Книга Английская портниха - Мэри Чэмберлен

– У меня был желтый билет, – ответил он. – Переболел ревматизмом, когда был совсем сопляком.

– Неужели? – откликнулась Ада. Будь с ним поласковей.

– Да-а, – протянул он. – Меня списали. А я был бы не прочь повоевать.

Ада чувствовала, как сердце колотится у нее в груди, и надеялась, что Станислас не услышит этого стука.

– Чем же ты занимался? – выдавила она.

– Делами. – Он постучал себя по ноздре. Дела, Ада, дела.

– Выходит, обошлось без приключений? – Ада по опыту знала, как быстро меняется настроение у пьяных, в любой момент ему надоест рассказывать. Надо задавать вопросы. Она должна знать.

– В общем да. – Он приподнялся на локте, от него несло виски. – Хотя я оказался в Бельгии, когда туда вошли немцы. Пришлось подсуетиться.

У Ады кровь прилила к вискам, она сжала кулаки. Подсуетиться. Вокруг нее рвались бомбы, кожу саднило от гари и пыли, когда она носилась по улицам одна в поисках убежища. Ее жизнь рухнула, а он всего-навсего подсуетился.

– Правда? – глухо переспросила она.

– А то. – Стэнли закурил и улегся на спину, закинув руку за голову. – Это было в Намюре, между прочим.

Ей хотелось схватить его за плечи и встряхнуть так, чтобы у него язык застрял в гортани и мозги прилипли к черепу. Хотелось завопить: Не узнаешь меня? Намюр, между прочим, будто ничего и не было.

– Удалось сесть на последний паром, – продолжил Стэнли. – Едва успел, впритык.

– Намюр далеко от моря.

– Мне повезло. Я везучий парень, Ава, уж поверь. Последний поезд. Последний паром. Последний шанс всегда мой.

Дым от его сигареты то рассеивался, то сгущался в темноте. Аде чудилось, что над ней парят призраки.

– Многим дурачкам не удалось. Беженцам. Толпились на причале, умоляли. Они бы свою бабушку продали, лишь бы выбраться оттуда.

Я не выбралась, думала Ада. Ты не спас меня. Ты даже меня не узнал.

– Жизнь никого не балует, Ава, детка, – рассуждал Стэнли. – Если у тебя нет денег или смекалки, почему кто-то должен тебе помогать? Каждый сам за себя. Таков мой девиз.

Алкоголь сделал его разговорчивым, прилив энергии перед полным упадком сил.

– Ты был там один? – Ее била дрожь. Если Стэнли заметит, она скажет, что замерзла лежать голышом.

– Почему ты спрашиваешь?

– Просто так, из любопытства.

Он затушил сигарету, выдохнул остатки дыма, распространяя горьковатый запах.

– Была одна безмозглая шлюшка, навязалась на мою шею. – Он лежал, глядя в потолок. – Я мог бы на ней подзаработать, да осечка вышла. Еле от нее отделался, оставил ее в Намюре. Толку от нее все равно никакого. Кстати, – он повернулся к Аде, – ты на нее слегка похожа. Смешно, да?

Сволочь. Бросил ее. Ему было наплевать на нее. Всегда. Безмозглая шлюшка. А теперь он не узнал ее. Потому что ему было настолько наплевать, что он тут же выкинул ее из головы и, наверное, ни разу о ней не вспомнил.

– Ну а ты, Ава? – Стэнли заметно расслабился. – Что ты делала во время войны?

Ада вскочила с кровати, подошла к окну. Ночное небо было ясным, и она разглядела Млечный Путь, пестревший за миллион миль отсюда.

– Ты не помнишь меня?

– Нет. С чего бы мне тебя помнить?

– Ада Воан.

– Где-то я слыхал это имя, – лениво отозвался он.

Ада вернулась к кровати, встала над ним:

– Я была той девушкой в Намюре. Ты привез меня в Париж, обещал, что мы всегда будем вместе, а потом бросил. В Намюре.

Он приподнялся в постели, смерил ее взглядом, холодным, презрительным.

– Правда, что ли? – Короткий издевательский смешок. – То-то я думаю, лицо знакомое. – В голове у Ады будто кружился детский волчок, перед тем как упасть. – Вот теперь я тебя вспомнил, – продолжил Стэнли. – Я малость не подрассчитал. Это французские шлюхи в Лондоне приносят прибыль, а британские в Париже ни фига. – Он явно хотел унизить ее. – Что ж, с тех пор ты кое-чего достигла. Одна из девушек Джино Мессины. Поздравляю.

Задыхаясь от гнева, Ада занесла руку, чтобы ударить его, но Стэнли ее опередил. Рывком затащил на постель, схватил за волосы, дернул, Ада взвизгнула.

– Сволочь! – выкрикнула она. Боль, злость и растерянность сменяли друг друга, слова вырывались откуда-то из самых затаенных глубин. – Я думала, ты любишь меня. Я тебе верила. Потом ты бросил меня. Почему? Ты говорил, что тебя зовут Станислас. Станислас фон Либен. Почему?

– Надо же, запомнила. Мы ведь отлично провели время в Париже, разве нет? – Он кивнул, усмехаясь: – Да, тогда я был Станисласом. У меня было много имен, все больше иностранные кликухи. И заметь, все было схвачено. Документы в полном ажуре.

Он прижал ее к кровати. Ада застыла, ненависть ледяной волной захлестнула ее. Никогда еще она не испытывала такой всепоглощающей ненависти.

– Ты бросил меня погибать. Меня и нашего сына. Его звали Томас. Томас.

– Сына? Я тут ни при чем. Никогда не забывай о резинке, – он притянул ее к себе, – ты же профессионалка. А кроме того, – он принялся целовать ее, неловко тычась мокрыми губами, обдавая запахом перегара и табака, – я думал, что такие девочки, как ты, нигде не пропадут.

Ада оттолкнула его, но он подмял ее под себя. Она пыталась вырваться, давила ладонью ему на грудь, царапала щеки. Он ударил ее по лицу и вошел в нее.

Намюр. Силком, как в Намюре. Без резинки.

Он уснул на животе, положив на нее по-хозяйски руку. Ада осторожно вылезла из постели. Стэнли не шелохнулся. Ада накинула халат, открыла дверь, поворачивая ручку так, чтобы та не щелкнула и не разбудила его, и спустилась в туалет на третий этаж.

Стэнли Ловкин. Станислас фон Либен. Теперь-то она знает ему цену, сомнений больше нет. Бросил ее под бомбами. Каждый сам за себя. Наплевал на нее. Ему всегда было на нее плевать. А она думала, что он ее любит. Ада с такой силой дернула за цепочку в туалете, что та вырвалась у нее из рук. Запахнула халат, потуже завязала пояс. А Джино. Из того же теста. Они усердно загоняли ее в капкан, теперь ей это ясно. Скарлетт права. Уж не для того ли он привез ее в Париж, а потом в Намюр? Торговля белыми рабынями? Он что, собирался завести бордель? Знал, что немцы захватят эти страны? Ein wunderschönes junges Mädchen, Herr Beamter[67]. Он обхаживал Аду, чтобы стать ее сутенером. А для чего еще? Всей этой любезностью, приятными манерами он добивался, чтобы она к нему привязалась. Как и Джино. Он и Джино. Стэнли сказал, что они давно орудуют вместе. И в Париже, и в Бельгии. Наверное, в Намюр он поехал ради встречи с Джино.