Книга Ушкуйник - Юрий Корчевский

— И тебе Бог в помощь.

Мишка взгромоздился на лошадь. Неудобно без седла, ногам опоры нет. Однако приспособился кое-как. К вечеру в Шадрино въехал. На верховой лошади, да с седлом, было бы быстрее. Однако, как не погонял он лошадку, с галопа она переходила на рысь, а затем и на шаг. Тягловая — что с неё взять?

В селе еще светились окна. Мишка постучался в ближайшую избу.

— Где староста проживает?

Ему показали. Оказалось, купцы с обоза уже были у старосты, и он знал о нападении. Зевнув и почесав под мышкой, он заявил:

— Не согласны мужики шадринские обозников хлыновских выручать. Кабы свои, шадринские были, — другое дело. У каждого — семья, а дело опасное. Из оружия только топоры, куда с ими на супостата?

Однако в ночлеге Мишке не отказал, Лошадь в свою конюшню поставил, овса задал. Но утром отказали седло продать — нет у нас шорника. Тебе продам — как сам буду? Так и пришлось Мишке ёрзать и зад отбивать на спине лошадиной. Гнал без остановок. Жалко животину, но обозники русские в беде, выручать надо.

Через два дня он въехал в Хлынов — уже затемно. Уж и ворота городские заперты были, еле упросил стражу впустить. И — сразу к Косте.

— Выручай, воевода. Обоз в беду попал — вотяки напали, людей побили, а большею частью в полон попали. Я уж не говорю о лошадях да товарах.

— Да где я тебе тех вотяков сыщу? Они в лесах глухих обитают.

— У меня по следу ушкуйник мой пошёл, Савва — из охотников бывших. Он выследит.

Костя сразу оживился.

— Это меняет дело! Давно пора вотякам укорот дать. Завтра с утра будь здесь; сотню выделю — дорожку покажешь.

— И ещё просьба, Костя. Лошадь у меня тягловая да без седла. Как вотяков увидел, постромки перерубил и — в лес. Дай хоть какого-нибудь верхового коня. Костя хохотнул.

— Своя мошна от денег ломится, а верхового коня не купил! Жадность замучила?

— Да ты же знаешь — я товар на ушкуе вожу. Зачем мне лошадь?

— Ладно, найдём тебе конягу посмирнее. Мишка добрался до дома, отдал лошадь Митрофану, сам похлебал щей — и в постель. После вторых петухов Лиза растолкала его.

— Ой, хозяин! У дома людей полно, при оружии! Не случилось бы худого!

Мишка поднялся, быстро оделся и вышел. У ворот стояло десять верховых — в тулупах, при оружии.

— Долго спать изволишь, купец! Готов ли?

— Поесть не успел.

— Потом подхарчишься. Садись, — Мише подвели верхового коня.

— Садись, не бойся — он смирный! Воины засмеялись.

Подъехали к дому воеводы, а там уже сотня дожидается. На крыльцо вышли Костя с Кондратом. Увидев Мишку, они поздоровались.

— Ну вот, Кондрат, и проводник твой. Знаком?

— Ещё как!

— Тогда езжайте с Богом и возвращайтесь с победой. Сам бы поехал — аж руки чешутся, да не могу, дел много.

Мишка с Кондратом ехали впереди колонны. Только в полуверсте, опередив их, скакали двое дозорных.

— Кондрат, ты же десятником был?

— Был, а ноне — сотник! — гордо заявил Кондрат.

— Прими мои поздравления! — прокричал Михаил.

Дальше скакали молча. Попробуй, поговори, когда трясёт и встречный ветер слёзы из глаз выжимает.

К вечеру до Шадрина добрались. А там — на постоялый двор. Мишка — сразу к хозяину: «Нет ли у тебя на постое худощавого парня именем Савва?»

Хозяин мотнул головой.

— Два дня постоялый двор пустой. Боятся обозники ездить.

Понятное дело — в Шадрино, Лодейно и Хлынове весть о нападении на обоз разнеслась мгновенно.

Проснулись рано и, едва рассвело, отправились в путь.

К полудню Мишка узнал знакомые места. Вот дорога в лесу, где они с Саввой отбивались от вотяков. Вот поле, где напали на обоз. Там ещё стояло несколько брошенных пустых саней, валялись слегка припорошённые снегом трупы русичей и вотяков. А где же Савва? Договаривались же здесь встретиться!

— Ну, где твой охотник? — сурово спросил Кондрат.

— Договаривались, что он здесь ждать будет. Может, вотяки далеко ушли? Не успел он вернуться?

— В какую сторону они ушли?

— Сюда, — махнул рукой Михаил.

На снегу ещё были видны следы конных копыт и саней. По ним и двинулись дальше. Местами — особенно в низинах — следы терялись под снегом. Тогда дозор впереди описывал широкий полукруг, и след вновь находили.

К вечеру остановились на стоянку в лесу. Лошади обгрызали еловые ветки. Костёр не разводили, боясь себя обнаружить. Спали на снегу, хорошо — полушубки овчинные тёплые. Ноги только мёрзли в сапогах. Валенки бы сюда, да в них не повоюешь — даже ноги в стремя не вденешь.

Утром снялись со стоянки быстро. Дозор следы отыскал. В лесу-то они сохранились лучше, чем в поле да лощинах.

Было уже за полдень, когда дозор увидел и задержал мужчину. Это оказался Савва.

— Прости, Михаил, не успел вернуться. Коня нет, лыж нет, а по снегу идти быстро не получается.

— Ты нам главное скажи — вотяков не упустил? — вмешался Кондрат.

— Нет, до места выследил. Вёрст через десять деревня ихняя — с полсотни домов. Пленных в амбаре большом заперли. Из похода вотяков двадцать два человека вернулось — я счесть успел. И в деревне ещё два десятка воинов оставалось. Вождь ихний, которого я стрелой ранил, помер. Если я не ошибаюсь, сегодня хоронить будут его или сжигать. Какие у них порядки, у этих язычников, — кто его знает.

Савва замолк. Кондрат сплюнул.

— Ежели они язычники, то на похоронах жертву человеческую приносят.

— Тогда чего мы стоим? — горячо воскликнул Михаил. — Савва, веди!

Савве дали коня из запасных, и сотня по его следам пошла к вотякской деревне. Но как не торопились они, а почти полдня ушло. Быстро по лесу не поедешь — ноги коням сломать можно, попади копыта в барсучью нору или на кучу валежника — поди разгляди, что там под снегом.

К вечеру вернулись дозорные.

— Впереди, в полуверсте, деревня ихняя. Суетятся чего-то, поленья в центре складывают — вроде костёр большой палить хотят.

— Савва, проводником будешь. Веди два десятка вокруг деревни. Надо, чтобы ни один вотяк не ушёл. Мужчин всех убить, стариков — тоже. Женщин и детей — в плен. Продадим их потом татарам. Пусть на своей шкуре испытают, что вятичам готовили, — жёстко распорядился Кондрат.

Савва с воинами уехали. Выждав время, Кондрат сказал:

— Приготовились!

Воины скинули полушубки и шапки, из чересседельных сумок достали и надели шлемы. Запасные кони и полушубки остались под охраной двух воинов.