Книга Смерть ради смерти - Александра Маринина

У самого Ольшанского родители были совсем другими людьми,его детство прошло в атмосфере постоянной ругани, взаимных упреков и скандалов.И за последние двадцать лет не проходило и дня, чтобы Константин Михайлович потому или иному поводу не возблагодарил судьбу за то, что ему так сказочноповезло с женой. Кроме того, Нина была прекрасной хозяйкой, гостеприимной ихлебосольной, постоянно приглашала в дом друзей и сослуживцев мужа, и ониспытывал особое, ни с чем не сравнимое удовольствие, выслушивая откровеннозавистливые комплименты в адрес своей жены.

– Надолго? – только и спросила Нина, когдаКонстантин Михайлович положил трубку.

– Надеюсь, что нет. У сотрудницы Гордеева какие-тоосложнения, нужно собраться, посоветоваться.

– Только собраться и посоветоваться?

– Да. А что?

– Если ты не обманываешь, Ольшанский, то пригласи их кнам. Сядете в большой комнате и будете советоваться, сколько душе угодно, мы сдевочками мешать вам не будем. А потом все вместе Масленицу проводим, у меня насегодня большая кулинарная программа, жалко же, если все пропадет.

– Ты думаешь? – с сомнением произнес он.

– Конечно. Позвони Гордееву, предложи такой вариант. А,Костик? – умоляюще попросила Нина.

– Попробую, – вздохнул он, снова набираяномер. – Виктор Алексеевич, это опять я. А что, если мы соберемся у меня?Супруга обещает что-то совершенно необыкновенное на обед. Почему неудобно? Этоона сама предложила. У нас гостей давно не было, а она, как настоящийпрофессионал, не может долго находиться в простое, говорит, что навык теряет.Ах, вот что… – Он прикрыл микрофон ладонью и повернулся к жене: – Егосотрудница боится выходить из дома одна. Там, видно, что-то серьезное.

– Ольшанский, тебя сбить с толку даже ребеноксумеет, – с упреком сказала Нина. – Поезжай и привези ее сюда, еслиона боится, а Гордеев твой такой бестолковый и сам не может догадаться. Потратьдва часа на дорогу, зато потом весь день будешь дома.

– Виктор Алексеевич, я могу съездить за ней.Договорились? Я сейчас сам ей позвоню.

Позавтракав, Константин Михайлович начал одеваться, чтобыехать за Настей Каменской.

– А я и не знала, что в уголовном розыске женщиныработают, – заметила Нина, подавая мужу шарф и поправляя воротник пальто.

– Крайне редко, – отозвался следователь. –Была б моя воля, я бы такими, как Каменская, полностью МУР укомплектовал,только пару-тройку мужиков оставил бы для силовых мероприятий.

– И что в ней такого необыкновенного? – ревнивоспросила Нина.

– Ничего. Совершенно обыкновенная. Сама увидишь, –пообещал Константин Михайлович, открывая дверь.

2

Они совещались уже два часа, оккупировав самую большуюкомнату в квартире Ольшанских. Нина и девочки к ним не заходили, а к телефонуКонстантин Михайлович просил подзывать его, только если позвонят Коротков илиДоценко.

– Эти пятеро сотрудников Института прямо какзаколдованные, – сокрушалась Настя. – Три покушения, и на все трислучая у каждого из них алиби. Причем если по поводу вечера 24 февраля ещеможно хоть немного сомневаться, то первого и третьего марта все ониприсутствовали на Ученом совете и на банкете, их видели десятки людей, так чтоалиби у них безупречное. Ну надо же, чтоб такая невезуха свалилась – ниопознать, ни уличить.

– А что Доценко выяснил в Министерстве науки? –спросил Ольшанский.

– Миша нашел замечательную женщину из секретариата. Онправильно сообразил, что секретариат – это люди, для которых нет секретов. Всебумаги проходят через них, причем не только те, которые пришли из внешнихорганизаций, но и те, которые ходят по министерству из кабинета в кабинет. Порезолюциям на этих бумагах сразу видно, кто кому что поручает и как потом делодвижется. Даже о намечающихся кадровых перестановках секретариат узнает первым,задолго до того, как вопрос решается. Представьте себе, что, например, какой-товопрос всегда отдается на проработку определенному сотруднику, которыйсчитается наиболее компетентным и давно ведет эту линию. И вдруг ни с того ни ссего этот вопрос поручается совсем другому руководителю, хотя тот, ктозанимался этим раньше, не болен и не в отпуске. Что из этого следует?Правильно, что человек впал в немилость и этот вопрос ему больше не доверяютрассматривать. Или он собирается уходить, и будущего кандидата на его местоначинают вводить в курс дела. Короче, Миша Доценко все это учел и познакомилсяс сотрудницей секретариата, которая обожает совать нос во все бумаги и всеузнавать первой. Знаете, есть такие любопытные особы, которым до всего естьдело. Она ему и рассказала, что в министерство около двух месяцев назад пришлаанонимка, в которой упоминался Институт. Миша, конечно, включил все своеобаяние и мастерство, в результате чего любознательная женщина вспомнила, чторечь шла о фальсификации результатов испытаний и о сокрытии вредного воздействияодного из приборов, который разрабатывал Институт. Там и про обратный эффектбыло написано. И отписали эту анонимку для проверки тому самому ТомилинуНиколаю Адамовичу, который с пеной у рта уверял меня, что я безграмотнаяидиотка и никакого обратного эффекта не существует. Поэтому в данный момент ЮраКоротков проверяет, кто из пятерых подозреваемых вхож к Томилину и пользуетсяего расположением. Если нам удастся по этому признаку вычленить одного изпятерых, то можно полагать, что это по его инициативе анонимке не было приданоникакого значения. Иными словами, это как раз тот человек, которыйзаинтересован в сокрытии истинных результатов работы и который уговаривалВойтовича не обнародовать их. Но боюсь, что это снова получится мартышкин труд.

– Почему? – спросил Гордеев, залпом выпиваяочередной стакан минеральной воды. Перед ним на столе стояли уже три пустыебутылки из-под нарзана, и он потянулся за консервным ключом, чтобы открытьчетвертую. В последнее время он, и без того круглый и пухлый, начал сильнополнеть, и ему посоветовали какую-то немыслимую диету, требующую употреблениябольшого количества минералки.

– Потому что все пятеро наверняка хорошо знакомы сТомилиным. Директор Института, ученый секретарь, заведующий лабораторией – этоуж к гадалке не ходи, ведь Томилин является научным куратором Института.Лысаков и Харламов, хоть и не являются руководителями, тоже могут вписаться вэтот круг, потому что работают в Институте давно, а Томилин в былые временачастенько там появлялся, когда работал над кандидатской диссертацией. Знать бы,зачем этот неизвестный деятель скрывал результаты испытаний! Это должна бытьочень и очень веская причина, ведь посмотрите, сколько усилий он приложил.Нашел, чем заткнуть рот Войтовичу, Томилину голову заморочил, нанялГалактионова, чтобы тот украл для него уголовное дело, а потом его же и на тотсвет отправил. Ради научной славы на такое не идут.

– Ну да, не идут! – фыркнул Ольшанский. – АИрину Филатову ты забыла? Если мне память не изменяет, ее убили как раз из-задиссертации, которую она написала для убийцы, а он ей не заплатил.