Книга Во власти обольстителя - Анна Бартон

Стараясь не шуметь, Роуз отыскала домашние туфли, прижала к груди томик стихов и отправилась в библиотеку. В коридоре было темно, лишь слабо мерцал одинокий фонарь, стоявший на маленьком столике в углу лестничной площадки. Роуз взяла фонарь и пошла вниз по ступенькам, радуясь тому, что весь дом уже погрузился в сон.

Наткнуться на кого-то в темноте будет очень… неловко. Ее вежливо поприветствуют, а она в ответ пробормочет что-то неразборчивое, улыбнется и кивнет головой.

Неожиданная немота Роуз, случившаяся два года назад, была для Оуэна и Оливии источником тяжелых переживаний. Роуз очень жалела, что доставила им столько горя, но той страшной ночью что-то внутри нее разбилось на отдельные фрагменты.

Роуз смутно припоминала, что когда-то была счастливым, жизнерадостным человеком. Иногда она видела во сне, как весело смеется с Оливией и Оуэном, как обнимает отца или играет на фортепиано для матери. Но эти воспоминания оставались туманными и искаженными, словно отражения берегов в мутной воде покрытого рябью озера.

Роуз пока не удавалось найти способа собрать себя воедино. Временами, когда на душе у нее было тихо и покойно, она проникалась уверенностью, что в конце концов сумеет заполнить зияющие трещины в душе и снова стать такой, какой была раньше. А в другие дни ей казалось, что во всем мире не найдется способа, чтобы вернуть ее прежнюю, в особенности без помощи матери и отца.

Роуз вошла в библиотеку, расположенную в бельэтаже. Вдохнула знакомый запах плесени, которым обладает любая уважающая себя библиотека. Книжное собрание лорда и леди Харсби производило хорошее впечатление, да и само помещение было в прекрасном состоянии — толстые ковры на полу приглашали пройтись по ним босиком, а плюшевые кресла — оценить мягкость их подушек.

Путеводители нашлись на нижней полке, где они выстроились в по-военному четкие ряды, готовые сослужить свою службу. Найти пару изданий о фараонах и мумиях не составило большого труда. Сунув их под мышку, Роуз подошла к огромному шкафу с поэзией. Вернула на полку то, что принесла с собой, и выбрала том в тяжелом кожаном переплете со стихами Джона Донна.

Ею вдруг овладело беспокойство. Даже не пытаясь понять, с чего бы это, Роуз опустилась в уютное кресло с подголовниками, скинула туфли и поджала по себя ноги. Потоки дождя струились по стеклам огромных окон. Время от времени полыхали молнии, короткими вспышками озаряя внутренность библиотеки. Минутная стрелка на старинных часах перескочила на одно деление, может, на два. Роуз наслаждалась тишиной и покоем, такими редкими в дневные часы.

Тут уставшие глаза запротестовали. Роуз лишь на мгновение смежила веки. После короткой паузы она дочитает страницу и отправится в постель.

Но кресло оказалось таким удобным, что можно было заснуть поневоле.

Что-то задело ее за шею, заставив очнуться ото сна. Не открывая глаз, Роуз подняла руку к горлу, пытаясь избавиться от этого. Безрезультатно.

Удар грома сотряс оконные стекла, и Роуз открыла глаза. И резко выпрямилась.

Над ней нависал лорд Уинтроп. Зловонное горячее дыхание касалось ее лица.

Крик застрял в горле Роуз. Вжавшись в спинку кресла, она плотно запахнулась в пеньюар. Книга со стихами сползла с колен и грохнулась на пол.

— Вылитая мать. — Слова Уинтропа будто прилипали к ее коже. — Потрясающе красива и надменна. Только за изысканным фасадом скрывалась женщина, предрасположенная к… порокам. — Граф схватил Роуз за горло, перекрывая доступ воздуха. Девушку объял ужас.

Дрожа всем телом, она отрицательно замотала головой. Он совсем ее не знает. У нее нет ничего общего с матерью.

— Нет, это правда. Она тоже сначала сопротивлялась. Как-то раз я познакомил ее с более изощренными наслаждениями. — Граф потер себя между ног. — И она все никак не могла насытиться. Ты же видела нас той ночью, да?

Роуз безучастно смотрела на Уинтропа, не желая подтверждать его слова, хотя сердце бешено заколотилось. Он знал!

— Твоя мать испугалась, что ты все расскажешь отцу. Что за идиотская мысль! — Фыркнув, Уинтроп показал пальцем на упавшую книгу у ног Роуз. — Ты читаешь про секс вместо того, чтобы заняться им. Любопытно узнать, из-за чего весь этот сыр-бор, да?

Роуз задыхалась от отвращения и от того, что он продолжал сжимать ей горло.

— Ты еще много чего узнаешь, моя прелестница.

Под цепкими руками Уинтропа пульс у нее на шее бился неистово. Роуз примеривалась, как бы половчее двинуть его ногой, но позиция у нее была неудобной, и ей не хотелось бессмысленно злить его. Тогда она заколотила кулаками по подлокотникам кресла, надеясь, что кто-нибудь из слуг услышит шум и придет поинтересоваться, что тут происходит. Но в коридоре, куда выходила библиотека, было по-прежнему темно и тихо.

Отчаяние овладело ей. Другая девушка на ее месте сейчас бы завизжала и подняла на ноги весь дом.

Роуз прокляла голос, который ее оставил, прокляла непростительную слабость, которая не позволила ей снова стать прежней.

Лорд Уинтроп ощупывал ее плотоядным взглядом. Широко расставив ноги, он практически распял ее на спинке кресла. Наклонясь совсем близко, дохнул на нее перегаром.

Она ни за что не станет жертвой этого карикатурного подобия человека. Собрав все мужество, Роуз открыла рот, вдохнула побольше воздуха и…

Ничего!

Она постаралась повторить попытку выдавить из себя крик, или визг, или рычание, наполнив до отказа легкие, — все что угодно, лишь бы привлечь к себе внимание.

Но дыхательное горло сжалось, и единственный звук, который Роуз сумела издать, был слабый выдох. Бессмысленный и бесполезный. О, почему она не попросила Аннабелл пойти с ней? На глаза девушки навернулись слезы.

Приподняв бровь, Уинтроп самодовольно засмеялся:

— Быть немой, должно быть, страшно. Столько мыслей проносится сейчас в твоей очаровательной головке, а ты не можешь ничего выразить словами, только каким-нибудь примитивным жестом, как мартышка. Я могу сделать с тобой все, что пожелаю. — И в доказательство он засунул ей руку под пеньюар и дернул за ночную рубашку. Роуз услышала, как треснула, разрываясь, материя, и по ее плечам и рукам побежал холодный воздух.

Не надо! Ее глаза умоляли, но он не глядел ей в лицо. Взглядом опытного развратника он окинул ее оголившееся тело.

— Полагаю, тебе нужно преподать первый урок. Он называется «Как сделать приятное мужчине». Если ты попытаешься рассказать об этом маленьком приключении с помощью своих странных жестов и жалостных взглядов, все решат, что ты чокнулась. Даже если твой брат с сестрой поймут тебя, что весьма сомнительно, они никогда не поверят, что я способен на такое зверство. — Уинтроп злобно захохотал. — Они и половины не знают обо мне!

Одной рукой удерживая Роуз за шею, другой он схватил ее за грудь и больно стиснул. Роуз попыталась вывернуться, но это только еще больше распалило негодяя. Граф прижался к ней бедрами, и она почувствовала, как он возбужден. Ее затошнило.