Книга Женская месть - Нора Робертс

Адриенна погрузилась в самые тяжелые воспоминания. Перед ней предстали те черные дни, когда она умоляла мать поговорить с ней, а та сидела безмолвная, с ничего не выражающим взглядом. Фиби ныряла в свой мрачный тоннель и не могла найти из него выхода.

– Должно быть, для вас это было адом.

Адриенна не ответила. Она долго смотрела на синюю воду и такое же яркое синее небо, потом продолжила:

– Я уже говорила вам, что в Якире мама пристрастилась к наркотикам. Когда мы приехали в Калифорнию, ей уже никто не предлагал хорошие сценарии и роли, и она не могла примириться со своим поражением. Мама старалась взбодрить себя транквилизаторами и алкоголем. Временами пыталась бороться со своим пристрастием к наркотикам. Если бы ее поддержали, помогли получить приличную роль! Но агент ее оказался мразью, он не раз обманывал мать.

Голос Адриенны дрогнул, и это не укрылось от Филип па.

– Мне кажется, что он и вам причинил зло. Адриенна резко вскинула голову. На мгновение ее глаза стали прозрачными, как стекло, потом так же быстро потемнели.

– Сколько лет вам было тогда? – тихо спросил Филипп.

– Четырнадцать. Все было не настолько плохо, как вы вообразили. Мама пришла раньше, чем он… ну, пока мы с ним боролись. Я никогда не видела ее в подобном состоянии. Она бросилась на него, как тигрица, защищающая своего детеныша. Мало того, что этот человек тащил ее на дно, пользовался ею, эксплуатировал, так он еще попытался растлить ее дочь! Этого последнего удара моя мать вынести не смогла.

– После этого вы покинули Калифорнию?

– Да, мы вернулись в Нью-Йорк. Мама попыталась устроиться в театр, кажется, даже была захвачена этой мыслью. Что-то говорила о предложениях, которые ей делают режиссеры. На самом же деле ей никто ничего не предлагал, и она перестала бороться. И вот однажды (мне тогда было шестнадцать) я пришла домой из школы и застала ее сидящей в темноте. Когда я заговорила с ней, она не ответила. Я трясла ее и кричала. В ответ – молчание.

Филипп еще крепче сжал пальцы девушки, и это молчаливое участие тронуло ее.

– Мне пришлось поместить маму в психиатрическую лечебницу. В первый раз она пробыла там месяц, и на какое-то время ей полегчало – она выбралась из этой трясины. Я бросила престижную школу, потому что у нас кончились деньги, и устроилась на работу. Она об этом так и не узнала. Я говорила ей, что продолжаю учебу, занимаюсь в спортивном клубе или хожу на свидания с мальчиками.

– Неужели не было никого, к кому вы могли бы обратиться за помощью?

– Мама рано осиротела. Ее воспитывали дедушка с бабушкой, но они умерли, когда я была еще ребенком. У мамы была страховка и довольно большая сумма, заработанная в Голливуде, но эти деньги были переведены в Якир и там и остались. Того, что я зарабатывала, не хватало на дорогие лекарства и больницу. Но мне так хотелось спасти маму! И я начала воровать…

– Ваша мама не спрашивала о том, откуда у вас деньги?

– Нет. В последние годы она жила словно в полусне. Часто ей казалось, что она все еще снимается в кино, что как прежде – звезда экрана.

По губам Адриенны скользнула слабая улыбка: она смотрела на чайку, стремительно несущуюся над водой.

– В конце концов я призналась во всем Селесте. Раньше она думала, что нам помогает отец. Узнав обо всем, Селеста страшно разбушевалась, потребовала, чтобы я взяла деньги у нее, но я не хотела жить за ее счет. О своей матери я обязана была сама позаботиться. Селеста и так очень много для нас сделала. – Адриенна помолчала, потом с гордостью добавила: – Я всегда тщательно выбирала цель. Я крала только у очень богатых.

– Это мудро, – заметил Филипп с иронией.

– И очень прижимистых. У таких, как леди Кэролайн.

– Да, ее бриллиант был великолепен! – Откинувшись на спинку стула, Филипп вытащил сигарету. – Двадцать два карата и почти без изъянов. Я всегда завидовал, что он достался не мне.

– Это была сказочная работа. – Девушка положила локти на стол, а подбородок – на скрещенные руки. – Она держала его в подвале. Система охраны была первоклассной. Там были тепловые сенсоры, детекторы, реагирующие на движение, инфракрасные лучи. Это ограбление я планировала шесть месяцев.

– И как же вы это сделали?

– Меня пригласили провести там уик-энд. Поэтому мне не пришлось ломать голову над тем, как проникнуть в дом незамеченной. Я использовала магниты и мини-компьютер. На втором этаже оказались лучевые датчики, но с этим я справилась достаточно легко – просто проползла под ними. Само хранилище было снабжено часовым замком, но я перехитрила компьютер, убедив его, что на самом деле было на шесть часов больше. Я использовала некое приспособление из будильника и микросхем. Мне пришлось миновать еще две системы сигнализации и заклинить камеры. После этого можно было действовать свободно. Как только я оказалась в безопасности в своей комнате, я включила сигнализацию с помощью дистанционного управления.

– И ухитрились справиться с сигнализацией, пока находились в доме?

– А разве был способ лучше?

К Адриенне вернулся аппетит, и она начала намазывать джемом следующий тост.

– Я сунула бриллиант в баночку с кремом для лица, хотя, разумеется, никто не стал бы меня обыскивать и осматривать мои личные вещи.

– Естественно.

– В четыре часа утра меня разбудил сигнал тревоги, и ко мне наведалась леди Кэролайн.

Филипп смотрел, как она откусывает хлеб с джемом.

– Это можно было бы назвать жестоким поступком.

– Она не вызывала моей симпатии. Из своего состояния в сорок миллионов фунтов леди Кэролайн на благотворительность тратила всего полпроцента.

– Значит, по тому, как человек относится к бедным, вы определяли, грабить его или нет?

– Да. Я знаю по себе, что значит нужда. – Адриенна передернула плечами, будто старалась избавиться от застарелой боли. – Когда мама умерла, я продолжала воровать.

– Почему?

– По двум причинам: первая заключалась в том, что это давало мне возможность перераспределять деньги людей, которые в противном случае держали бы свое богатство в сейфах. Например, сапфир Мадлен Моро дал мне возможность внести приличную сумму в фонд вдов и сирот.

Филипп выбросил сигарету через ограду балкона, потом сделал большой глоток из чашки с почти остывшим кофе.

– Хотите сказать, что вы современный Робин Гуд? Адриенна ответила не сразу.

– В известном смысле, да. Но честнее сказать: я просто выбрала себе такой бизнес. С каждой кражи я оставляю себе комиссионные. Дело в том, что, как вы прекрасно знаете, кража драгоценностей – дорогостоящее занятие. Приходится тратиться не только на первоклассное оборудование, но и на то, чтобы поддерживать свой имидж – прилично одеваться и так далее. Кроме того, мне не нравится быть бедной.