Книга Драконоборец - Рэйда Линн

можно начать думать, что врачам нравится то, что люди вокруг них болеют. Ведь если бы они не болели, врачи не смогли бы заниматься своим любимым делом!.. Правда, о своих успехах врачи говорят с таким же удовольствием, как члены Братства. Но при этом я уверен, что любой нормальный врач был бы искренне счастлив, если люди перестали бы страдать, и ему не пришлось бы никого лечить…

Гильом умолк. Пару минут они шагали в полной тишине. Потом Гильом сказал :

– Конечно, вы отчасти правы. Многим членам Братства – в том числе и мне, – на самом деле нравится так жить. Мы любим путешествовать и рисковать собой. Но для того, чтобы кто-то вроде меня мог удовлетворять свою жажду приключений и любовь к опасности, нет никакой необходимости, чтобы драконы или людоеды нападали на людей. В мире и без того достаточно чудесных и рискованных вещей. Горные реки, неприступные вершины, моря, которые еще никогда и никому не удавалось пересечь… Но у нас нет возможности рисковать ради собственного удовольствия, пока необходимо делать все, чтобы спасать и защищать других. И это я уже не говорю о постоянном чувстве, что помимо тех, кому ты смог помочь, в мире все равно остается слишком много тех, кого ты не успел спасти. Поверьте, леди – неудачи в этом деле помнишь дольше, чем победы…

Алисон вздохнула. Может быть, ей вспомнилось, как Ричард говорил о мальчике, который пас овец – и которого сожрал людоед. Алисон очень огорчилась и встревожилась, когда Ричард стал говорить, что, если бы он не отсиживался в глуши после инцидента с лордом Освальдом, а заглянул в эту деревню раньше, то услышал бы о великане и разделался с ним раньше, чем он утащил того подростка.

Догадавшись, о чем она думает, Ричард нащупал ее руку и тихонько сжал.

Пещеры, по которым они шли, постепенно делались уже и теснее, с потолка угрожающе свисали целые каскады каменных наростов, о которые, зазевавшись, можно было удариться головой. Пол тоже делался все более сырым, по камню тут и там струились ручейки воды, которые скрывались в темноте, куда не достигал свет фонаря. Лошади упирались, крылья Ригеля, даже сложенные за спиной, скребли по стенам. Гильом то и дело оборачивался, слыша этот звук, и Ричард видел, что его лицо делалось все мрачнее.

Через несколько часов идущий впереди Орси остановился и сказал то, что Ричард подсознательно готовился услышать каждый раз, когда гадал, удастся ли его коню протиснуться под очередной гроздью мокрых каменных «сосулек», выплывающих из темноты.

- Дальше никак. Ни лошади, ни Ригель в эту дыру не пролезут.

- Можно поискать обходной путь, - предложил Ричард.

Гильом даже не взглянул на свою карту – видимо, не лгал, когда сказал, что помнит ее наизусть.

- Боюсь, что уже слишком поздно. Ближайшее ответвление этой системы коридоров, которое идет в нужном направлении, находится почти что у самого выхода к поверхности…

Железная Рука пожал плечами, словно принимая неизбежное – и обернулся к Патрику.

– Вам с Филиппом и леди Алисон придется отвести Ригеля с лошадьми назад, а мы с Ричардом пойдем дальше, - сказал он.

- Он хотел сказать, что дальше двинемся мы трое, - возразила Алисон.

Гильом скривился.

- Ради Бога, леди! Разве вы не видите, как оборачивается дело? Без дракона у нас очень мало шансов вырваться отсюда живыми и невредимыми. Я отправился в путь, чтобы спасти жизнь одной женщины, и не хочу случайно оказаться виновником гибели другой.

- И это делает вам честь, но не даёт вам права решать за меня, - парировала Алисон. – Я иду с вами.

Гильом повернулся к Эйсли.

- Ричард, ну хоть вы скажите ей!.. Разве вы сможете себя простить, если ваша жена погибнет в этом подземелье?

- Вы так об этом говорите, как будто, если я погибну, а она останется в живых, ей будет легче, - слегка раздражённо сказал Ричард, которому, в самом деле, в глубине души хотелось бы попросить Алисон остаться, но который понимал, что она не простит ему подобного предательства.

Гильом только махнул рукой. А Патрик неожиданно сказал :

- Я тоже пойду с вами! Это же вообще все вышло из-за моей глупости.

Ричард был уверен в том, что в этот раз Орси вспылит по-настоящему – но он не угадал. Гильом оставил лошадь, направился к Патрику – и пожил ладонь оруженосцу на плечо.

- Нет, Патрик. Я, конечно, вышел из себя, когда ты рассказал про мастерскую… но на самом деле то, что троллям удалось похитить меч – это не твоя вина. У посла с самого начала было письмо Горгаса, которое тролли оставили на месте кражи. Значит, они с самого начала собирались выкрасть меч. Если бы ты не предоставил им возможность утащить его из мастерской, случилось бы что-то другое. Просто вдобавок они отравили или опоили бы кого-нибудь из королевской стражи. Так что не вини себя.

- Но я не могу вас бросить! – голос Патрика зазвучал жалобно, как будто бы он уже чувствовал, что проиграл. Гильом твердо сказал :

- А я не могу допустить, чтобы ты погиб. Я хотел сделать из тебя хорошего бойца, и я уверен, что когда-нибудь ты обязательно им станешь. Но ещё не сейчас. А я не хотел бы лишить королевство хорошего рыцаря.

Слушая, как Гильом разговаривает со своим оруженосцем, Ричард неожиданно подумал, что за время их короткого путешествия Железная Рука стал гораздо добрее. И просто приятнее, как человек. Но Эйсли постарался отогнать эту кощунственную мысль. Можно подумать, что он считает несчастье, изменившее Гильома, чем-то хорошим...

- Я так понимаю, мне лучше даже не начинать проситься с вами?.. – исподлобья посмотрев на Ричарда, спросил Филипп. Эйсли только развел руками. Ну а в самом деле, что тут скажешь… Филипп учился фехтовать не больше года – и, при всей своей старательности, он определенно не был прирожденным мастером меча, который мог добиться ощутимых результатов за подобный смехотворный срок. На мечах оруженосца Ричарда могла легко побить не только Алисон, привычная к оружию с самого детства, но и щуплый Патрик. Это не говоря уже о том, что было невозможно бросить Патрика одного с пятью лошадьми, да и дракон пока что не привык к островитянину и, вероятнее всего, впал бы в неистовство,