Книга Протокол "Шторм" - Влад Полевой

Разговор этот длился еще долго, и в основном по пустякам, так как Кали знала обстановку в общих чертах и тех подробностях, которые ей доверило руководство. Об операции «Шторм», которой заведовал местный Кочетков, в отделе знало несколько человек. Среди них была сама Кали, Библиотекарь и тот парень с двустволкой, которого девушка называла Шершень.

Позже, к слову, выяснилось, что под обломками помимо Кочеткова оказался и тот парень. Выжить у него не получилось, что, наверное, и к лучшему, потому что при обрушении кровли рухнувшая на несчастного балка перебила ему позвоночник.

Останки агента Драйвера нашли в таком состоянии, что никто из его знакомых или коллег не смог дать стопроцентную гарантию, что гора обожженной и изувеченной плоти на столе патологоанатома и есть Павел Кочетков.

Все это произошло буквально за день, и Пашке оставалось только подивиться, как за такой короткий срок все службы смогли скоординировать действия и слаженно отработать.

Сама операция «Шторм» состояла в отлавливании и уничтожении появляющихся в реальности прекурсоров. Со вторым было более или мене просто. Скорость пришельца не превышала начальное дульное ускорение, а ловкость – радиус разброса осколков ручной гранаты, а вот с поимкой и допросом, как оказалось, все было гораздо сложнее.

Кали упомянула, что в плен прекурсоры вообще не сдавались, и загнанные в угол предпочитали сигануть с крыши девятиэтажки или пустить себе пулю в лоб. Смерти они не боялись, боли тоже, могли выдерживать любые нагрузки, так что откуда у них в критических пиковых ситуациях появлялась суицидальная наклонность, оставалась загадкой.

– Как на счет Федора? – Пашка вопросительно поднял брови. – Я же его так и не увидел. Мне бы объяснение, кратенькое такое.

– Да я и сама толком не поняла, – честно призналась девушка, а затем перешла на шепот: – Мне кажется, что нас с тобой просто обвели вокруг пальца. Тебя выбрали в качестве приманки, вместе с Пашей, а меня как инструмент. Не более. Слаженная работа двух управлений, бац, и прекурсоров нет. Нам же – голову ломай.

– Если так, – Кочетков сокрушительно покачал головой, – то это очень зря. Мы же не совсем военные люди. Можем и взбрыкнуть.

– И что? – иронии в голосе Кали было не скрыть, и тут она снова стала очень похожа на свою точную копию в родном Пашкином мире. – Как же ты взбрыкнешь? Положишь заявление на стол? Громко хлопнешь дверью? Паша, неужели ты не понимаешь, что из отдела шестьдесят два есть три пути? На пенсию, в сумасшедший дом и в могилу.

Когда девушка уходила, Кочетков окликнул ее на пороге.

– Что тебе? – повернувшись, она остановилась в ожидании.

– Как-то неудобно, да и не по уставу, – покраснел Кочетков, – да и запрещено вроде это внутренними правилами, однако ты мое имя знаешь, а я…

– Ах, ты об этом? – Кали рассмеялась, но как-то невесело. В этой попытке показного веселия почудилось Пашке какое-то разочарование. Будто ждала она чего-то.

– Инна. Инна Кочеткова, – бросила она и, тряхнув челкой, шагнула в темноту коридора.

Пашка остался в одиночестве, однако от былой дремы не осталось и следа, и чтобы хоть как-то развеяться, он решил прогуляться по городу. Набросив на плечи куртку, Кочетков спустился по лестнице и, оставив на стойке регистрации ключи, шагнул за порог. Спустившись по затертым ступенькам старенькой лестницы, Пашка зашагал в сторону видневшегося невдалеке парка. Идти было легко и даже приятно. Не ощущалось ни груза ответственности, ни опасения за собственную жизнь, ни возможности отторжения реальностью. Пилюли были выпиты заранее, да и браслет, который был надет в сарае, Кочетков решил до поры до времени не снимать.

Другие проблемы Пашку и вовсе не волновали. Уверенно протопав мимо стайки подозрительного вида молодых людей, а затем быстро проскочив около припаркованных иномарок с наглухо затонированными стеклами, он шагнул на грунтовую, плохо освещенную дорожку аллеи и, хрустя гравием, зашагал вглубь парка.

– Эй, парень!

Тревожный звоночек в голове был скорее похож на фанфары. Все внутри забурлило, заклокотало. Развернувшись, Кочетков с довольной улыбкой посмотрел на спешащих к нему наперерез молодых людей в спортивной одежде. Для того чтобы оценить обстановку, требовалось не очень много времени. Новые костюмы, нарочито небритые, такие карикатурные пацанчики с района в китайском ширпотребе могли, конечно, обмануть кого угодно своим образом и повадками, однако Пашке почему-то бросилось в глаза не это.

Движения. Легкие, уверенные, так двигались спортсмены на тренировке, или борцы на разминке. Постоянно дымящие табаком и без меры употребляющие дешевый алкоголь хулиганы вряд ли смогли бы за столь короткое время пересечь микрорайон, перейти через улицу, обойти парк с другой стороны и ринуться навстречу Кочеткову, даже не запыхавшись. На лицах же этих не было ни грамма усталости, ни капли пота.

– Парень!

Пашка снова улыбнулся и шагнул навстречу преследователям.

– Ну, что вам, парни? – усмехнулся он. – Я не курю, спичек у меня с собой нет, и я не в своем районе.

– Не понял? – как бы ни был сообразителен молодой человек, который окликнул Кочеткова первым, однако от такого напора даже он немного растерялся.

– Сейчас, очевидно, прозвучит монолог следующего содержания, – начал на кураже глумиться Пашка. – «Что ты такой дерзкий?», да? Ведь так нынче маргинальные личности обозначают тех, чьи ответы им не понравились? Дальше мне начнут угрожать, возможно даже покажут, что-нибудь вроде ножа или кастета. А знаете, что случится потом?

– Знаю, – кивнул парень и вдруг, совершив неуловимое движение, оказался в непосредственной близости от Пашки. Кулак просвистел рядом со скулой, и опешивший Кочетков еле увернулся, но второй нападавший ринулся вперед, метя в ноги.

В одну тысячную секунды будто кто-то щелкнул выключателем, в мозгу Кочеткова одна за другой понеслись со скоростью падающей звезды мысли: «Зачем я вышел на улицу? Пройтись? Я дьявольски устал, однако бодро оделся и потопал в темный парк, где, и дураку понятно, найти неприятности на собственную задницу легче легкого. Почему выбрал именно эту, самую темную и плохо освещенную алею, и почему начал задирать эту шпану, которая, похоже, шпаной совсем не является? У меня отказал инстинкт самосохранения? Я пьян? Под кайфом? Под гипнозом?»

Последнее щелкнуло в мозгу молнией, рассыпавшись мириадам искр и ударив по нервным окончаниям.

Пашка отпрыгнул в сторону, избежав очередного удара, и наконец трезво оценил обстановку. Нападавших было четверо, все крепкие, подтянутые, спортивного вида ребята. Не скупясь на удары, они оттесняли его вглубь парка. Драться с одним – шансы пятьдесят на пятьдесят. Все зависит от подготовленности противника. Вступать в единоборство с двумя – верх безрассудной самонадеянности. Только в киношных боевиках главный герой, размахивая руками и ногами, выводит из строя целую армию негодяев, нападающих не скопом, а по одному, пока остальные терпеливо ожидают своей очереди попасть под раздачу. В реальной жизни противники не ждали, а старались как можно сильнее приложить тебя по голове, причем все четверо разом.