Книга Тайны "Монастырского приюта" - Александр Трапезников

Оленька засмеялась. Смех ее был как колокольчик.

– Верно, из-за меня. Эти дурачки думают, что они что-то для меня значат, коли хоть раз я позволила получить им удовольствие. Кроме информации – мне от них ничего не нужно. Поверь, детородные органы и темперамент почти у всех мужчин одинаковы. Разницы нет. Особи мужского пола глупы, как пни.

– Ну уж?

– Точно-точно. Скажу тебе больше: я переспала тут со всеми мужчинами, включая пару-тройку стариков. Даже князя Романова соблазнила. Нам нужен результат, как говорил Стас, а страсть – лучший способ развязывать языки.

– Ты несешь ахинею, – проговорил Александр Юрьевич, но все же склонен был поверить ее словам. – И чего же ты добилась? Выяснила, у кого этот загадочный футляр?

– Пока нет, – отозвалась она, с хрустом доедая крылышко. – Дело времени. Хотя его и остается все меньше и меньше. Трупы-то множатся… Но зато я выяснила, кто убил твоего соседа.

– Какого? У меня на этаже их почти всех поубивали. Кроме старика Абдаллаха.

– Я имею в виду этого очкарика, самого первого. Матвея Матвеевича.

– Кто же? – не надеясь получить честный ответ, спросил Сивере.

– Братья, – коротко отозвалась Оленька. И больше ничего не добавила.

«Вот и понимай как хочешь, – со злостью подумал Александр Юрьевич. – То ли братья Афонины, то ли Вахтанг с Ашотом». Если, конечно, три старика-картежника тоже не какие-нибудь молочные братья.

– Конкретней нельзя? – спросил Сивере.

– Рано. Много будешь знать – скоро состаришься. Но чтобы польстить твоему самолюбию, добавлю одно: из всех мужчин здесь ты был самый-самый. Удовлетворительный. Правда, пингвин застрелил Стаса несколько рановато, минутой бы попозже… Вот тогда оргазм был бы полным.

– Ты откровенна. Неужели тебе ничуть не жалко своего мужа-напарника?

– Черт с ним! – махнула рукой Оленька. – Честно говоря, я бы и сама его когда-нибудь пристрелила, к этому шло. Строил из себя босса, а мозгов было маловато.

– И ты ни капельки не огорчена?

– Буду огорчена только в том случае, если сорву дело.

Она поднялась из-за столика, бросила на тарелку салфетку и упругой походкой направилась к выходу из трапезной.

– Новое поколение, – пробормотал Сивере. – Зачатое в пепси.

Он увидел, что остался один, неспешно закончил ужин, нащупал в кармане сигару Прозорова и закурил. «Странно, откуда она тут взялась? – подумал Александр Юрьевич. – Эту сигару я точно не воровал». Почувствовав легкое беспокойство, Сивере поразмыслил над тем, нет ли у него временной амнезии? Может быть, появились провалы в памяти? И он совершает поступки, о которых ничего не помнит? Уж не убийства ли?..

Неприятно похолодев, Александр Юрьевич вышел из-за столика и отправился в свою келью. Там он немного полежал на кровати, думая о том, что все тревоги и волнения сотрет предстоящая ночь любви, затем встал, переоделся, искоса поглядывая в зеркало, надушился одеколоном и лишь только подошел к двери, как в нее требовательно постучали.

– Кого еще черт принес? – с раздражением произнес он, отпирая. В полутемном коридоре колыхался огонек свечи. Черт принес Абдаллаха, одетого в белую просторную рубаху, напоминающую простыню. Из-за его спины вышли два других старика – Абарбанель и Алоиз, тоже со свечами и в таких же саванообразных одеяниях. Лица их были серьезны и сосредоточены.

– Вы готовы? – торжественно произнес Абдаллах.

– К чему? – несколько опешил Александр Юрьевич. – Что за маскарад?

– Монастырь, друг мой, – будто не расслышав, поправил Алоиз.

– Вас ждут, – выступил вперед Абарбанель. В голосе его звучала одновременно и печаль, и радость. Все это как-то не только смутило Сиверса, но ввергло в состояние прострации. Ему даже послышался где-то колокольный звон, тихий и далекий. И он подумал: «Да, это не клиника, это действительно монастырь…»

Часть третья. Монастырь

Глава 1. Венчание на царство

1

Звучали не колокола, а колокольчики, а монастырь спал или притворялся уснувшим. Ничего не понимающий Сивере вышел в коридор, куда его манили три старика со свечками. Они в своих просторных белых рубахах походили на призраков, но улыбались совсем не как привидения, а вполне доброжелательно, сохраняя все же торжественный вид. Глаза блестели как бриллианты. «Что за дьявольщина?» – подумал Александр Юрьевич, испуганно сомлев.

Он собирался на свидание к Анне Горенштейн, а тут его увлекали в какое-то таинственное действо. То, что его сейчас окружают сумасшедшие, Сивере догадался давно, но решил, что лучше не противоречить. К тому же самому было интересно узнать, что произойдет дальше. Не отрежут же, в конце концов, голову? Хотя один из стариков, кажется, именно этим видом спорта и промышлял в прошлом…

Колокольчики звенели неподалеку. И, как ни странно, в комнате тетушек Алисы и Ларисы. Да и дверь туда была отворена, выпуская на волю полоску света. Памятуя о происшедшем накануне в этой келье двойном убийстве, Александр Юрьевич застопорил шаг, не слишком желая двигаться в указанном направлении. Ему почему-то представилось, что тетушки выбрались со своими простреленными головами из погреба и сидят сейчас там, поджидая его, Янека.

– Надо, – шепнул на ухо Абарбанель. – Это самая удобная келья.

– Не сопротивляйтесь, – подтолкнул его в спину другой старик, кажется, Алоиз Тамбовский.

– Тебя ждут! – добавил Абдаллах.

И Александр Юрьевич, подавив икоту, шагнул в освещенный множеством свечей номер. Вначале из-за игры блуждающих полутеней он даже не узнал восседающих там людей – их было двое, но не тетушки Алиса и Лариса, а вполне осязаемые Анна Горенштейн и князь Романов.

Многократная вдова сияла, как солнечный апельсин, Алексей Николаевич, напротив, выглядел ужасающе-раздраженным. И было от чего: на голове его висела, надетая набекрень, шутовская корона из бумаги. Он же и звонил в колокольчик. Но едва лишь процессия вошла в келью, князь перестал звенеть и сухо произнес:

– Здравствуйте. Картина Репина «Не ждали».

– Прекратите, – потребовала Анна. – Проходите и устраивайтесь.

Александр Юрьевич хотел устроиться где-нибудь в уголке, но вдова возразила:

– Нет, нет – рядом со мной.

А в «уголку» расположились три старика. Улучив момент, князь столкнул бумажную корону на пол. Сиверсу было одновременно и смешно, и тревожно. Он не знал, куда деть руки, поворачивался то лицом, то боком к Анне, затем сцепил крепко пальцы и притворился паинькой.

– Я уже говорила, что мы следили за тобой в Москве? – медленно произнесла. Анна.

– Говорила, – согласился Александр Юрьевич.