Книга О бывшем наемнике и взрослой женщине - Екатерина Бакулина

— Что? — выдохнул испуганно. — Что такое?

— Ох… — только и смогла я.

Его круглые, слегка ошалевшие глаза и враз побелевшее лицо. И я сама не знаю, что ответить.

Я рожаю?

Только не это! Не здесь, не сейчас! Я не хочу так! Мне страшно!

Итан огляделся, ища, куда бы можно меня уложить, но в кабинете только стол и стулья.

— Джу?

— Кажется, началось, — шепнула я.

И что-то теплое потекло по ногам… Воды отошли? Боги, со мной впервые такое, я даже не понимаю, как быть… Я не хочу! Не сейчас!

— Где здесь диван? — Итан повернулся Леффо. — Куда нести?

— Ты не можешь выйти отсюда, ты под арестом.

— Куда нести, мать твою! — Итан рявкнул так, что испугалась даже я. — Она на полу будет рожать?

— Что?

— Быстро!

Мне было страшно и смешно одновременно, и деваться уже некуда, не остановить. Леффо, кажется, кивнул: «идем», направился к двери. Итан за ним.

Гвардейцы принцессы у дверей и охрана в мундирах Управления.

— Капрал! За врачом, любым, и пусть поторопится.

Итан распоряжался без всякого сомнения, словно это его люди.

— Лейтенант, за мной! — он не останавливался, нес меня по коридору. — Сейчас поедете в госпиталь святого Леанарта, найдете доктора Джаро Арно. Пусть немедленно едет сюда. Если его нет в госпитале, узнайте где и приведите сюда. Как можно скорее. Леффо, дай ему денег на извозчика.

Леффо замялся было, но потом полез в карман, краснея от злости. Спорить бесполезно, не сам же он будет принимать роды.

Лейтенант-гвардеец оглянулся на принцессу, слегка озадаченно.

— Но я… ваше высочество.

Он подчинялся принцессе.

— Идите, — велела она.

Безумие все это.

Я обнимала Итана изо всех сил, чуть не плача, мне нужно было за что-то держаться. Я не хочу так!

Меня принесли в какую-то комнату, положили на диван.

Итан велел принести чистые простыни, теплую воду, что-то там еще…

Мне было страшно.

Потом он выгнал всех, снял с меня ботинки, пальто, помог лечь удобнее… И вот где-то тут меня снова накрыло. Схватки, прямо по-настоящему, так, что сомневаться уже нельзя. Сводило все, ужасно… и так больно, что я застонала, выступили слезы.

Совершенно белое лицо Итана рядом, его полные паники глаза, но такой ровный спокойный голос.

— Все хорошо, Джу. Все будет хорошо.

Так хочется ему верить.

Он держал меня за руку, обнимал за плечи. И это действительно успокаивало. Он рядом, я не одна. Не знаю, чтобы делала, если бы не нашла его, если бы такое случилось где-то на вокзале… Да и дома тоже, не важно. Без Итана мне было бы куда сложнее.

— Не уходи, — шепнула я.

— Я буду с тобой, не бойся. Сейчас придет врач, но я тоже никуда не уйду. Я буду с тобой, Джу.

Потом отпустило немного, я смогла нормально дышать.

Я сжимала его руку все равно.

Вот сейчас все и решится…

— Тану, а если… если этот ребенок будет похож на Фаурицо?

Не стоит об этом сейчас, не время, но я не могла не спросить, мне важно знать. Я верила Итану, знала, что он не оставит меня, но все равно.

— Джу, глупенькая… — он осторожно погладил пальцами мою щеку, — о чем ты только думаешь? Тогда мы скажем, что он похож на тебя, такой же темненький, на твоего отца, твою мать ютолийку, какая разница. Там разберемся. Ты, главное, роди сейчас, а там будет видно. Я люблю тебя, и этого уже ничто не изменит. Буду любить вас обоих. Не бойся ничего.

У меня слезы из глаз.

Мне так страшно, что уже нет сил ни о чем думать.

Когда я пыталась представить эту ситуацию со стороны — безумие, такая дикость… Взять и начать рожать в Императорском Управлении Безопасности, выставив принцессу и герцога за дверь…

Я ведь не умру, правда? Все началось раньше времени, но ведь ничего страшного? Не так уж сильно раньше, всего месяц… Все будет хорошо?

Я крепко держала Итана за руку.

— Тану, расскажи мне что-нибудь.

— Что рассказать?

— Не знаю… Просто что-нибудь, мне хочется слушать твой голос.

— Хорошо, — согласился он. — Закрой глаза.

Он говорил, я слушала. Мне действительно было не важно о чем, он понимал. Что-то об Айджукаре, степях, кочевниках, пыльных бурях. Дальних переходах, верблюдах…

А потом меня накрыло снова, я кричала и плакала, судорожно сжимая его руку. Но он был со мной, рядом. Все хорошо…

Потом отпустило.

Я лежала и всхлипывала, что не хочу, не буду рожать, я передумала, мне это совсем не надо. Понимала, что это бред, конечно, но иначе не могла… Итан обнимал меня, гладил по волосам. Без него я сошла бы с ума.

Потом, наконец, пришел врач. Какой-то местный, не из тех, кому доводилось принимать роды. Но врач все равно, и с ним немного спокойнее. Он померил пульс, послушал, сказал, что послали уже за акушеркой, скоро будет, не волнуйтесь тианте, все идет хорошо.

Я старалась не волноваться.

Итан сидел рядом со мной, держал за руку. Его попыталась выставить за дверь, мужчинам здесь не место, но он никуда не ушел. С ним сложно спорить, он генерал, он сам мог послать кого угодно — просто и однозначно.

Не знаю, сколько это длились. То чуть отпускало, становилось легче дышать, то схватки начинались с новой силой так, что хотелось умереть, лишь бы закончилось.

Когда появилась акушерка, я даже не успела понять.

— Ничего, тианте, — вдруг радостно объявила она, — все идет как надо, вы очень сильная. Скоро родите.

Скорей бы уже!

Потом приехал врач, за которым посылал Итан, из госпиталя. И Итана снова попыталась выставить за дверь, но снова не смогли, никаким светилам медицины это не под силу.

Потом я снова кричала, пугая, должно быть, посетителей Управления, особенно тех, кого вызывали на допросы. Такого здесь еще не случалось.

ГЛАВА 47. Домой

Альденаер

Потом, уже точно после полудня, приходил страшный и явно высокопоставленный человек в строгом, наглухо застегнутом сером сюртуке. «Ваша Светлость» — услышала я. Герцог? Приближенный императора? Я, кажется, видела его в газетах… но сейчас было не до того. Стоило ему войти, все притихли, напряглись.

Он пытался увести Итана с собой. Приказ императора, немедля…

Даже Итан говорил с ним тихо и вежливо, но вот так же, тихо и вежливо — умудрился герцога послать. И никуда не пойдет, пока не родит жена. Никак. Его Светлость может вызвать гвардию, применить силу, если пожелает. Герцог недоверчиво поднял бровь: а понимает ли генерал Гратто, что упрямство лишь усугубит его положение? Да, понимает, со всей отчетливостью, но он сегодня уже разбил нос одному герцогу и, в принципе, может продолжить.