Книга Зеркальные числа - Тимур Максютов

– А Леся?

– Уволилась, лет десять как. На Таймыре теплицами заведует.

– Замужем?

– Очнулся ты, Толик. Трое детей у нее.

Берман хмыкнул:

– Эх, были времена.

Да, времена были.

Берман попал ко мне на корвет в командировку, заводским представителем. Ругались мы с ним поначалу страшно: он ничего, кроме своих постановок помех, не признавал. Дай ему волю – он весь боевой корабль превратил бы в одну большую помеху.

Но на учениях мой корвет стал единственным, который незамеченным проскочил чуть ли не в приемный шлюз флагмана условного противника.

За это я получил капитана, а Толик – премию от министра и бессмертное прозвище Призрак. В отместку он обозвал меня Капитаном Крюком.

– А помнишь?

Пусть невелик корвет,Зато здесь трусов нет,Эй, экипаж! На абордаж!Торпеда – наш привет!

Берман не стесняется, орет на всю столовку. Я подвываю в меру весьма скромного таланта. Чинуши недовольно хмурятся. Завтра наш квартальный совет по этике утонет под цунами их жалоб.

– А ты чего здесь, Призрак? Работаешь в министерстве?

– Еще не хватало. Я как был по железякам, так и остался. Заказчики тут мои. Погоди-ка!

Толик вдруг посерьезнел крикнул кому-то:

– Новости! Нельзя ли сделать стерео погромче?

Сфера стереовидения засверкала сиреневым. Диктор забубнил привычное:

– … девятьсот четвертая резолюция ООН подряд. На этот раз вето наложила делегация Вануату в знак протеста против сочетания красного и белого цветов на флаге Польши; при этом представитель островного государства заявил, что резолюцию ООН не читал и не собирается. Кризис всемирного управления пробил очередное дно.

– Охота это дерьмо слушать, Призрак?

– Тсс, Капитан Крюк, погоди.

Диктор продолжил:

…– после отказа покупать индийское программное обеспечение все микроустановки термояда в Японии самопроизвольно заглушились. Без света осталось семьдесят миллионов человек.

– Дурдом, – вздохнул я тоскливо, – заповедник идиотов, а не планета.

– Мне это напоминает банку со скорпионами, которым надели гондоны на жала, – кивнул Толик.

…– по новейшему кораблю российского императорского флота «Призрак». К совместному заявлению присоединились Великий халифат, Альпийский союз и Китай. «Призрак» должен быть демонтирован в течение сорока суток, как радикально нарушающий силовое равновесие в мире.

– Все. Приехали.

Толик побледнел и вцепился обеими руками в седые вихры.

– Тля, труд всей жизни – на булавки пойдет.

До меня дошло.

Легендарный «Призрак» стал героем новостей уже полгода как. Корабль был оснащен оружием на новых физических принципах, обладал невозможной скоростью, но главное – был абсолютно защищен от сканирования. Его не брали никакие системы обнаружения. И он каким- то образом мог воздействовать на электронные мозги кораблей противника, создавая искаженную картину обстановки, заставляя не видеть того, что под носом, и видеть то, чего не существует.

Это была тема Бермана. Призрак явно имел отношение к «Призраку».

– Твое детище, признавайся?

– Да, – жизнерадостный пять минут назад Толик поблек, скукожился и постарел лет на двадцать, – я – генеральный конструктор.

– Ну, не кисни.

Я говорил какие-то дурацкие, пустые слова утешения. Берман махнул рукой, снеся при этом стакан компота со стола.

Встал и пошел, пошатываясь.

Я смотрел вслед и думал: вот, еще одного сбили.

* * *

Это выходило за все рамки.

Я сидел в приемной третий час. Дверь постоянно хлопала: в кабинет заместителя министра тянулись какие-то мрачные типы в казенных костюмах, сновали туда-обратно подтянутые фельдъегеря в голубых мундирчиках.

– Сколько мне еще ждать?

Живая и даже сексапильная секретарша (крут начальник! Имеет право на человеческую обслугу) улыбнулась многообещающим алым ртом:

– Вас вызовут. Идет важное совещание.

– Где у вас тут курят?

Нахмурила бровки:

– Курить аморально. С вашей кармы снимется пятьдесят очков.

– Хоть сто. Где?

– Я была обязана предупредить. Направо, по коридору.

Субъектов с покоцаной кармой оказалось на удивление много: вентиляция не справлялась, дым клубился настолько густой, что можно было сэкономить на сигаретах – просто вдыхать.

Я прикурил от настенного разрядника и затянулся. Хлопок по плечу:

– А ты все дымишь, Капитан Крюк!

Берман преобразился: весь сиял и радовался жизни. Вот ведь легкий характер у человека.

– Я рад, что ты справляешься, Толик.

– Да фигня, – улыбнулся Берман, – еще повоюем.

– «Призрак» поставят на стапель, на разборку?

– Не дождутся. Загоним за орбиту Плутона и взорвем. Заодно испытаем кое-что. Я, кстати, узнал у наших психов… Ну, у специалистов по психомоделированию. Судя по всему, тебя, когда сканировали на предмет тараканов в башке, заодно прогнали через тест. Есть новомодный способ: перед мозгом ставят задачу и глядят, как он справляется. Так заранее можно определить, сможет ли человек, например, забраться на скалу. Или вытащить ребенка из горящего дома. Очень экономит ресурсы, на самом деле.

– Странно, а меня на что проверяли? Смогу ли я ревизовать склад списанных унитазов на Ио?

– Без понятия. Спроси своего Железного.

– Чугунного, – поправил я.

– Один хрен – металл. Ладно, я побежал, дел море. На тебе, на память.

Берман протянул мне стереофотографию. Какой-то оранжевый бублик.

– Это «Призрак». Вот так он выглядел. Его мало кто видел: секретность, сам понимаешь.

На фото – автограф: «Капитану Крюку от Призрака в память о чудесных днях молодости».

– Спасибо, Толик. Похож на пончик, измазанный апельсиновым джемом.

– Скорее, на спасательный круг. Для всего человечества. Удачи на новом поприще.

Я докурил и поплелся в приемную.

* * *

– Вас зовут.

Подскочил, одернул старую куртку. У меня мало цивильного платья: в этой куртяшке я мотался на рыбалку в редких отпусках.

Провел рукой по несуществующему ремню. Чертыхнулся.

Чего я волнуюсь, словно юный кадет перед госкомиссией?