Книга Хрущевская "оттепель" и общественные настроения в СССР в 1953-1964 гг. - Юрий Аксютин

Безразличными остались соответственно 10, 9, 5 и свыше 3% опрошенных.

Затруднились с ответом соответственно 2,4 и 4% опрошенных. Было неизвестно или не обратили внимание соответственно 5, 12 и более 7% опрошенных. Не помнят соответственно 17, 8,5 и более 7% опрошенных. Нет ответа или он не поддается толкованию у соответственно 7,9 и почти 9% опрошенных.

Мотивы, приводимые респондентами в обоснование своих ответов, показывают, что отношение к событиям в Венгрии осенью 1956 г. разделяло советских граждан на тех, кто продолжал оставаться на интернационалистских, а также имперских или конформистских позициях, и тех, кто сочувствовал венграм, исходя из либеральных и демократических ценностей. Этих последних было почти в два раза меньше первых, но кое-кто из них от выражения протеста в собственном окружении переходил к прямой пропаганде и агитации.

О ярославском школьнике Лазарянце выше уже упоминалось. В ночь на 7 ноября в Барнауле возле здания крайкома партии обнаружили 10 написанных от руки под копирку листовок: «Граждане! Друзья! Настало время действовать! Долой ЦК КПСС, который за 39 лет своего руководства привел народы России к полной нищете! Смерть угнетателям — подлым вымогателям! За счастье народов России против озверевшего ЦК КПСС! Создавайте организации СОНР! Прочитайте, передайте другу». И подпись: «СОНР», вероятнее всего, расшифровываемая как «Союз освобождения народов России».

Такую же и подобную ей информацию «о наиболее значительных происшествиях и антисоветских проявлениях, имевших место на территории Советского Союза накануне и в дни празднования 39-й годовщины Великой Октябрьской революции», прислали в ЦК и чекисты. Согласно ей, 4 ноября в Херсоне, в городском парке «неизвестными лицами разбиты две скульптуры И.В. Сталина». 6 ноября во время торжественного собрания в литовском колхозе «Свободная дорога» выстрелом через окно убит председатель колхоза А.А. Мазуронис. 7 ноября в Севастополе обнаружены 14 изрезанных портретов руководителей партии и правительства на здании хлебозавода. 8 ноября работник треста «Тулашахтострой» С.Т. Воронов бритвой порезал портрет Хрущева, висевший на фасаде здания военной базы № 45 в Серпухове. Всего же в эти дни на территории СССР «было распространено враждебными элементами, а также сброшено с помощью воздушных шаров из-за границы около 1000 антисоветских листовок». Не так уж много, учитывая масштабы территории и численность населения. И все же… Помимо Барнаула, наибольшее количество листовок обнаружили в Ленинграде, Запорожье и Риге.

А вот в Москве было отмечено лишь б случаев распространения листовок. Все они, конечно, были изъяты, после чего были «приняты меры к розыску их авторов и распространителей». Среди них, как позже выяснилось, были два школьника, двоюродные братья — 13-летний Валера Бушуев и 12-летний Сережа Казаков. Назвавшись «Организацией освобождения России», они писали и расклеивали в районе метро «Электрозаводская» рукописные листовки с призывами: «Да здравствует Венгрия! Долой Хрущева! Смерть коммунистам!».

В Ленинграде арестовали 9 человек во главе со студентами Педагогического института иностранных языков Александром Голиковым и Борисом Пустынцевым. Написанные ими листовки с призывом: «Поддерживайте венгерских повстанцев! Требуйте вывода советских войск из Венгрии!» распространялись не только в Инязе, но и на историческом факультете Университета, в институте им. Герцена, разбрасывались в кинотеатре «Октябрьский».

Нередки в ту осень были и разговоры о необходимости объединения несогласных. В Московском историко-архивном институте, например, группа из трех-четырех человек решила, было, приступить к созданию социал-демократической партии. Но дальше разговоров (чаще всего за бутылкой водки) о необходимости разработать программу и устав дело не пошло. Как вспоминал позже Григорий Померанц, также испытавший тогда «жгучий стыд перед венграми», естественное, казалось бы, «чувство протеста было подавлено сознанием беспомощности, и все вылилось в звоне рюмок». Пепел стучал в сердце, но сделать ничего нельзя было. Только пить. И потому: «Ой-ли, так-ли, дуй-ли, вей-ли, — все равно. Ангел Мэри, пей коктейли, дуй вино!»

А вот аспирант и секретарь комитета ВЛКСМ на историческом факультете Московского университета Лев Краснопевцев и два его бывших сокурсника Владимир Меньшиков и Леонид Рендель именно в ноябре 1956 г. интенсифицировали поиск возможных единомышленников среди своих близких знакомых и к весне следующего года склонили на свою сторону еще не менее трех человек. Студент Ленинградского педагогического института им. Герцена Виктор Трофимов составил проекты программы и устава «Союза коммунистов». Целями организации, которой он дал такое название, выдвигались: создание рабочих советов на предприятиях, вывод советских войск из других стран, усиление контактов с Западом и сближение с Социалистическим Интернационалом, многопартийность или разрешение оппозиционных фракций, допущение элементов частной собственности в хозяйстве. Основное средство достижения этих целей виделось в мирной пропаганде, а в случае ее невозможности — признавалось необходимым призвать к вооруженному свержению существующего строя.

Люди, не склонные к антиправительственным манифестациям (а таковых всегда было больше, в те же времена особенно), но не согласные с тем, что делают власти предержащие, пытались как-то осмыслить зигзаги в политике наследников Сталина. Биолог А.А. Любишев, например, написал и положил до лучших времен в стол рукопись, в которой, осуждая интервенцию в Венгрии, среди главных причин происшедшей там революции называл не только реакцию на сталинский деспотизм и олигархическое вырождение, но и секретный доклад Хрущева на XX съезде КПСС: «Он сделал гораздо больше, чем все пропагандистские речи “Голоса Америки” и “Свободы”».

Та же причина, но с противоположной оценкой, называлась и в письме, подписанном «Оргбюро Союза ордена Ленина», адресованном членам Президиума ЦК КПСС и присланном по почте в партком Магнитогорского металлургического комбината и Челябинский обком: «Вульгарной постановкой вопроса о культе личности вы сами срубили тот сук, на котором сидели. Нужно ли было этот вопрос раздувать до мировых масштабов и переносить на почву рабочих и коммунистических партий стран народной демократии, положение которых было не очень прочным? Вы окончательно подорвали их авторитет среди народов, подорвали международный престиж СССР.., на десятки лет вооружили реакцию сильнейшим средством борьбы с марксизмом. Похоронный гимн по демократическому лагерю пропет, похоронить его — дело времени. События в Польше, Венгрии, Египте показывают, была ли на самом деле международная разрядка. Не есть ли это плод вашей капитулянтской политики перед империализмом? Скорее всего, что да». В конце своего письма его авторы, «озабоченные судьбами марксизма-ленинизма», объявляли, что «решили создать свою организацию, чтобы иметь возможность защищать революционный марксизм», и выражали желание, чтобы Президиум ЦК рассмотрел их «просьбу о легальном существовании».

Харьковский пенсионер Александр Пашков, бывший членом партии в 1919-1921 гг., то есть в эпоху «военного коммунизма», в своем письме в газету «Правда», сетуя на то, что польская печать, а также Тито и Тольятти не одобряют последнюю советскую акцию в Венгрии, разъяснял: «И все из-за чего? Из-за болтовни, развязанной на XX съезде партии о грязных делах Сталина. Ума не хватило сделать потише, вынесли такую пакость на весь мир». В необходимости военной интервенции в Венгрию он вовсе не сомневается. Мало того, по его твердому убеждению, еще в мае 1945 года следовало бы оккупировать не только Восточную, но и всю Западную Европу! Но если разоблачение культа личности не одобряется им из соображений сугубо практических и даже циничных, а внешнюю политику он желал бы видеть более решительной и последовательной с точки зрения имперской, которую сам он называет «народной, советской», то положение в партии и советах Пашков оценивает, исходя из совсем других критериев. Ему не нравится, что подавляющее большинство в КПСС состоит из «проныр, карьеристов, подхалимов, попутчиков, не говоря уже о настоящих негодяях и даже преступных элементах». И это, по его мнению, не случайно. Иначе и быть не может в условиях однопартийной системы, «при отсутствии демократии в стране». А для того чтобы изжить это негативное явление, необходимо дать свободу печати; не допускать монополии партии на все места в государственном и хозяйственном аппарате; заменить профсоюзы комитетами рабочего самоуправления и, наконец, «возродить власть советов», депутаты которых будут выбираться из нескольких кандидатов. «Правда», естественно, не опубликовала это письмо, но в ЦК КПСС на всякий случай переправила. Там его, судя по пометкам, внимательно читали и изучали. Но не предложения о демократизации системы, а аргументы против чрезмерной «болтовни» и чересчур частых явлений первого лица к народу.