Книга Вечные - Кирстен Миллер

— Там прямо так и написано? Что они проститутки? — осведомился Йейн.

— Там написано, что они — сопровождающие.

— Вот именно. Как раз этим они и занимались. Сопровождалименя. Все прочее стоило бы намного больше.

— Но зачем тебе понадобилось нанимать сопровождающих?

— Я ждал тебя. Но мне нужно было соблюдать некую видимость, сохранять образ, а для этого мне нужно было появляться на вечеринках с девушками. Я не хотел брать с собой тех, которым могло взбрести в голову, что они мне действительно интересны. Поэтому в качестве сопровождающих я нанимал моделей. И я бы сказал, что до сих пор все шло нормально.

— И ты никогда…

— Никогда. Если не веришь мне, можешь еще покопаться в моем счете. Пошли сообщение Гордону Стюарту. Посмотри, что он скажет.

Хейвен почувствовала себя глупо. Она никак не думала, что получит от Йейна такое невинное объяснение. Тем не менее останавливаться она не собиралась.

— А что насчет Марты? Что случилось с ней?

— Тут дело другое. А как вообще ты узнала о Марте?

— Я видела вас вдвоем в галерее твоего отца. Я думала, что у вас роман, но потом я ходила к ней домой…

Йейн вздернул левую бровь.

— Ты ходила в галерею?

— Я проследила за тобой, — буркнула Хейвен.

— Ты представляешь, как это было опасно? Ты могла попасть в ужасную беду. — Йейн явно был в ужасе, но задерживаться на этой теме не стал. — И что же тебе сказала Марта, когда ты у нее побывала?

— Она сказала, что вы с ней просто друзья.

— Значит, моя невиновность доказана еще раз. Когда я дождусь извинений?

— Пока рано. Я была у Марты сегодня утром. Ты явился к ней как раз перед тем, как она исчезла. Это ты ее забрал?

— Да, — признался Йейн.

Хейвен ахнула.

— Да?

— Марте грозила беда. Я должен был помочь ей уехать из города. Отчасти поэтому я вернулся в Нью-Йорк. Но свои планы я должен был держать в тайне. Даже Марта ничего не знала, когда я пришел за ней. Три часа назад ее самолет приземлился в Мексике. Теперь об этом знают двое. Пусть все так и остается. Еще что-нибудь?

Хейвен немного утратила уверенность. Она могла оскорбить чувства человека, мотивы поступков которого были исключительно благородными.

— После того как я побывала у Марты, я беседовала с Падмой Сингх.

— О Боже, Хейвен! — Йейн в сердцах воткнул нож в деревянную разделочную доску. — Кажется, я просил тебя держаться подальше от общества «Уроборос»!

— А почему ты не рассказал мне, что там творится? Почему не рассказал про торговлю наркотиками, про «серых людей»? Почему все это мне должна была объяснять Марта?

— Значит, Марта рассказала тебе про ОУ? А сколько героина она себе вколола до вашего разговора? Ты хотя бы представляешь, какой опасности она себя подвергла? А какой опасности она подвергла тебя?

Хейвен об этом не задумывалась.

— Ну и о чем вы беседовали с Падмой? — требовательно вопросил Йейн.

— Падма Сингх была Ребеккой Ундервуд!

— Я это знаю,Хейвен. А она знает, кем была ты?

— Да.

— Что ты ей сказала? Мне очень важно это знать. Ты сказала ей, кто я такой?

Хейвен не ответила на вопрос.

— Она сказала, что Этан убил Констанс и доктора Стрикленда.

— Вот видишь? Именно поэтомуя не хотел, чтобы ты туда ходила. Падма скажет все, что угодно, лишь бы встать между нами. И у нее может получиться весьма убедительно, верно?

— Хочешь сказать, что Этан никого не убивал?

— Ни единого человека. Никогда. Клянусь. Я надеюсь, ты не сказала Падме, что я был Этаном. Не сказала?

— Нет, — ответила Хейвен. — Но она догадывается о том, что Этан вернулся.

— Проклятье! Ты хотя бы представляешь, как трудно мне было скрывать от нее, кто я такой? Мне пришлось сконструировать совершенно другую прошлую жизнь! — Йейн сделал глубокий вдох, чтобы хоть немного совладать с собой. — Мы должны скрыться, прежде чем они все поймут. Теперь ты понимаешь, почему нам нельзя фотографироваться вместе? — спросил он, и Хейвен кивнула. — Хочешь спросить меня еще о чем-нибудь? Кто-нибудь еще что-то наврал тебе обо мне?

— Нет.

— Ты уверена?

— Абсолютно.

— Кстати, а когда началась эта игра в девочку-сыщика? Что я сделал такого, что ты начала мне не доверять?

— В Риме ты солгал насчет телефона. Здесь — насчет ужина со своим адвокатом. И еще ты соврал про…

— Хорошо, — прервал ее Йейн более спокойно. — Это было вранье, признаю. Но это была ложь во спасение. С самыми благими намерениями.

— Ты знаешь, что говорят про благие намерения, — буркнула Хейвен.

— А ты понятия не имеешь, насколько это правда, — ответил Йейн, взяв последний помидор и изрубив его на мелкие кусочки.

— Йейн? — проговорила Хейвен, как только он разделался с помидором.

— Да?

— Прости. Меня занесло. У меня есть еще один вопрос.

— Да?

— Если ты ни в чем не виноват, почему ты все это скрывал от меня?

— Потому что люблю тебя, — просто сказал Йейн. — И всегда любил. Я люблю твою вспыльчивость. И твою ревность. Твою силу, твое упрямство. И я знаю, что ты любишь меня. А любовь порой делает людей немного сумасшедшими. Но это не будет продолжаться вечно… надеюсь.

— Но если нам действительно суждено быть вместе, разве все не должно быть проще? — спросила Хейвен. — Почему все так сложно?

Йейн переложил порезанные помидоры в сковороду и вытер руки кухонным полотенцем.

— Иди сюда, — скомандовал он, и когда Хейвен подошла к нему, он обнял ее и поцеловал в макушку. — Не жди, что я буду идеален. Сколько бы жизней я ни прожил, все равно я просто человек. Если я буду стараться играть в совершенство, я тебя только разочарую. Но я хочу, чтобы ты помнила: ты для меня важнее всего на свете. Я стараюсь оберегать тебя. Понимаешь?

Хейвен кивнула.

— Порой я действительно кое-что усложняю. Иногда я лгу во спасение. Но я прошу тебя не сомневаться во мне. Хорошо?

— Хорошо, — ответила Хейвен почти уверенно.

— И ты обещаешь больше никогда не приближаться к обществу «Уроборос»?

— Обещаю.

— Прекрасно. Как думаешь, чем мы могли бы заняться, пока готовится ужин?

Хейвен рассмеялась.

— Не знаю.

— Как насчет экскурсии по дому? — предложил Йейн, поднял ее на руки и перебросил через плечо. — Начнем, пожалуй, со спален.