Книга Религия древних кельтов - Джон Арнотт Маккалох

Это кельтское учение наиболее ясно представлено в словах Лукана, который назвал его друидским учением. «От вас мы узнаем, что граница существования человека – не тихие залы Эреба, в ином мире (или регионе, in orbe alio) дух оживляет части тела. Смерть, если ваше знание истинно, является всего лишь центром долгой жизни». По этой причине, добавляет он, у кельтского воина не было страха смерти. Так, Лукан полагал, что друидское учение – это одно из учений о телесном бессмертии в ином мире. Этот мир не был мрачным; скорее, он был похож на египетский Аалу с его богатым и разнообразным существованием. Классические авторы, возможно, знали о спорадической кельтской идее, идущей от старых верований, согласно которой душа могла принимать форму животного, но это не было друидским учением. Опять же если у галлов, как и у ирландцев, были мифы, рассказывавшие о воскресении богов или полубожественных существ, они, возможно, были искажены их авторами и рассматривались как эсхатологические. Но такие мифы не касались смертных. Другие авторы, Тимагенес, Страбон и Мела, говорят только о бессмертии души, но их свидетельство, возможно, не отличается от свидетельства Лукана, поскольку Мела, кажется, копирует Цезаря, говоря о долгах, переходящих в иной мир.

Эта теория о телесном бессмертии подтверждается ирландскими сагами, в которых призраки в нашем смысле этого слова не существуют. Мертвые, которые возвращаются, – это не призраки, но полностью облачены в тело. Так, когда Кухулин возвращается по требованию святого Патрика, он описан точно так, как будто он все еще во плоти. «Его волосы густые и черные… взгляд стремительный и мрачный… Чернее, чем вертел, каждая из его бровей, краснее рубина его губы». Полностью описаны его одежда и оружие, его колесница и лошади – в равной степени материальные и телесные. Подобные описания умерших, которые возвращаются, – не редкость, например, возвращение Каойлте в истории о Монгане, которого все считают живым воином, или возвращение Фергуса Мак Ройха, который вновь появляется в прекрасном облике с красивыми каштановыми волосами и в своем прежнем великолепии и рассказывает забытую историю «Тайн». Так, ирландские кельты считали, что в ином мире дух оживляет части тела. Это телесное существование также предполагается в кельтских версиях цикла народных сказок «Мертвый должник». Обычно животное, в облике которого мертвец помогает своему благотворителю, встречается и в других европейских версиях, но в кельтских историях появляется не животное, а сам мертвец, как живой человек в телесной форме. В равной степени и субстанциальный и телесный, кушающий, пьющий, занимающийся любовью и борющийся – божественный народ сидхе или народ Элизиума, или боги, как они изображаются в текстах. Однако для кельтов боги, сидхе и мертвые – все имели телесную форму, которая могла стать невидимой и в других отношениях отличалась от земного тела.

Археологические находки погребальных обрядов у кельтов также свидетельствуют об этой вере. Во всей кельтской области обнаруживается богатое изобилие могильных вещей – оружия, колесниц, посуды, украшений и монет. Некоторые из погребений, несомненно, указывают на приношения в жертву жены, детей или рабов. Мужские и женские скелеты часто оказываются близко друг к другу, в одном случае рука мужчины охватывала шею женщины. В других случаях рядом с ними обнаружены останки детей. В то время как ниже расположенное погребение щедро обеспечено погребальными предметами, над ним в беспорядке лежат некоторые скелеты без погребальных предметов, и часто с отделенной от тела головой, что указывает на усекновение головы; в одном случае руки связаны сзади. Все это, рассматриваемое вместе с классическими свидетельствами о погребальных обрядах, означает, что будущая жизнь предполагалась как жизнь в теле и что это была точная копия земной жизни, с теми же привязанностями и потребностями. Некоторые отрывки в ирландских текстах также описывают похороны и сообщают о том, как умершего похоронили с украшениями и оружием и лицом к тому региону, откуда могли ожидаться враги, чтобы он был бесконечной угрозой им и предотвращал их нападение[46]. Возможно, эта вера может объяснить приподнятое положение многих могильных холмов. Также приносили в жертву животных. Согласно одному тексту, заложники были похоронены заживо вместе с Фиахрой, а жен героев, согласно их желанию, иногда хоронили рядом с их погибшими мужьями.

Идея о том, что тело, как и душа, бессмертно, вероятно, была связана с очень примитивной верой – и она разделяется многими народами, – что люди живут в могилах. Эта идея никогда не была забыта, даже в тех регионах, где была развита теория далекой земли мертвых или где тело перед погребением сжигали на костре. Об этом свидетельствует практика связывания мертвого веревками, или наложения на него тяжелых камней, или насыпания земли на могилу, вероятно, чтобы предотвратить выход погребенного наружу, или подаяния мертвым жертвенной пищи в могилу. Это примитивное представление, основанное на вере в подземный мир мертвых, долгое время сохранялось у различных народов, например у скандинавов, которые думали, что холмы являются местом обитания умерших, хотя у них также было свое представление о Хел и Валхалле, или у славян, наряду с христианскими представлениями. Оно также сохранялось среди кельтов, хотя в то время возникла и другая вера, как можно увидеть в народных поверьях и обычаях. В многочисленных кельтских народных сказках мертвые встают из могилы в теле, а не как призраки, и могила описывается как дом, в котором они живут. Они занимаются своими обычными делами в доме или в поле; они едят вместе с живыми или мстят им за себя; если их бичевать, то из их тела льется кровь; а в одном любопытном бретонском рассказе мертвый муж посещает свою жену в постели, и затем она зачинает от него ребенка. В других историях труп оживает и говорит, или действует в присутствии живых, или выходит из могилы, если его потревожили. Древнейший литературный образец такой истории – рассказ X века «Приключения Неры», основанный на древних источниках. В нем Нера привязывает ивовый прут к ноге человека, которого повесили. Труп просит дать ему попить, а затем вынуждает Неру отнести его домой, где он убивает двух спящих людей. Все подобные истории, показывая, что труп действительно живет, в сущности, имеют более древнее происхождение. Другое распространенное верование, которое встречается в кельтской области, – это верование в то, что мертвые, когда они хотят, встают из могилы не как призраки, и все они появляются в Ночь Всех Святых и присоединяются к живым.

Таким образом, труп обладает свободой передвижения, вопреки более старой традиции, когда живые препятствовали его выходу из могилы. На западе Ирландии ноги трупа оставляли свободными и извлекали гвозди из гроба, лежащего в могиле. На Гебридах обрезали нити савана или нити, обвязывавшие ноги и руки, и поднимали лицо, когда тело помещали в гроб, а в Бретани руки и ноги оставляли свободными, когда одевали труп. Это делалось для того, чтобы дух имел меньше проблем при вхождении в духовный мир, но, очевидно, причина была более материальной. Многие истории иллюстрируют эти обычаи. Например, существует рассказ о женщине, которая часто посещала своих друзей, потому что они сделали ее погребальную одежду настолько короткой, что огни чистилища обожгли ее колени.