящим соками и умопомрачительными ароматами.

— Не переживай, я не буду тебя травить. Ты ещё не рассчитался со мной, так что пока будешь жить.

Луциан снова покосился на хозяина, потом на стакан, но что ему было терять. Вкус у напитка был каким-то травяным, увы, он смог распознать лишь что-то напоминающее мяту. Зато в голове на самом деле прояснилось, вроде даже вернулись адекватные вкусовые ощущения. Теперь ему не хотелось выплюнуть что-то, что там жило своей жизнью уже не первый день. Суп проглотился практически моментально. Желудок, уже не ожидавший такой роскоши, довольно заурчал, принимая еду, а не привычный алкоголь. Когда очередь дошла до мяса, уже сам мужчина был готов замурчать от удовольствия. К тому моменту, как он закончил есть, хозяин трактира подсел к нему за стол.

— Как самочувствие?

Луциан внимательно посмотрел на подсевшего. И ведь понятно, что сейчас его спрашивают не только про физическое, но и душевное состояние, но что ответить, когда сам не знаешь ответ.

— Мне надо вернуться домой, — с тяжёлым вздохом признался молодой мужчина. — Там ещё могут остаться какие-то дела.

— Надо, — кивнул хозяин. — Жить вообще надо.

— Это сложно.

— А никто и не говорил, что будет просто. Но неужели ты готов доставить кому-то такую радость и не жить? Как думаешь, у меня тут всё легко и просто получилось? Мне мою таверну три раза поджигали, ещё раз пять демонстративный погром устраивали, а уж сколько угроз было, я не считал. И это я тебе рассказываю про те случаи, когда мне намеренно вредили, а не по пьяни или случайно. Но моё дело живёт, я — вместе с ним. И каждый день я поднимаю чарочку за тех, кто со мной, даже если их уже нет в живых. А своих врагов я не вспоминаю, много чести.

— И что, твои враги все сча́стливо живут? — скептически поинтересовался Луц.

— Кто-то жив, кто-то нет. Не всех можно отправить на тот свет, что уж тут поделать.

Хозяин усмехнулся и Луц задумался, а не имел ли этот человек отношение к смерти некоторых своих врагов. Сам он убил бывшего друга. И убил бы снова, и не раз, пытаясь хоть как-то заглушить боль от потери. И никто не догадывается, каких усилий ему стоило не убить тогда обоих, но разум даже в экстренной ситуации не позволил себе отключиться. Убийство наследницы ему бы точно не простили. Да и он сам бы мог просто не остановиться, поддавшись гневу и ненависти. Тогда бы погибло очень много людей, часть из которых могла быть и невиновной. Что ж, как минимум один уже больше никогда не сможет его предать. А принцессе ещё жить среди себе подобных змей, пусть мучается. Маг прекрасно понимал, что жизнь королей не сахар, сам обучался бороться с недругами. Так что теперь королевская чета лишилась отличного защитника. Луц знал, сейчас он — самый сильный маг своего мира, не только благодаря потенциалу. У него были лучшие учителя, раскрывшие секреты не одного мира. Значит… надо начать как-то жить дальше.

В замок Луциан вернулся сразу, как расплатился за пару недель загульной жизни. Тёмные стены встретили пустотой и молчанием. Никто не гулял, не смеялся, не работал. Как будто жизнь покинула это место. Даже во времена Безликих тут не было такой уничтожающей пустоты. Хозяин Теневых земель медленно шёл вперёд, буквально перебарывая желание развернуться и убежать. И каждый новый шаг давался с ещё бо́льшим усилием. Если бы в какой-то момент в дверях не показался Лерой, Про́клятый маг мог бы и не дойти до своей комнаты.

— Как вы и велели, я рассчитал всех работников замка, — тихим голосом отчитался дворецкий.

— Просил, — поправил его Луц.

— Как просили, — Лерой слегка улыбнулся. — Однако жители окрестных земель заволновались. Они переживают, что вы решите их прогнать.

— Не буду я их прогонять, — мотнул головой маг. — Я их не предам. Но доступ в замок больше никто не получит.

— Я так и передал, — Лерой выдохнул, мужчина тоже переживал, но не за жителей, а за своего нанимателя и спасителя. — Желаете пообедать?

— Давай. И спасибо тебе. Я сюда вернулся, потому что