Книга Хроники острова магов. Семена жизни. Книга 1. Замок на болоте - Роман Бобков

Однако неустрашимые полководцы Чингисхана, выполнявшие волю последнего, и не думали уклоняться от значительно превосходящего их врага. Для начала они тайно встретились с вождями союзных горцам кипчаков и сумели их убедить, чтобы те не ввязывались в бой, а, покинув чуждое для них войско жителей гор, увели своих людей обратно в половецкие степи.

Кто знает, возможно, уже тогда, одаривая кипчакских князей и уверяя, что они монголам чуть ли не родственники, и Субедей-багатур, и Джебэ-нойон, на самом деле твердо вознамерились наказать половецких кочевников. Этого Гемябек не знал. Но в одном он был уверен точно: даже сама попытка вступить в союз против монголов была для кипчаков непоправимой ошибкой.

Лишившись предавших их союзников, полководцы горцев не умерили свой пыл и решили, что даже без кипчаков легко одолеют монгольское войско. Еще бы, ведь их армия, даже без степняков, все равно в несколько раз превосходила силы монголов.

Горцы не отказались от мысли показать, кто хозяин в этих горах, и приготовились встретить Джебэ-нойона и Субедей-багатура у горного ущелья. Там привыкшей действовать на просторе монгольской коннице не будет места для маневра и обширных атак.

Все воины жителей гор были пешими ратниками, а у монголов, наоборот, пеших, впрочем, как и всегда, не было вовсе.

Среди высоких гор на плотные ряды горного воинства могли одновременно напасть не более сотни конников. Но и этого оказалось вполне достаточно для таких опытных полководцев, как Субедей и Джебэ.

Все началось согласно обычной тактике воинов Чингисхана. Сотня конных нукеров вихрем неслась к недвижимо стоящей вражеской армаде и, осыпав врага несколькими залпами стрел, воины мчались обратно. Так продолжалось до тех пор, пока горцам это не надоело и они не решили одним мощным броском всего своего войска уничтожить трусливых, по их мнению, дикарей.

Огромная лавина вооруженных людей устремилась за ускользающими и избегающими рубки монголами.

Никто из горцев никогда раньше не имел дело с метательными машинами китайских мастеров-инженеров. Так что горные воины нисколько не насторожились, когда увидели впереди непонятные деревянные конструкции. И совершенно напрасно.

Как только увлекаемая отступающей конницей людская масса неустрашимых горцев приблизилась на расстояние выстрела метательных машин, китайским мастерам был отдан приказ разрядить свое страшное оружие.

Начиненные порохом огненные снаряды, сея ужас и панику, со страшным грохотом обрушились на головы затеявших сражение жителей гор. Люди, давя друг друга в этой сумятице, метались из стороны в сторону, не зная, куда им укрыться от несущих смерть снарядов. Задние воины давили на передних, передние, пытаясь бежать, на задних, а китайские мастера все пускали свои разрывающие на части и поджигающие заживо бомбы.

Таким образом было уничтожено великое горное воинство. Те из горцев, кто избежал смерти под обстрелом катапульт, совершенно потеряли боевой дух, и были без труда добиты тяжелой монгольской конницей.

Трупов оказалось так много, что для дальнейшего продвижения туменов Джебэ-нойона и Субедей-багатура, тела пришлось растаскивать специальными крючьями. Иначе конница увязла бы в них по колено.

Пройдя через горы и уничтожив по пути еще много селений, монголы наконец достигли хоть и не родных, но привычных и коням, и людям степей.

Вспомнив те степи, Гемябек невольно покосился на ожидающего кипчака. Ведь те степи принадлежали именно его племени. И именно там эти собаки совершили свою вторую непоправимую ошибку.

Когда шедший первым тумен Субедея был атакован напавшими сзади кипчакскими войсками, видимо уверенными, что это арьергард всего монгольского войска, хитрый барс Субедей-багатур незамедлительно послал вестника к Джебэнойону.

Получилось, что глупые кипчаки сами устроили себе ловушку. Они, как клещами, были раздавлены развернувшим свое войско Субедеем и подоспевшим сзади Джебэнойоном.

Те, кому удалось бежать, рассказывали, что это не они напали на монгольское воинство, а сами монголы нарушили данное в горах обещание ид оговор о мире. Но Гемябек-то знал, что кипчаки просто переоценили свои силы, решив показать, кто на самом деле хозяин этих степей.

Дальнейшие воспоминания вызвали довольную блуждающую улыбку на лице бывшего тысячника монгольского войска. Гемябек находился под командованием туменного Джебэ-нойона, поэтому когда тот, разделившись с Субедеем, повел свое войско в Крым, Гемябек, конечно же, последовал за ним.

В Крыму было великолепно. За исключением взятия половецкого Судака, монголы жили в нем мирно. Жившие на полуострове греки спокойно отнеслись к незвано явившимся монгольским воинам. Они не пытались показать чужакам, что эти земли принадлежат им и пришлым кочевникам здесь делать нечего. Места на полуострове для всех было достаточно. Раз пришли, пусть живут.

Сам Гемябек не раз бывал в Херсонесе, бродил по рынкам и площадям. Греки относились к татарам с интересом и удивлением, но без вражды. Еще бы, ведь много греческих купцов да и просто торговцев, нажили за счет пришлых кочевников неплохой капитал. К тому времени монголами было завоевано и разграблено столько народов, что любой из них был просто неслыханным богачом.

Основанное монголами селение было настоящим городом-садом и не зря было названо Бахчисараем. Оттуда до греческого Херсонеса путь лежал совсем недалекий. Вот почему тысячник монгольского войска Гемябек вместе с другими так часто навещал соседних греков.

Разве мог он, казалось, еще совсем недавно предположить, что мягкий желтый металл из которого ничего толкового-то и не сделаешь, и цветные камни дают такую власть над людьми? И что на эти, вроде как совсем бесполезные вещицы можно купить себе все, что угодно.

В родных монгольских кочевьях всегда ценились шкуры и мясо животных, поголовья скота, изделия из твердых металлов и многое другое, что можно было есть, носить или использовать с выгодой. А оказалось, что несъедобные, не согревающие в холод, не помогающие добыть зверя вещи тоже могут быть полезны и весьма дорого стоить.

Как же, по правде сказать, Гемябеку хотелось остаться в солнечном Крыму. Он даже, хоть и не подавал вида, немного завидовал тем счастливчикам, которые были оставлены на полуострове, дабы заложить в нем основу для крымского ханства.

Но повинуясь воле своего военачальника, тысячник последовал за ним обратно в половецкие степи, где был пленен вставшими на сторону кипчаков урусами. А те уже передали его для расправы своим степным союзникам.

При последних воспоминаниях Гемябек снова покосился в сторону замершего в ожидании подчиненного.

– Ну чего тебе?! – рявкнул он вдруг так неожиданно, что чуть было не задремавший в ожидании кипчак подскочил на своем месте и первые секунды стоял, глупо вытаращив глаза и открыв рот. Так, словно и забыл, зачем пришел.

– Ты что, онемел? Или язык откусил от счастья, что я на тебя взор обратил?

Половец быстро замотал из стороны в сторону головой, и наконец произнес: