Книга Сезон ведьмовства - Наташа Мостерт

Габриель беспокойно поглядывал вверх, на серебристые окна дома, возвышавшегося в ночном небе, но все было спокойно. Ни одного движения.

Наконец замок поддался. Габриель сунул фонарик в карман и распахнул двери. Чертовы створки заскрипели, словно врата в заброшенный склеп. Он замер, потом быстро прошмыгнул внутрь.

Внезапная тишина пугала. Габриель затаился, ожидая, что в любой момент на лестнице вспыхнет свет: этот адский скрип разбудил бы и мертвого. Дом оставался погруженным во мрак.

Габриель медленно выдохнул и подождал еще некоторое время, пока глаза привыкнут к темноте. В дальнем конце гостиной стояли компьютеры, на экранах работал скринсейвер: две солнечные ведьмы с огненными сферами в ладонях, а вокруг — непроницаемая мгла.

На мгновение Габриель представил двух женщин на верхнем этаже. Объятые сном, они ровно дышат. Сбившиеся простыни, обнаженные руки, плечи, стройные ноги. Волосы разметались по подушкам, будто морские водоросли. Может быть, одна из сестер сейчас грезит о нем… Что мешает ему подняться наверх, постоять у спален, прислушаться к их легкому дыханию? Хватит, оборвал себя Габриель. Что за дурацкие сантименты!

Он включил фонарик и обвел лучом комнату, затем сделал несколько осторожных шагов и остановился. Туфли громко хлюпали. Габриель запихал фонарик в карман, нагнулся, развязал шнурки — нелегкое дело, учитывая, что они насквозь промокли, — снял обувь и остался в одних носках. Теперь он мог передвигаться бесшумно.

Габриель осторожно прошел мимо книжных стеллажей, мимо рабочего стола, где белели птичьи скелеты и костяшки счетов. Гостиная и все предметы в ней были знакомы ему до мельчайших подробностей, но сегодня, когда внутри царила почти полная темнота, а за окнами хлестал дождь, комната казалась совсем чужой. В сознании Габриеля она неизменно ассоциировалась с прекрасной музыкой и цветами, однако сейчас он как будто смотрел на искаженную черно-белую копию полноцветного снимка. Полустертое воспоминание, всплывшее в дурном сне, фальшивая мелодия…

Очертания темных контуров вдоль стены. Маски. Габриель чувствовал на себе их взгляд.

Он подошел к длинному столу, где стояли компьютеры, и нажал «пробел» на клавиатуре «Макинтоша». На дисплее появились значки рабочего стола. Габриель щелкнул по иконке единственного документа: «Ключ Прометея». Экран моргнул, программа предложила ввести пароль. Не колеблясь, Габриель набрал два слова: «Гермес Трисмегист». Несколько мучительно долгих секунд курсор оставался на месте, а потом… Сезам, откройся!

На дисплее отобразилось меню. «Ключ Прометея» состоял из четырех разделов: «Восток: Разум», «Запад: Тело», «Север: Дух» и «Юг: Портал — Ци». Габриель навел курсор и выделил все четыре файла. Загрузив в дисковод чистый компакт-диск, который принес с собой, Габриель дал команду на копирование. Огонек дисковода замигал, послышалось легкое жужжание — загрузка началась.

Он крутнулся во вращающемся кресле и оказался перед дисплеем второго компьютера. Нажал клавишу ввода. «Дневник».

С тех пор как Морриган и Минналуш вышвырнули Габриеля из Монк-хауса, он не имел доступа к дневнику, так как сестры уничтожили «троянский» вирус. Но в эту самую минуту он непосредственно сидел перед машиной, подключенной к Интернету, и, стало быть, мог реактивировать программу, так сказать, воскресить павшего воина.

Пальцы забегали по клавишам. Габриель ни словом не обмолвился другу, что в его план входило напоследок еще раз открыть дневник. Исидор наверняка обвинил бы его в том, что он решил забраться в дом не ради «Ключа Прометея», а только из-за дневника. Габриель лихорадочно нажимал кнопки. «7 октября. Предательство — самое страшное слово…» На миг он зажмурился. Есть.

Предательство — самое страшное слово. Доверять человеку, и потом обнаружить, что он лгал… Вероломство.

Он злоупотребил нашим радушием. До чего же мы были наивны! Пустили в дом профессионального хакера и ни на секунду не задумались о собственной безопасности. Какая самонадеянность. Какое тщеславие. И заподозрить не могли. А почему? Потому что были уверены, что правила игры определяем мы. На самом деле это он играл с нами. За дружелюбной улыбкой скрывался холодный, расчетливый ум. Проклятый шпион!

Мне следовало бы прийти в ярость, узнав, что он читал мой дневник. Но мной владеет не гнев, а тоска. Я скучаю по нему. С одной стороны, я чувствую себя оскорбленной, но с другой… Всякая женщина мечтает поделиться тайнами своей души с мужчиной, которого любит, целиком и полностью раскрыться перед ним.

М. вне себя от бешенства. Мне страшно. Злость и разочарование — гремучая смесь, а М. буквально кипит. Я боюсь за Г. Боюсь того, что М. способна с ним сделать.

О чем я?

Г. считает, что Р. убили. Прав ли он?

Наконец я нашла в себе силы признать то, о чем не смела думать. Р. покинул нас не по собственной воле. С ним случилось что-то плохое. Возможно, это дело рук М.

М. — убийца?

Мне очень неспокойно. Г. тоже в опасности. Я боюсь, что она причинит ему вред и скроет это от меня. А вдруг М. решит нанести удар, когда меня не будет рядом с Г., когда я не смогу его защитить?..

На бедре внезапно завибрировал мобильник. Габриель приложил трубку к уху, накрыл ее ладонью и шепотом спросил:

— Что такое?

— Выметайся, — напряженным голосом проговорил Исидор. — Она проснулась.

Габриель повернул голову и взглянул на лестницу, хорошо различимую в темноте.

— Света не видно.

— Она зажгла его на пару секунд и опять потушила. Тысяча чертей, Гейб, ты еще споришь! Быстро сматывайся!

Габриель запихал телефон в карман и вновь устремил взгляд на дисплей «Макинтоша». Загрузка еще не кончилась. «Восток», «Запад» и «Север» уже переписались на диск, но копирование файла под названием «Юг» только началось.

Терзаясь сомнениями, Габриель то и дело бросал взгляд на лестницу. Чтобы спуститься с третьего этажа на первый, много времени не понадобится. Но кто сказал, что она пойдет именно сюда? Может, она просто выпила воды и вернулась в постель. На лестнице было темно. Дисковод тихонько урчал. И вдруг она появилась. Из ниоткуда, словно привидение.

Она стояла на площадке между пролетами, слегка опираясь о перила. Лицо оставалось в тени, светлая ночная сорочка, свободная и длинная, усиливала сходство с бесплотным призраком.

Габриель среагировал инстинктивно: нажал на клавишу отмены и почти одновременно ткнул пальцем кнопку извлечения компакт-диска. Подвижная часть дисковода плавно выехала вперед. Женщина в легкой ночной рубашке уже спускалась по ступеням.

Габриель сгреб диск и метнулся к створчатым дверям, в спешке налетел на скамеечку для ног и взвыл от боли, когда острый угол воткнулся ему прямо в голень. На бегу он лихорадочно шарил глазами по комнате. Туфли, куда подевались его туфли?

Все, поздно. Габриель рванул дверную ручку, выбежал под проливной дождь, пронесся через весь сад и наконец оказался у калитки, ведущей в проулок. Тяжело дыша, чувствуя прилив адреналина, он оглянулся на дом.