Книга Планета Героев - Сергей Шведов

От лица политсовета партии к проверенным бойцам обратился Евграф Сиротин, вышедший на трибуну. Выразив сердечную признательность господину Казюкевичу за финансовую помощь партии, он представил меня как надежду цивилизованной России, прилежного ученика далай-ламы, прибывшего из Швейцарии с миссией спасения и просвещения. Говорил Сиротин хоть и горячо, но довольно путано. Даже я не все понял. Что до рядовых бойцов – они и вовсе отозвались на его выступление растерянным гулом.

– Отставить! – веско сказал Жигановский.– Мы имеем дело не с посланцем далай-ламы из Швейцарии, а с полномочным представителем Высшего Совета Светлого круга, его высочеством принцем Ником Аравийским...

– Арамийским,– вежливо поправил я Венедикта Владимировича.

– Вот я и говорю,– продолжил как ни в чем не бывало Жигановский,– Ником Арамийским, прибывшим на нашу планету для противодействия силам Зла. Но его высочеству нужны союзники! И то, что он остановил выбор именно на нашей партии, безусловно, большая честь для нас.

Застывший у трибуны Сиротин оторопело уставился на Жигановского. Господин Казюкевич довольно громко и энергично икнул, а гул в зале потихоньку перерос в ропот. Похоже, испытанные бойцы решили, что их вождь свихнулся накануне решающих политических баталий. Это, естественно, сразу ставило партию в тяжелейшее положение.

– А как же Швейцария? – растерянно спросил Сиротин, понизив голос почти до шепота и подмигивая Жигановскому.

Впрочем, не исключено, что так проявил себя нервный тик. Стремительная смена одной легенды на другую могла, конечно, вызвать оторопь у кого угодно. Я очень хорошо Евграфа понимал и испытывал чувство неловкости за то, что задал людям сразу столько неразрешимых задач.

– Швейцария отменяется! – Метнул в сторону Сиротина строгий взгляд Венедикт Владимирович.– Нам тут только их прокуратуры не хватало. Его высочество выделяет нам на избирательную кампанию миллиард долларов.

– Полтора миллиарда,– поправил я, чтобы сделать приятное растерявшимся людям.

Да что мне – жалко, что ли?

– Полтора миллиарда,– повторил вслед за мной севшим голосом Жигановский, чем окончательно поверг своих бойцов в шок.

Первым опомнился Евграф Сиротин, который громко крикнул в усилитель:

– Да здравствует принц Ник Арамийский, краса, гордость и надежда цивилизованного человечества! Ура, господа!

Не скрою, было приятно, когда испытанные бойцы дружно поддержали этот клич. Правда, слышалось некоторое сомнение, но, когда поднявшийся Венедикт Владимирович сначала пожал мне руку, а потом от лица всех присутствующих пригласил на банкет, восторг в зале достиг своего апогея. Я приглашение Жигановского с благодарностью принял – по той простой причине, что сильно проголодался. И вообще не являюсь противником общих пиров, когда пускается братина по кругу, а присутствующие клянутся в дружбе друг другу. Тут главное не перенапрячься в человеколюбии и уйти на своих двоих.

Мое согласие разделить с политбойцами скромную трапезу вызвало взрыв энтузиазма и прилив симпатий ко мне. Когда подошли к накрытым столам, я понял, что симпатии имели под собой серьезные основания. Вдруг выяснилось, что я здесь не гость, а в некотором роде хозяин, поскольку пир Сиротин устраивал за мой счет. Жигановский выразил по этому поводу своему подручному недовольство, но, поскольку я с готовностью согласился все оплатить, вопрос быстро замяли.

– Я тебе когда-нибудь морду набью, Сиротин! – прошипел Венедикт Владимирович, ласково улыбаясь в мою сторону.

А я в это время раздавал налево и направо автографы. Автограф – это простая роспись, если кто не знает. На Земле существует масса странных обычаев. Брать автографы – один из них. Старинная русская забава, как объяснил мне любезный Бенкендорф. Надо сказать, что в данном случае соблюдение обряда не требовало чрезмерных усилий и позволяло прислушиваться к разговору, который вели в отдалении Жигановский, Евграф Сиротин и Казюкевич.

– У меня карман не бездонный, Венедикт! – шипел возмущенный Сиротин.– А ты сам велел, чтобы закуска была из лучших ресторанов города.

– Это когда же я такое говорил? – удивился Жигановский.

– Да сегодня утром! Вот Костя не даст соврать. Тут питья и жратвы... на миллион долларов!

– Ой, ты меня не серди, Евграф! – завибрировал от возмущения Венедикт Владимирович.– Я ведь знаю, что ты аферист, и смотрю на это сквозь пальцы, но и моему терпению есть предел. Тут и на сто тысяч жратвы нет.

– Вы на него посмотрите! – взвился Сиротин.– Он хочет тремя хлебами сотню рыл накормить. Эти проглоты корочкой хлеба не удовлетворятся, Веня, и ты это знаешь не хуже меня.

Политбойцы вовсю работали челюстями, я тоже от них не отставал, а трое вождей продолжали очень интересовавший меня разговор. Я насторожился, когда молчавший до тех пор Казюкевич вдруг вмешался в горячий спор Жигановского и Сиротина:

– Да хватит вам. Не о том спор ведете. Мне мальчишка не нравится, Венедикт. Нутром чую, что здесь какой-то подвох.

– А чей подвох-то? – ласково спросил подозрительного олигарха Жигановский.– Кремлевцы его к нам подослали, что ли, с миллиардами долларов? Вот вам, дескать, с барского плеча!.. Мои юристы уже двое суток вокруг покойного Мышкина роют. И ничего. Все чисто.

– Это и подозрительно,– вздохнул Казюкевич.– Ну не бывает так, чтобы деньги сами в руки шли. Да еще какие деньги – миллиарды!

– И кто говорит?! – всплеснул руками Жигановский.– Наследник Ротшильда говорит? Нет, это Костя Казюкевич, который еще вчера на барахолке потертыми американскими джинсами торговал. Ты что, свой миллиард в поте лица наживал? Ты кому тут сказки рассказываешь?! Почему Казюкевич мог нажить миллиард, а Мышкин нет?

– Логично,– поддержал Венедикта Владимировича Сиротин.– Тем более что семьдесят пять миллионов мы получили от щенка без помех.

– Это наживка! – мрачно сказал Казюкевич.– Не знаю чья, но наживка. Не верю я в чудеса, Венедикт.

– Какие чудеса? – взорвался Жигановский.– Я чудеса вот этими руками творю. Ты думаешь, мне легко было воссоздать посреди нынешней Москвы колорит пушкинской эпохи? Но воссоздал ведь. Не Пушкин был, а пальчики оближешь!

– Ну ты хватил, положим,– прокашлялся Сиротин.– Были существенные накладочки.

– А где их не бывает? – самокритично согласился Жигановский.– Но теперь задача усложнилась. Идиот не даст нам миллиард, пока мы не предоставим ему черного мага на блюдечке!

– Ну и запросы, мама дорогая! – всхрапнул Сиротин.– Пушкин – еще куда ни шло. Хотя... Если будет полтора миллиарда, мы ему этих магов нагоним целое стадо! Среди них такие фокусники попадаются – я тебя умоляю! Взять того же Степаныча...

– Степаныч колдун, а не фокусник! – возразил Казюкевич.– Это я вам точно говорю!

– Так...– протянул Жигановский.– Еще один белены объелся. Ну ладно Василий – малограмотный шофер, запавший на волоокую секретаршу Дуняшу. Но ты, Казюкевич, элита как-никак. И вдруг – нате вам.